– С личем, что ли? – блеснул я эрудицией, но Бастиан покачал головой. – Говорят, что еще хуже. Я невольно присвистнул. – Вообще какая-то новая нежить, которую раньше никто не видел, – продолжал взахлеб рассказывать Бастиан. Я заметил, что и стоящие в очереди за нами невольно заинтересовались и стали прислушиваться к его словам. – Так вот, весь отряд полег там же, на месте. Выжила только Даниэла. Ей помогло то, что она целитель и запустила регенерацию на максимум. Да и чудовище удовольствовалось тем, что девушка упала и не представляла никакой угрозы. Или мертвой посчитало. Даниэла потеряла сознание и не контролировала дальше процесс заживления. Организм же, как смог, пытался справиться с повреждениями. Там было такое плетение опасное, что могло распространиться и дальше по телу. Какая-то смесь из огненной и темной магии. В общем, ее источник все-таки справился с угрозой, но полностью выгорел. Девушка все-таки сумела выбраться с мертвых пустошей и даже добралась до целителей раньше трех месяцев. Но как оказалось, то плетение было еще опаснее, чем она думала. Срок закрепления повреждений от него в аурном плане был более коротким. Где-то две недели. Никто не смог Даниэле ничем помочь, хотя ее отец на хорошем счету в Академии и уже почти тридцать лет работает тут библиотекарем. Все здешние целители были готовы даже бесплатно ее лечить. Но ничего не вышло. – Понятно, – покачал я головой. – Сочувствую девушке. – Жаль, что большинство знаний древних утеряно, – вздохнул Бастиан. – Нам про это тоже мерла Линдс рассказывала. Тогдашние целители умели воздействовать даже на закрепленные в аурном плане повреждения. Они как-то видели по-особенному. Глубже, что ли. И потому умели проводить более тонкие манипуляции со своим эльмом. Я тут же встал в стойку. – А что еще она об этом рассказывала? – Да в общем-то немного, – пожал плечами друг. – Сейчас все это на уровне легенд. Мерла Линдс больше останавливалась на то, что связано непосредственно с целительством. – Вижу, тебе твой куратор нравится, – усмехнулся я. – Да, она очень интересно преподает! – улыбнулся в ответ Бастиан. – Еще рассказывала случаи из своей практики в приграничье. Честно говоря, после его слов я даже пожалел, что не пошел на целительский. Как оказалось, там много такого, что мне тоже не помешало бы узнать. Впрочем, если Гриан Борд не солгал, то нам тоже будут преподавать основы этого направления магии. Снова посмотрел на девушку-библиотекаря. Дальнейшую ее судьбу представить нетрудно. Отцу позволили пристроить дочь к себе в помощь и оставить в Академии. Да и куда она еще могла пойти с таким лицом и выгоревшим источником? Невольно вспомнилась собственная жизнь в родном мире. Да, тем, кто чем-то отличается от других и является в глазах общества ущербным, тяжко приходится в борьбе за свое место под солнцем. Такое и полностью здоровым порой нелегко. Что уж говорить про тех, кому повезло меньше! Почувствовав мой взгляд, Даниэла все же посмотрела на меня. Я постарался убрать с лица малейший намек на жалость или нечто подобное. По себе знаю, как такое выводит из себя. Посмотрел на нее, как на обычную девушку, и даже дружелюбно улыбнулся и кивнул. Даниэла чуть нахмурилась, с подозрением вглядываясь в мое лицо, и поспешила отвести глаза. Видимо, несладко ей приходилось, раз даже в проявлении дружелюбия чувствует издевку. Я, хоть и не могу прочесть ее эмоции или мысли из-за артефактной броши, но по выражению лица кое-что различить смог. Обижаться на такую реакцию не стал. Девушку вполне можно понять. Наверняка всякого натерпелась от идиотов, которые особой деликатностью не отличались. А тут какой-то смазливый юнец интерес проявляет. Наверняка какую-то каверзу замыслил. Или ему чего-то от нее надо. Полагаю, именно такие мысли пронеслись в голове Даниэлы, когда она на меня смотрела. Наша очередь постепенно приближалась. Перед нами уже оставалось всего два студента, когда за спиной послышался какой-то шум. Мы с Бастианом, как и многие другие, обернулись, чтобы понять, что происходит. 44 В конце очереди с высокомерно-холодным видом стояла нереально-красивая эльфийка в окружении свиты из собственных сородичей. Хотя, пожалуй, даже среди них она выделялась по степени внешней привлекательности. Золотистые волосы, собранные в какую-то сложную затейливую прическу, что лишь подчеркивала утонченные черты. Глазищи такие, что утонуть можно или надолго зависнуть. Сине-зеленые, очень яркие и большие, с чуть приподнятыми вверх уголками. Маленький носик. В меру пухленькие, но не чересчур, розовые губки. В общем, впервые я, пожалуй, увидел девушку, которая ничуть не уступала Мелиссе Ордлин! Только тип красоты другой. Если Мелисса – необузданная и страстная хищница, опасная и горячая, то эльфийка – холодная и словно лишенная эмоций, будто снежная королева, чьей красотой можно лишь любоваться издали, опасаясь даже прикоснуться. По крайней мере, именно такое впечатление она сейчас производила. – Это же принцесса Гианара! – воскликнул кто-то из очереди, с восхищением глядя на эльфийку. Девушка, если и услышала раздавшиеся вслед за тем взволнованные возгласы, то и бровью не повела. Ее мелодичный и какой-то хрустальный голосок был полон нескрываемого презрения ко всем собравшимся: – Ранаред, позаботься о том, чтобы мне не пришлось торчать здесь дольше необходимого, – чуть скосив взгляд на стоящего по правую руку от нее эльфа, сказала она. – Ты знаешь, как я не люблю сюда приходить лишний раз. Вид этой убогой портит мне всякое настроение. Поражаюсь, почему это ущербное создание вообще здесь держат. Но к сожалению, не мне пока решать, – она особенно подчеркнула это «пока», давая понять, что после того, как станет играть более важную роль в королевстве Гренудия, все может измениться. Львиная доля прелести красавицы в моих глазах тут же исчезла. Терпеть не могу таких стерв, которые, походя, оскорбляют тех, кто им даже ответить не может, пользуясь своим положением. Невольно посмотрел на Даниэлу, которая даже взгляд не поднимала от стойки. Ее руки, судорожно вцепившиеся в очередную книгу, едва заметно подрагивали. Сам не знаю, что на меня нашло. Скорее всего, повлияло то, что сразу вспомнился эпизод из собственной жизни, когда я впервые после того, как стал инвалидом, решился появиться на улице. Мать катила мою коляску и вовсю старалась делать вид, что все хорошо и она рада тому, что я, наконец, решился вернуться к нормальной жизни. Я ловил жалостливые взгляды знакомых и незнакомых людей и чувствовал, как внутри скручивается тугая пружина злости и гнева. Смотрят на меня так, словно я уже и не человек вовсе! Так, развалина какая-то. И тут я увидел ее. Светку Ларину. Девчонку, из-за которой, по сути, вся моя жизнь и пошла под откос. Ту, которая даже ни разу не навестила в больнице. Она шла по улице в компании какого-то незнакомого мне мужика старше ее лет на десять. Умильно заглядывала ему в глаза, что-то ворковала. Он же снисходительно поглядывал на нее, собственнически придерживая под локоток. Тут Ларина заметила меня и побледнела, виновато отвела глаза. Мужик заметил ее реакцию и бросил в мою сторону недоуменный взгляд, в котором немедленно отразилось какое-то гадливое презрение. – Ты его знаешь? – донесся до меня его ленивый голос. Они говорили негромко, но ветер доносил их слова до нас с мамой без всякого труда, о чем они, видимо, и не подозревали. – Мой бывший одноклассник, – деланно безразлично отозвалась Света. – Прямо после выпускного подрался с кем-то. Результат сам видишь. Говорят, уже на ноги не встанет. – Понятно. Ну, пойдем тогда. Или ты хотела пообщаться с этим ущербным? – Вот еще! – фыркнула Ларина. – Много чести для него! Они прошли мимо, лишь небрежно кивнув нам. Мама что-то начала говорить, как-то утешать, но я ничего не слышал. Повернув голову, смотрел вслед этим людям и пытался справиться с бессильной злостью и горечью, разъедающими изнутри. Здоровые, сытые, довольные собой и жизнью, они даже не пытались поставить себя на место того, кого вот так походя смешали с грязью. Им на это было попросту плевать! Воспоминания развеялись, и я снова увидел перед собой изуродованную девушку, которую только что ни за что ни про что смешали с дерьмом. И понял, что в этот раз не стану просто молчать. Как раз в этот момент Даниэла выдала книги тем, кто стоял перед нами, и мы с Бастианом оказались возле стойки. – Даниэла, – достаточно громко сказал я, чтобы донеслось и до ушей эльфийки, – вас ведь так, кажется, зовут? Девушка вздрогнула и неуверенно подняла на меня глаза, в которых застыли усталость и тоска. Как-то дергано кивнула. – Знаете, когда я только что посмотрел на принцессу эльфов и на вас, у меня в голове всплыли строки из стихотворения, которое когда-то читал. Хотите услышать? Не ожидая ничего хорошего, а скорее, очередной насмешки, Даниэла промолчала. Я же продекламировал фразу – одну из немногих, что запомнилась со времен школы: – «Что есть такое красота И почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, Или огонь, мерцающий в сосуде?» (примечание: фраза взята из стиха Н.А. Заболоцкого «Некрасивая девчонка») Некоторое время Даниэла переваривала услышанное, потом широко распахнула глаза. Видимо, подтекст поняла. На ее губах появилась робкая улыбка. – Так что не обращайте внимания на слова тех, для кого важна лишь форма, а не содержание, – улыбнулся я. – Это их далеко не красит. – Что он только что сказал? – послышался позади звенящий от напряжения голос эльфийки. – Намекнул, что я всего лишь пустой сосуд? Я резко развернулся к принцессе, которая, как оказалось, успела подобраться достаточно близко. Ее сине-зеленые глаза чуть ли молнии не метали. – Разве я посмел бы проявить такую непочтительность, ваше высочество? – чуть усмехнулся. – Всего лишь высказал одну мудрую, на мой взгляд, мысль. Каждый может почерпнуть из нее что-то свое. Гианара продолжала смотреть на меня в упор, ее губы едва заметно сжались. – Знаете, странно слышать подобные слова именно от вас, сударь, – наконец, холодно улыбнулась она. – При вашей-то внешности! – О, ваше высочество, если бы кто-то счел, что единственным моим достоинством является только внешность, меня бы это сильно огорчило, – опять бросил я завуалированный намек. – Да и не придаю я этому такого уж большого значения. Видимо, разница в нашем менталитете. Эльфы, как я слышал, уделяет этому слишком значительное внимание. – По-вашему, во мне нет других достоинств? – ее голосом теперь можно было бы заморозить океан. – Я слишком мало вас знаю для того, чтобы утверждать подобное, – иронично заметил я. – Но как по мне, то, что вы сами судите о других, руководствуясь степенью их эстетической привлекательности, говорит не в вашу пользу. – Позвольте мне вызвать этого наглеца на дуэль! – прошипел рядом с принцессой тот самый эльф, которого она назвала Ранаредом. – Если это тот, о ком я думаю, то, скорее всего, и не потребуется, – послышался за их спинами презрительный голос другого эльфа. – Слышал, что сегодня у него намечается дуэль с одним из оборотней из свиты принца Никреда. А, судя по описанию, именно он есть. Тут многие уже ставки делают. Хотя на этого ставят мало, конечно. – Значит, вы уже и их принцу успели высказать одно из своих мудрых изречений? – ехидно заметила Гианара. Я промолчал, спокойно ожидая продолжения. Излишне нарываться тоже не стоит. Все-таки эта девица в ближайшем будущем может стать невестой наследного принца Гренудии. На место я ее поставил, а дальнейшие препирательства мне лично не нужны. – Что ж, я с удовольствием понаблюдаю за тем, как кто-то укоротит ваш чересчур длинный язык, сударь! – снова нацепив на себя маску снежной королевы, изрекла Гианара. – А теперь, будьте так любезны, пропустите меня вперед. Я получу свои книги и можете продолжить петь дифирамбы так понравившейся вам «красавице», – последнее она подчеркнула особо саркастическим тоном. – Хотя, конечно, вкус у вас специфический! – О вкусах не спорят, ваше высочество, – хмыкнул я. – Кто-то даже вас может счесть недостаточно привлекательной. Уж простите. Она яростно сверкнула глазами и внезапно прошипела: – Значит, я два вас недостаточно привлекательна? – Кхм… – я даже опешил от ее напора. – Я рассуждал чисто теоретически. – Все же вы наглец… как вас там? – недобро прищурившись, проговорила принцесса. – Аллин Нерт, ваше высочество, – отозвался с некоторой опаской. Понять бы, что происходит в голове этой особы! – Я запомню! – как-то многообещающе произнесла она и гордо двинулась к стойке, не обращая на меня больше никакого внимания.