Заметив их, Валери подняла голову: — Это просто несчастный случай, — сказала она, — вряд ли месье де Турне на самом деле желал пристрелить месье дЭшара. Виконт де Турне, белее своей рубашки, сидел тут же, но руки его тряслись и помощник из него не получился. Дон Хуан тем временем разрезал рукав рубашки раненого, весь пропитанный кровью, и Валери смогла оценить саму рану. — Ничего ужасного, — констатировала она, — думаю, что кость и не задета даже. Без скальпеля тут не сказать точно, но пуля прошла на вылет, так что жить будет. Надеюсь, что у вас есть доктор, который способен поменять повязку? — обратилась она к виконту. — Надеюсь, что есть, — пробормотал виконт, — черт побери, я чуть не убил его! В это время из дома прибежало еще несколько человек, в том числе два лакея с носилками. Валери чем-то смазала рану, наложила крепкую повязку, и раненый был перепоручен лакеям и спешащему к нему молодому доктору. Когда процессия удалилась вверх по лестнице, дон Хуан поднялся и протянул руку Валери, обтирающей ладони листьями. — Достаточно, Валери, — сказал он, — думаю, что нам пора обратно в Шатори. Валери подошла к воде и ополоснула руки. — Мы только приехали, — сказала она. — Я настаиваю. Она дернула плечиком. — А я никуда не поеду. — Нет никакой возможности оставаться тут, — мягко сказал он, — поэтому, прошу вас, Валери, давайте уйдем. Валери колебалась. Инцидент с пистолетами на самом деле выглядел не лучшим образом. Но уезжать ей очень не хотелось, три часа в душной карете между Сциллой и Харибдой в виде Жака и Хуана казались адом. И тут на свою беду решил вмешаться Андре де Турне. Его возмутила настойчивость дона Хуана, он подошел к Валери и встал рядом. — Я настаиваю, чтобы мадемуазель де Флуа осталась, — сказал он, — она моя гостья, и она не виновата, что пистолет выстрелил. Это мы с де Лесси виноваты. Мадемуазель Валери тут ни при чем. Дон Хуан взглянул на него и снова перевел глаза на Валери. Та молчала. Потом подошла к воде и села у самой кромки. Дон Хуан пошел за ней и сел рядом. Он что-то тихо говорил Валери, от чего та только пожимала плечами. — Да оставьте же ее в покое, — не выдержал виконт, видимо потрясение от случая с пистолетом сказалось на его способности говорить вежливо, — мадемуазель де Флуа взрослая девушка и способна сама решить, чего она хочет! Мы сейчас же все идем в дом! Дон Хуан хотел ответить, но Валери вдруг остановила его, коснувшись рукой его руки. — Месье де Турне, а вы уверены, что вы можете приказывать мне иди дону Хуану? — проговорила она мягко. — Прошу меня простить, мадемуазель, — сказал он... Тут вмешалась Катрин, которая до этого молча наблюдала за происходящем: — Валери, мне кажется, что дон Хуан прав, — сказала она, — сейчас поднимется настоящий скандал, и нам лучше поскорее уехать. — Никакого скандала не будет, мадемуазель де Шатори, — ответил за Валери месье де Турне, — дЭшара доставили уже в мои покои, и вряд ли кто-нибудь узнает о происшествии. — Да об этом уже все знают, — сказала Жак, — я уверен, что ни один из присутствовавших не сможет держать язык за зубами. — Тем не менее, давайте поднимемся в дом. Или вы боитесь осуждения? — Мне не хочется портить всем праздник, — сказала Валери, приняв решение. Она подала руку Жаку и стала подниматься по лестнице. Но праздник был, несомненно, испорчен. Катрин подумала, что ни за что не хотела бы сейчас оказаться среди людей, да и танцевать ей совсем расхотелось. Оказалось, что посещать с кузиной балы — не самое веселое занятие. Уж лучше сидеть дома за книгой, решила она, чем постоянно быть втянутой в подобные ситуации. Казалось, что Валери приносит разрушение везде, где бы ни появилась. В дальнейшем Катрин долго гадала, почему Андре де Турне, такой всегда спокойный и уверенный в себе молодой человек, вдруг вышел из себя. Она никогда не видела, чтобы он позволял себе любую вольность. Но не в этот вечер. Катализатором послужила фраза Луи де Лежье, обычно его хорошего друга, но тут резко ставшего врагом: — Нам нужно подняться в дом и объяснить все вашей матери, Турне, — сказал он, — а мадемуазель де Флуа на самом деле лучше уехать. Бал и так испорчен, вряд ли ваша мать пожелает, чтобы она оставалась. Виконт резко повернулся к нему. — Вряд ли меня интересует мнение моей матери! Если вы желаете, то можете пойти и разболтать всем, что я пытался убить дЭшара! Возможно, это даже и будет в некотором роде правдой! — Послушайте, Турне, вы бы держали себя в руках, — посоветовал де Лежье. Но Андре был снедаем главным врагом — ревностью. В какой-то миг он понял, что Валери уедет, и он увидит ее еще совсем не скоро. И вряд ли ему будут рады в замке Шатори. Любовь, не любовь, но страсть завладела им с того момента, как их глаза встретились. Ее глаза, темно-зеленые, с темными точками, казалось лучились светом. И свет этот проник прямо ему в сердце, от чего стало жарко внутри. И сейчас, когда Валери была рядом, он чувствовал этот свет и понимал, что как только она уйдет, свет погаснет, оставив за собой полное разрушение без надежды увидеть ее вновь. Он не позволит ни этому испанскому фату, ни Жаку де Шатори увести от него Валери до того, как уладит с ней отношения. Внутри все дрожало от ужаса... вот она уйдет — и пустота. Он действовал как будто в забытьи. Глубинное чувство, подобное тому, которое заставляло далеких предков хватать женщину через плечо и тащить ее в свою пещеру, подальше от посторонних глаз, завладело им полностью. Никто не может отнять у него Валери! Он пошел в атаку: — Мадемуазель, позвольте проводить вас, — сказал он, строя планы, как скроется с ней от ее спутников, и они их никогда не найдут. — Мы уезжаем, — сказала Валери. — Ваши спутники вполне обойдутся без вас! Она некоторое время изучающе смотрела на него. — Месье де Турне, я думаю, что вы неправы, — тихо сказала Валери. Она оперлась о руку Жака и сделала еще один шаг в верх. Катрин молча наблюдала за сценой. — Сочувствую, — услышала она слова дона Хуана, который пошел следом за Валери. Андре изменился в лице. Он некоторое время стоял в растерянности, потом хотел было броситься за Валери, но налетел на дона Хуана. — Потише, месье, — дон Хуан отстранил его, держа за плечи, — вы можете споткнуться. Рядом с ним тут же встал Жак. — Не глупи, Турне, — сказал он, — девушка уходит, а ты — остаешься. Ты сегодня и так долго утомлял даму своим присутствием. — Пойдем, Турне, — вмешался де Лесси, — нам на самом деле придется объясняться с твоей матерью... Лучше сделать это раньше. В этот момент в глазах у него потемнело. И Лесси просто попался под руку. Не потому, что Андре испытывал к нему какую-то ненависть. Он просто стоял на пути. Андре достал пистолет, развернулся и молча выстрелил другу в грудь. Грянул выстрел. Валери закрыла глаза. Катрин закричала. Поступок казался настолько нелогичным, что Жак и дон Хуан некоторое время молча смотрели на Андре де Турне, а потом разом накинулись на него и повалили на песок. Лесси же некоторое время стоял, удивленно глядя на друга, потом медленно отступил на два шага. К нему побежала перепуганная Сюзанна, прыгая через три ступеньки. Но он упал раньше, чем она успела его подхватить. Упал в воду, и вода окрасилась в темный цвет. — Люсьен! Люсьен! — рыдала Сюзанна, — господи, Люсьен! Жак помог ей вытащить его на берег. Валери склонилась над ним, разорвала рубашку, изучая рану. Наложила тампон и при помощи Хуана перевязала рану. — Не плачьте, Сюзанна, — сказала она перепуганной девушке, — ваш брат будет жить. При надлежащем уходе. После этого она пошла вверх по лестнице ни разу не обернувшись Глава 10. Секреты башни Фей Обратно они ехали в полном молчании. Валери быстро заснула, а дону Хуану и Жаку, в какой-то миг ставшими союзниками, не хотелось больше пикироваться. Катрин молча смотрела в окно. Была ночь, но сон не шел. Катрин размышляла о том, что больше никогда не пойдет с Валери ни на один бал. И что ей самой лучше держаться подальше от кузины. Как можно дальше. Как будто прочитав ее мысли, наутро Валери пригласила Катрин прогуляться и попросила ее показать ей замок. Катрин не могла отказать. Она любила замок и ей был приятен интерес кузины. Валери была одета очень скромно в светло-зеленое платье с черной вышивкой по корсажу. Она казалась юной и невинной с простой прической и практически без украшений. Образ прямо противоположный тому, что был создан вчера. Если вчера она вся искрилась и сияла, то сегодня казалась тихой домашней девочкой, которая только что встала из-за парты. Катрин подумала, что такой образ ей нравится гораздо больше. А потом подумала, что кузина угадала ее настроение и оделась так специально, чтобы понравится ей. — Вчера была отвратительная сцена, — сказала Валери, когда они шли по дорожке в самую древнюю башню замка, — и мне очень неприятно, что вы были свидетельницей подобного. — Да уж, — кивнула Катрин, — я всю ночь только и думала, что о несчастном месье де Лесси и о Сюзанне. Она очень привязана к брату. Интересно, что нашло на Турне? Он всегда был такой спокойный и сдержанный... Валери предпочла промолчать... — Я вот что хотела спросить у вас, — они уже подошли к башне Фей и стояли перед тяжелой дверью, — я не так давно в вашей библиотеке отыскала интересную рукопись. Думаю, что века тринадцатого. Там рассказывается легенда о Робере и Камилле. И говорится, что их призраки бродят по башне Фей. Вы их не боитесь? Она улыбалась. И улыбалась очень заразительно. Катрин улыбнулась в ответ, позабыв и о Лесси и о Турне и вообще о бале в Туре: — Нет, не боюсь. Я часто тут бываю, — она потянула дверь на себя, — с башни открывается прекрасный вид на окрестности. И видно Луару. Они вошли в просторную комнату. Через высокие окна в нее лился яркий солнечный свет, выцвечивая старые стол и стулья, стоявшие ровно посередине. — Это донжон, — пояснила Катрин, — поэтому тут комната только одна. Остальные наверху. Хотите, посмотрим. Но вместо осмотра комнат они поднялись на самый верх и встали у бойницы, наслаждаясь солнцем и прекрасным видом. — Я стояла здесь, когда увидела вашу карету, — сказала Катрин, сама не зная почему, — я очень люблю тут бывать.