Они тоже заметили её и подошли к эскалатору еще до того, как Мия ступила на твердый пол. Бросив чемоданы, она кинулась в объятья приемной матери, давая выход горячим слезам. Марк взял багаж, отходя немного в сторону. Спускающиеся люди быстро обходили женщин, бросая недовольные взгляды, так как они загораживали проход. — Давайте… Давайте отойдем, — нерешительно произнес он, делая жест рукой, призывающий женщин подвинуться. Мия отстранилась первая, быстро вытирая соленые дорожки слез. Губы приемной матери слегка подрагивали, а глаза блестели. — Как хорошо, что ты приехала, — произнесла та. — Я так скучала, — призналась Мия, кусая губы. — О, Эйлин… — И я, моя дорогая. Поехали домой. По приезду в родную обитель Мия практически сразу поднялась к себе. Она очень устала. Перелёт утомил её, как и долгая распаковка вещей, к тому же необходимо было соблюдать режим. Она ведь выздоровела совсем недавно, даже бледность еще не сошла, а в Атланте был уже двенадцатый час. Перед тем как окончательно удалиться, Мия вручила приемной матери перстень, что ей подарил Эдриан Прайс, отслеживая её реакцию. Губы женщины слегка дрогнули, и она прикрыла их рукой. Эйлин с благодарностью посмотрела на неё и притянула к себе для объятья. — Я совсем забыла о нём, — призналась та шепотом. — Забыла, что его взял себе Рик. Молодец, что вспомнила. Ты у меня такая умница. От её слов у Мии защемило сердце. Ведь бедная Эйлин не знает, что произошло на самом деле, и какой путь проделало это несчастное кольцо, чтобы попасть к ней в руки. К этим неприятным мыслям добавились мысли о Эдриане Прайсе, что «раздобыл» его, вернув им - благородный поступок, которого она никак не ожидала от него. Ей бы восхищаться его бескорыстием, но Мия не могла. Что-то ей мешало. И не только тот факт, что Прайс обычно ничего не делал просто так. Тут было что-то еще, но она никак не могла понять, что именно. Чемодан, в котором лежали вещи Рика, дядя Марк забрал наверх в его бывшую комнату. Мия хотела зайти туда, но в итоге передумала. Она слишком устала для новой порции терзаний. Свою комнату она нашла аккуратно убранной. За пару дней до её приезда Эйлин позвонила, спросить разрешения войти туда и протереть пыль. Мия посмотрела на аккуратно заправленную постель с чистым бельём, устыдившись воспоминания того, в каком состоянии оставила спальню, собираясь в аэропорт месяц назад. Господи, прошел всего месяц, а столько всего случилось. Тогда она даже не подозревала, что произойдет между ней и Беном, и как это изменит их жизни. Её — точно. Она не сразу обнаружила маленький самодельный конверт с её именем. Мия мгновенно узнала почерк. Сколько красиво подписанных открыток и писем она получила от него. Бен постарался спрятать конверт так, чтобы никто, кроме неё не обнаружил его. В ящик прикроватной тумбы, вложив его, как закладку, в маленькую книгу «Цветы для Элджернона». Одно из его любимых произведений. Он знал, что это бросится ей в глаза. Любой другой, вошедший в спальню и обнаруживший книгу в тумбе, решил бы, что она читала её перед сном в своё последнее присутствие. Но никто не рылся в её вещах. Но осторожность Бена взволновала её, даже больше, чем сам конверт, который лежал теперь перед ней на раскрытой книге в свете ночника. Что она найдет там? Сердце ускорило ритм, посылая по телу волны знакомого трепета. Мия сцепила руки в замок, пытаясь унять дрожь. Смешно. Будто это кто-то может увидеть. Что же он написал там такого, что не мог сказать? Что вынужден был передать таким образом? Она долго гипнотизировала конверт, периодически протягивая к нему пальцы, так и не коснувшись его. Волнение потихоньку достигло своей высшей точки, отчего Мия больше не могла усидеть на месте и принялась расхаживать взад-вперед возле собственной постели, заламывая руки. В последний раз Мия нервничала так, когда должна была выйти к нему после проведенной вместе ночи. Они ведь толком так и не объяснились, может он сделал это в письме? Она страшно хотела прочесть содержимое и страшно боялась того, что может там увидеть. В любом случае делать это надо сейчас, потому что нет никаких шансов, что она оставит это на завтра. Она просто не сможет уснуть. Прежде чем распечатать конверт, в котором определенно был какой-то предмет, она сделала несколько глубоких вдохов. На кровать что-то упало, сверкнув в слабом свете ночника. Мия наклонилась, ощупывая скомканное одеяло рукой, пока её пальцы не наткнулись на это. Девушка замерла на миг, а затем быстро выхватила кольцо и поднесла его к свету. Она завороженно смотрела как красиво переливаются грани бриллианта, на миг позабыв о письме. Её сердце подпрыгнуло, совершив кульбит. Бен купил ей такое дорогое кольцо? Обручальное, глаз не обманывал. Что всё это значит? Девушка отложила его в сторону и впилась глазами в строчки письма, надеясь получить ответ, прежде чем её многострадальная голова напридумывает себе Бог весть что. Спустя минуту она подняла от бумаги шокированный взгляд. Всё внутри неё замерло от потрясения. Несколько долгих мгновений она глядела лишь перед собой, а затем вновь перечитала содержимое. Уже медленнее. Дорогая Мия, Это уже двадцатый лист, который я использую, чтобы написать тебе письмо, а достойного вступительного предложения я так и не придумал, потратив на это добрых несколько часов. Я мог бы оставить это, и, возможно, завтра мне явилось бы озарение. Но мне просто необходимо закончить его сегодня, иначе я могу не решиться, и ты ничего не узнаешь. То, что я сейчас скажу, возможно, причинит тебе боль, и то, что сейчас я являюсь твоим мучителем, убивает меня. Но прошу, пойми меня, что я должен был, и прости меня заранее. Ты наверняка уже обнаружила кольцо и сейчас думаешь о его истории. Так вот, это кольцо твоё, Мия. Я нашел его, пока наводил порядок в апартаментах Рика. Я не хочу загадывать, но думаю, брат купил его тебе с определённой целью. Уверен, ты поняла какой. Я хотел рассказать тебе о нём сразу, клянусь памятью отца и брата. Но не смог. Я не хотел причинять тебе еще больше боли, а дальше… Дальше ситуация осложнилась. Я хотел избавиться от кольца. Хотел закопать его в могилу Рика, чтобы его тайна осталась с ним. Но понял, что не могу так поступить по отношению к нему. К вам обоим. Ты должна знать, какими серьезными были его намерения. Я видел, как ты страдаешь и мучаешься из-за его измен, не знаю были ли они, но то, что он любил тебя и видел тебя своей женой, я уверен на сто процентов. И я хочу, чтобы ты знала это и помнила об этом, вспоминая Рика. Прежде чем я закончу это письмо, я хочу, чтобы ты знала, что я меньше всего хотел причинить тебе боль, и сейчас я имею в виду не только эту весть. Несмотря на то, что у тебя есть все причины ненавидеть меня, я надеюсь твоё истерзанное сердце сможет простить меня. Пожалуйста, прости меня, Мия. С любовью, Твой Бен. P.S.: Как бы мне хотелось, чтобы ты первая нашла кольцо. Всё могло бы быть совсем иначе. На бумагу капнула слеза, и только в этот момент она поняла, что плачет. Мия вновь посмотрела на кольцо, что мирно лежало себе на тумбе, и громко всхлипнула, тут же закрыв себе рот рукой. Дядя Марк спал теперь в комнате Бена. Он мог услышать её, а ей совсем не нужно было сейчас чье-то внимание. Она схватила кольцо и разрыдалась в подушку, сжимая его в руках, прижав к груди. Глава тридцать четвёртая Она проплакала всю ночь, мучимая отчаянием, разрывающим на части чувством несправедливости и угрызениями совести. Рик хотел сделать ей предложение, но произошла эта ужасная авария, укравшая его жизнь. Укравшая будущее, которое могло быть у них. А она… Она самый ужасный человек на планете. Она очернила память любимого мерзкими мыслями, поставив под сомнение его намерения, его чувства к ней. Послушала чужого человека, которого всегда презирала, даже не думая проверить его слова. Эдриан Прайс вполне мог солгать ей! С него станется. Он подходит под типаж человека, готового очернить кого угодно, даже покойника, ради собственной выгоды. О, Боже, она переспала с Беном! И даже позволила себе сравнивать их! Сравнивать их отношение к ней, а Рик планировал жениться на ней! Мие хотелось кричать и рвать на себе волосы. Она вновь вернулась к предыдущей точке, заново переживая все гнетущие эмоции, что испытала за месяц, разом. Вымотанной морально Мия удалось уснуть лишь под утро. Её разбудил настойчивый стук в дверь, вырывая из небытия. Девушка не без труда разлепила опухшие после долгого плача веки и произнесла, не поднимая головы: — Войдите. Дверь приоткрылась, и в проёме показалась фигура приёмной матери. — Доброе утро, — ласково произнесла она, но, увидев состояние Мии, изменилась в лице. — Всё в порядке? Всё еще сонная и разбитая, Мия слабо пошевелилась. Ей хотелось, чтобы её оставили в покое. Хотелось вечность вот так лежать, предаваясь унынию. Или спать. Еще лучше спать, не видя снов и ничего не чувствуя. — Боже, девочка моя, что случилось? — дверь раскрылась шире, и Эйлин вошла в комнату, присаживаясь рядом на край кровати. Подбородок Мии задрожал, и она спрятала лицо в подушку. Ей невыносимо хотелось поделиться болью, которая камнем давила на её сердце. Но голосок здравого смысла упорно твердил молчать, ведь нельзя было предугадать, как приемная мать воспримет её исповедь. Она может и не выдержать этого. А Мия не переживёт, если по её вине с Эйлин что-то случится. Но она все же расплакалась, так как держать все эмоции в себе было невозможно. Эйлин заботливо гладила её по волосам. Как только она успокоилась, та заговорила: — Знаю, дорогая. Знаю, как тебе больно. Я чувствую то же самое, — её голос дрожал. — Признаться, я все-равно жду его звонка, хоть и знаю, что он лежит в холодной земле. Каждый день жду. Какая-то моя часть до сих пор не верит, что это произошло, но боль не даёт мне забыться. Она тяжело, протяжно вздохнула, а Мия повернулась, посмотрев в лицо женщине. Сейчас перед ней сидела не представительная женщина, а несчастная старуха с потухшими глазами. Мия испугалась такой метаморфозы и инстинктивно дотронулась, пытаясь проверить реально ли происходящее. Эйлин улыбнулась одними губами и медленно вытерла влажные дорожки слез с морщинистого лица. — Но мы должны быть сильными, — произнесла она, а несчастная старуха исчезла. Вместо неё вновь появилась степенная, правда глубоко страдающая женщина. — Мы должны быть сильными друг для друга. Мы должны быть друг другу опорой. Жизнь, как это не трудно признавать, продолжается, и мы не можем позволить себе зачахнуть. Рик бы этого не хотел, — она замолчала на некоторое время, а затем продолжила. — Надо продолжать жить. По возможности счастливо. Ради Рика. — Ради Рика, — прошептала Мия, сжав её руку. 25 ноября, Мэдисон, 10:21 Мия чистила картофель в раковину, подавляя зевки. Ночная истерика и отсутствие сна давали о себе знать, и ей с трудом удавалось удерживать глаза открытыми. Они готовили праздничный ужин. Каждый был занят своим делом. Марк приправлял индейку, Эйлин резала овощи. Вдруг в дверь позвонили. Мия, что к тому моменту дочистила последнюю картофелину, быстро произнесла: — Я открою. Ей нужно было движение, иначе еще минута, и она заснула бы на месте. На пороге оказался курьер с огромным букетом бело-розовых лилий. Вот уж чего Мия не ожидала увидеть. Она даже на несколько секунд забыла, что ужасно хочет спать. — Эйлин Беннет-Хадсон? — спросил её курьер. — Это моя приёмная мать, но она сейчас занята. — У меня букет для неё. Можете передать? — курьер протянул ей цветы, пьянящий аромат которых натурально кружил голову. — Конечно. — Спасибо. Счастливого Дня Благодарения. — И Вам, — растерянно произнесла Мия, глядя на цветы. Она простояла так еще несколько секунд, вдыхая холодный воздух, смешанный с ароматом лилий, а затем закрыла дверь. В гостиную вошла Эйлин. Увидев цветы, она недовольно скривила лицо. — Еще один, — как-то обреченно произнесла она.