Разговор зашел в тупик. Хуан сдерживался из последних сил, чтобы не броситься на Бобрина с кулаками. К его счастью, Бобрин поклонился, развернулся и пошел по аллее куда-то в темноту. Тут ему на встречу выскочила какая-то женщина. Они остановились друг напротив друга, потом он взял ее руку, поднес к губам, опустился на одно колено и что-то сказал ей, чего Хуан не расслышал. Женщина провела рукой по его лицу. Григор встал, пропустил даму, и продолжил свой путь, ускорив шаг. А дон Хуан оказался лицом к лицу с Валери. В этот момент он по настоящему ее ненавидел. Разрываясь между желаниями встать перед ней на колени и убить ее, он просто стоял на месте и смотрел, как ее силуэт все четче вырисовывается из тени. — Давай вернемся во дворец, Хуан, — сказала Валери и протянула ему руку. Ту самую, которую только что держал в своей руке Григор Бобрин. Он все еще молчал, боясь коснуться ее руки, со следами его поцелуя. Потому что он не был уверен, что не бросит ее на землю и не забьет ногами в тот момент, как дотронется до нее. Рука ее упала, и Валери просто смотрела на него. Глаза ее были полны слез. — Давай вернемся домой, Хуан, — сказала она, видимо имея в виду дом в Париже. Он тяжело дышал, сжимая зубы, чтобы не разрыдаться перед ней или не ударить ее головой о статую, которая маячила за ее спиной. Об угол постамента. Потом он собрался с последними силами. — Ты будешь счастлива, если я сейчас отпущу тебя? — спросил он очень тихо. Валери молчала. — Ты будешь счастлива с ним? Губы ее дрогнули. Валери закрыла лицо руками. Склонила голову. Когда она убрала руки, лицо ее было влажно от слез. Она сделала шаг к нему. Вполне осознанный шаг. Она отказывалась от Григора не потому, что была должна. А потому, что боялась за Хуана. Боялась потерять его навсегда. Ее рука коснулась его груди. Он вздрогнул, как от удара, и отстранился, боясь, что не сдержится. Он боялся ударить ее, разрыдаться, накинуться на нее и прямо у подножия нимфы взять ее силой. Он боялся, что упадет на колени и будет рыдать у ее ног. Он боялся, что сожмет ее шею руками и будет держать до того момента, как ее тело повиснет на его руках. — Уходи, — сказал он, — догони его. Ты свободна. Потому что у него есть бутылек с цианидом. — Пошли домой, Хуан. Она положила обе руки ему на грудь. Он замер, боясь пошевелиться. А потом ее губы легко коснулись его губ. Он вспыхнул, и совсем потерял голову. Он схватил ее за плечи и стал трясти изо всех сил, выкрикивая проклятия вперемежку со словами любви. Он тряс ее, потом принимался бешено целовать, потом отстранял ее от себя, надеясь успокоиться и взять себя в руки. — Уходи! — он дышал так, будто пробежал несколько лье, — иди с ним, Валери! Но Валери не уходила. Она смотрела на него сквозь слезы, и руки ее обвились вокруг его шеи. Мир его перевернулся, и слезы потекли и по его лицу тоже, и он целовал ее так, будто был уверен, что она растает прямо у него в объятиях если он хоть на секунду остановится. Ей совершенно расхотелось ему мстить, да и Бобрин был забыт за какое-то мгновение. — Мы должны вернуться на праздник, — Валери отстранилась от него, но не разжимала объятий, — мы должны вернуться... Он сам отстранился от нее, взял ее за руку. Тут не время и не место, потому что Валери достойна большего, чем кувыркаться в кустах в парке, как служанка. Сегодня они поедут домой. Праздник этот скоро закончится, и они сразу же поедут домой. Глава 29 Праздник затянул Валери, они любовались огненным шоу, потом пили за процветание Франции, в восхищении слушали пение дивы, вылетающей на золотой ладье над прудом в свете золотистых искр фейерверков. Потом они участвовали в танцах среди порхающих фонариков, освещавших поляну перед дворцом причудливыми тенями. Праздник был в самом разгаре, вино лилось рекой, и где-то рядом все время мелькал Григор Бобрин, то танцевавший с мадам де Сели, то ведший по дорожке мадемуазель де Жарде. Он оборачивался, чтобы посмотреть на Валери, и посылал ей воздушные поцелуи. Дон Хуан занервничал, стараясь не показывать своих чувств, но Валери тут же, как только увидела его ревность, бросила его руку и пошла танцевать с виконтом де Сен-Жюль. За одну минуту перейдя из состояния эйфории к разочарованию, он пригласил одну из дам, и сделал вид, что занят беседой с нею. Валери, ожидавшая другой реакции, через плечо посмотрела на дона Хуана и согласилась танцевать с Бобриным. Он склонил к ней голову и что-то шептал на ухо, и дон Хуан окончательно потерял надо собой контроль. Из двух вариантов — устроить драку прямо перед королевой, и как можно скорее убраться, чтобы вызвать соперника на дуэль утром, он выбрал второй вариант, невежливо бросил свою партнершу, Сесиль де Жарде, и ушел в темноту. Заметив, что он удаляется, Валери побежала следом. Он обернулся, ожидая увидеть ее в объятьях Бобрина, но увидел, бегущей к нему по дорожке. Снова из бездны ада за одно мгновение перенесясь в райские кущи, он схватил ее в объятья, боясь, что она снова исчезнет, и стал неистово целовать на границе света и тени, и все присутствующие могли видеть их поцелуи. Валери пыталась вырваться, но Хуан держал ее крепко, и отпустил, только когда она стала умолять его соблюдать хоть какие-то приличия. О приличиях им тут же напомнили. Обиженная Сесиль де Жарде, явно выпившая больше вина, чем следовало, подошла к ним и остановилась на расстоянии вытянутой руки. — Зачем вы простили ее, дон Хуан? — искренне удивилась она, — это же шлюшка. Вы могли бы жениться на Марии де Монпелье, очень приличной девушке. Или хоть на мне, — она хихикнула, — но вы оставили ее себе, и, конечно же, можете делать с ней что угодно у всех на виду. Но пощадите нас, большая половина фрейлин мечтает о вас, — она рассмеялась, развернулась и бросилась бежать, а дон Хуан вспыхнул, как мальчишка. Валери пожала плечами, переводя на него взгляд. Глаза их встретились. — Прости меня, — сказал он. Она усмехнулась. — Я привыкла. — За что она ненавидит тебя? — Видимо за то, что я замужем за тем, о ком мечтает большая половина фрейлин, она же сама сказала. Он сжал ее руку. — Нет, не за это. — И за это тоже. Но по большей части за то, что ты собирался бросить меня, — она потянула его за руку и они вышли из освещенной зоны. Дон Хуан сжал губы. — Ты играла с Бобриным, за тобой ходили, как преданные... Валери рассмеялась: — Нет, конечно! Я могла бы сколько угодно спать с Бобриным, с Шабрианом, с кем угодно, но падшей женщиной это меня не сделало бы! И только то, что ты отрекся от меня, дало им всем возможность меня презирать. Он молчал, ведя ее куда-то в ночь по темной аллее. — Я хотел этого, — наконец сказал он. Валери усмехнулась: — Ты доволен? — Нет. Они стояли под широким деревом и смотрели друг на друга. В какой-то миг дон Хуан понял, что теряет связь с ней. Валери снова исчезала. Она была рядом, но мысли ее были далеко. Он схватил ее за руку, боясь, что она оставит его в одиночестве, вернется на праздник, а там ее репутация сыграет на руку всем, кто пожелает ее соблазнить. — Ты победила, — прошептал он. Она вскинула брови, высвобождая руку.