Валери придержала шляпку, которую грозился сдуть ветер. — Да, тут на самом деле чудесно. Но и легенда очень красивая! Жаль, конечно, что Робер оказался таким дураком. А они жили на самом деле? — Не знаю. Но почему вы считаете Робера дураком? Валери подняла на Катрин свои странные зеленые глаза с темными точками. — Жизнь — это самое ценное, что у нас есть. Жалко разбрасываться такими дарами Бога. — Даже ради любви? — Даже ради любви, — улыбнулась Валери. Легенда о Робере и Камилле гласила, что сын первого барона де Шатори Робер влюбился в юную и прекрасную Камиллу, дочь соседнего сеньора. Камилла отказала влюбленному юноше, и тогда он похитил ее и запер в башне Фей, где Камилла провела почти год в заточении. Она не могла выходить из башни, и гуляла только на самом ее верху, где могла любоваться открывающимся видом. Сам Робер обычно ждал свою возлюбленную стоя у бойницы, и молча смотрел на нее. Она тоже не произносила ни слова. Но вот по прошествии почти года он снова заговорил с ней о любви. Камилла только рассмеялась в ответ. Тогда Робел стал умолять простить его, и поклялся отпустить ее, если она того пожелает. Камилла пожелала. Поняв, что больше никогда не увидит возлюбленную, Робер приказал своим слугам повиноваться ей, как своей госпоже и проводить ее в родительский замок. Когда же слуги ушли, он стал снова молить ее о прощении, но Камилла только гордо вскинула голову. — Если вы не простите меня, я умру, — сказал он. Девушка лишь рассмеялась в ответ: — Даже в таком случае я не буду очень опечалена, — сказала она. Тогда Робер поцеловал ей руку, подошел к бойнице и спрыгнул вниз с башни прежде, чем Камилла успела его остановить. Камилла уехала к отцу, но всю свою жизнь оплакивала Робера, а после смерти пожелала быть похороненной вместе с ним. С тех пор тело прекрасной Камиллы покоилось где-то в фамильном склепе замка Шатори. Эта незамысловатая история всегда производила на Катрин большое впечатление. Она любила побродить по башне, размышляя о том, был ли прав Робер и могли бы они быть счастливы вместе, если бы он не покончил с собой. — Люди идут на крайности ради любви. И убивают, и умирают сами. Вы думаете, они все дураки? — обернулась она к Валери. Волосы Валери развевал ветер. Шляпку она сняла и держала в руках. И впервые Катрин посмотрела на нее с настоящей симпатией. Она догадывалась, что кузина специально пришла к ней, чтобы обрести союзника в замке и в округе, где репутация ее была уже не из лучших. Наверняка Валери переживала за то, как будут развиваться события после вчерашнего бала. Наверняка она не знала точно, выживет ли брат Сюзанны. Катрин была ей нужна. Но Катрин, хоть и понимала, что ею манипулируют, сейчас не испытывала к кузине никакой вражды. Даже наоборот. Ей льстило ее внимание, ей было интересно беседовать с ней. Ей хотелось, чтобы их дружба продолжалась, и чтобы Валери стала ей настоящей сестрой. — Нет, они не дураки, — сказала Валери, — они просто проявляют слабость. Проще всего убить себя, а не идти на страдания, не бороться. Это вид бегства. Роберу было больно слышать отказ Камиллы, он не знал, как жить дальше и вместо того, чтобы жить, иметь мужество жить без нее, он просто сбежал. Возможно, пройди он через эту боль, встретил бы другую девушку и женился бы, был бы счастлив с ней. Но он выбрал самый простой путь. — Разве это просто, шагнуть в пустоту? — Катрин посмотрела на булыжную мостовую где-то далеко внизу. Голова немного кружилась от такой высоты. — Намного проще, чем жить без возлюбленной, Катрин. Намного проще, чем пережить ее свадьбу с другим. Всего один шаг — и ничего. Можно не думать о воздаянии. Думать только от том, что там — ничего. Что там нет боли. — Самоубийцы попадают в ад... — Не в ад, — Валери отошла на середину башни, — а в новый круг. Боль все равно придется научиться переживать. — Я вас не понимаю... — Катрин смотрела вниз, — но я думаю, что вряд ли что-то может заставить меня шагнуть туда, вниз. Валери улыбнулась, потом нахмурила брови. Посмотрела на Катрин пронзительно и той показалось, только показалось, что на миг глаза ее вспыхнули: — Никогда не зарекайтесь, Катрин, — через некоторое время сказала Валери, — ведь вы не знаете, что вас ждет в будущем. Возможно, даже в самом ближайшем. Повисло молчание. Катрин отошла от бойницы. — Вы пугаете меня, кузина... — Нет. Просто предупреждаю. Но, когда вы будете стоять на краю, вспомните мои слова, что этот шаг — путь в никуда. Он не принесет облегчения. Ну если только временно. И делают его только слабаки и трусы. С этими словами Валери стала спускаться по лестнице, Катрин последовала за ней, и через некоторое время обе девушки уже выходили из башни на аллею. Катрин смотрела на кузину со смесью страха и подозрительности. Валери же казалась настоящей паинькой, и улыбалась она очень мило. Только вот слова ее засели глубоко в сознании Катрин, пугая и настораживая Глава 11. Замок на воде К вечеру вернулся гонец, отправленный Катрин в замок Сюзанны де Лесси. Сюзанна писала, что брат ее в очень плохом состоянии, и что врачи не оставляют им надежды. Что мать ее весь день плачет, а сама она не может ничего делать, только сидит в комнате брата и держит его за руку. Еще хуже были вести из Тура. Андре де Турне неожиданно слег с лихорадкой и нервным расстройством. Луи де Лежье, приехавший прямо из Тура, рассказал Жаку, что утром Андре нашли у реки, где он громко разговаривал сам с собой и размахивал руками. Его с трудом увели в дом, но унять так и не могли. Он то рвался ехать в Шатори, искать Валери, то грозился убить Жака де Шатори и дона Хуана, бросался на слуг и с трудом узнавал родственников. Валери, которой Жак передал письмо, смяла бумажку. — Я отправлю к ним Сафи, — сказала она, — ваш друг оказался весьма слаб психически. Вчерашний вечер выбил его из колеи. Сафи отвезет ему успокоительные. Надеюсь, что на нее он не будет кидаться. Сафи отправилась в Тур вместе с Жаком и Луи де Лежье, а Валери собралась и в сопровождении Катрин и дона Хуана на следующий день поехала к Сюзанне. Она не ожидала ласкового приема, но обязана была сделать все от нее зависящее, чтобы сохранить жизнь случайной жертве своих чар. Именно так она и сказала дону Хуану — жертве своих чар. И еще добавила: — Интересно, почему он? Ведь я даже не знаю его толком. И вряд ли он чем-то виновен передо мной? Кто из его окружения так ненавидит меня? Катрин знала ответ. Но промолчала. Она не видела связи между соперничеством между Валери и Сюзанной за дона Хуана и пулей, которую ее брат получил от Андре де Турне. — Почему вы ищете связь? — спросила Катрин. Валери повернулась к ней: — Не бывает, чтобы человек вдруг получил пулю просто так. Должна быть причина. Если он сам чист, а я не вижу, что с ним не так, значит его близкие должны испытывать ко мне ненависть. — Но в этом нет логики! Валери рассмеялась: — Если вы не видите логики, это не означает, что ее нет. Просто поверьте мне на слово. Логика есть. Есть причина, которая чуть не убила невиновного человека. И я должна помочь сохранить его жизнь, я не хочу иметь на себе невинные жертвы. Катрин никак не могла осмыслить все, что говорила ее кузина. На какой-то миг ей показалось, что у Валери нервное расстройство не хуже, чем у Андре де Турне. — А Андре почему вышел из себя? Что произошло в галерее? Валери склонила голову на бок и одобрительно посмотрела на Катрин. — Мне нравится, что вы быстро учитесь, — сказала она, — вы уже можете найти закономерность между вспышкой месье де Турне и мною, — она снова засмеялась, — я отказала ему. — Но вы же только познакомились, как он мог что-то предложить вам? — удивилась Катрин. — Разве для того, чтобы влюбиться, надо много времени? — удивилась Валери, — один поцелуй, и ты точно знаешь, твой это человек или нет. Я с первого поцелуя поняла, что не мой. А ему показалось наоборот. Катрин бросила быстрый взгляд на дона Хуана, сидевшего напротив. Но он и бровью не повел. Даже наоборот, усмехнулся: — Не слушайте ее, мадемуазель Катрин, — сказал он, — а то Валери вас научит. — Разве я могу научить чему-то плохому? — удивилась та, — вы, дон Хуан, слишком критично ко мне настроены. — Совсем не критично, — ответил он, — разве я вас критикую? — Постоянно. Каждый мой шаг. — Но ни вчера, ни сегодня я не сказал ни одного слова. — Это просто вам не предоставилось такой возможности. Уверена, что вам есть что сказать. — Конечно. Но это не критика. Я обязательно скажу вам, когда будет подходящее время. Но тут коляска загрохотала по подъемному мосту и им пришлось замолчать и перенести свое внимания на замок. Замок семейства де Лесси напоминал больше небольшой дворец, стоящий на островке посреди озера. С берегом его связывал подъемный мост, под аркой которого грохоча колесами коляска въехала в маленький мощеный дворик и остановилась. Часть замка была построена очень давно, и готические сторожевые башни высились по двум сторонам совсем новенького современного дворца. Ажурные балкончики были выкрашены золотой краской и сияли на солнце. Розовые стены контрастировали с темной краской готических башен. — Очень красиво, — одобрила Валери. 15 Люсьен де Лесси был в весьма плохом состоянии. Преодолев преграду из его матери, докторов, сестер и сиделок, Валери наконец-то оказалась в комнате больного. Никто, конечно же, не хотел пускать ее к нему. И только дипломатический талант дона Хуана и его обаятельная улыбка сломили сопротивление родни и слуг. Больше всех злилась Сюзанна, и посмотрев на нее, Валери поняла, кто был причиной ранения ее брата. — Почему мадемуазель Сюзанна ненавидит меня? — спросила она тихо у Катрин, — я ее едва знаю. — Посмотрите сами и догадаетесь, — Катрин улыбнулась, — я уверена, что вам не нужна моя подсказка. Валери пожала плечами и села на стул рядом с кроватью раненого. Дела его были на самом деле хуже некуда. Ей даже осматривать его было не надо, чтобы понять, что рана воспалена и, не дай боже, загноилась. С такого близкого расстояния пуля прошла на вылет, было задето легкое, что грозило немедленным воспалением легких, если быстро не принять меры. Валери пожалела, что отпустила Сафи с Жаком. Ей она была сейчас крайне необходима. Придется справляться самой. Кроме жизни месье де Лесси на кон была поставлена и репутация Валери в Тюрени. Если она не сможет ему помочь, то остаток дней она проведет в замке Шатори, и ни одно семейство не рискнет пригласить ее на прием. Валери этого не хотелось. Несмотря на то, что обычно она не заботилась о репутации, мысль о том, что еще пол года она будет проводить только в обществе Жака, Хуана и Катрин казалась ей невыносимой. В Жака и Хуана она уже наигралась и их постоянные ссоры стали ее раздражать. Сегодня все утро у нее чесались руки от желания влепить им обоим по пощечине. Они испортили ей все утро, ссорясь за завтраком, от чего она сбежала гулять с кузиной. И было очевидно, что ссорам этим не будет конца и края.