Лаки, как всегда откровенно, назвала все своими именами, и Оскар покраснел до корней волос. Парня удручало, что его мужское достоинство скромных средних размеров, в чем и не преминула поддеть последняя партнерша. — Оскар, давно известно, что для женщины размер не самое главное, но мужчины почему-то убеждены, что их поднимут на смех, если пенис будет меньше десяти дюймов. — Но ведь так оно и есть, — хмуро возразил ей парень, — и на смех поднимают, и перестают встречаться, потому, что не любят щекотки. — Я так догадываюсь, что речь идет об Аделине, — уверенно заявила Лаки. Оскар обреченно кивнул, думая, что девушка уже всем разболтала, но потом вспомнил, что его преподавательница умеет читать мысли, и покраснел еще больше. — Не переживай, Аделину никто не может удовлетворить. Она просто повернута на порнофильмах, где мужики размахивают похожими на дубинки членами. Но это лишь на экране все хорошо, а в реальной жизни у таких «счастливчиков» сплошные проблемы. Приходится постоянно использовать ограничительные насадки, чтобы не травмировать партнершу, и согласись, в этом мало удовольствия. Лаки отпустила руку парня и ободряюще ему улыбнулась: — С таким мужчиной, как ты, женщине приятно и безопасно. А если захочется чего-то большего, то всегда можно задействовать еще пальцы и губы, о чем сегодня мы и говорили на уроке. Но, конечно, такое не позволишь себе с легкомысленной болтушкой, вроде Аделины. И не равняй с ней всех девушек. Ты вот засомневался в Амалии, но ведь возможен и такой вариант: девочке очень нравится парень, но она боится, что если начнет, как ты говоришь, ломаться, то он разозлится и помашет ей ручкой. А еще у нее есть братья и сестры, которые наперебой дают советы, как надо себя вести. И что умного они могли подсказать? Я, например, представляю, как братцы советуют не разыгрывать из себя недотрогу, а сестрички обещают научить угождать парню. И вполне могут показать на бананах, как делать минет. Оскар внимательно слушал. Ему и в голову не приходили подобные мысли, а ведь Лаки права. Близняшки Мика и Ника, могут научить чему угодно, они еще те «прелестницы». — Поэтому Амалия и позволила тебе некоторые вольности, считая, что так надо вести себя с любимым парнем. И если бы ты любил, то не задумывался бы над ее поведением, а наоборот, обрадовался бы, что она доверилась тебе. — Лаки, а вдруг она начнет гулять, как сестры? — тихо спросил парень. — А со мной согласилась встречаться лишь для того, чтобы избавиться от… — он многозначительно помолчал и вздохнув, добавил, — а не потому, что я ей нравлюсь. — Чтобы избавиться от девственности, ей достаточно слегка намекнуть Конраду Гарду, который целый год не дает ей прохода. Но Амалии нравишься ты, а не он. И только от тебя сейчас зависит, будет ли у вас мимолетная интрижка, или глубокое чувство на всю жизнь. Но, если ты считаешь, что легкомыслие передается по наследству, и рано или поздно Амалия станет такой же, как и сестры, то хочу сказать, что ее мать очень достойная женщина и никогда не изменяла своим мужчинам, которых было всего двое. И ее второй муж, отец Амалии, очень порядочный человек. Так, что с генами у нее все в порядке. — Спасибо, Лаки. Ты помогла увидеть все с другой стороны. У меня ведь не было нормальных, не гулящих девчонок, я и не знаю, как они обычно ведут себя с парнями. Да и сам толком не знаю, как себя вести. Девушка посмотрела своему ученику в глаза и проникновенно произнесла: — Не играй с чувствами Амалии. Ее готовность угодить вызовет у тебя еще большее осуждение. Ты посчитаешь, что с ней можно не церемониться, и глубоко ее обидишь. Вам лучше прекратить отношения, пока они не зашли слишком далеко. — Я не хочу расставаться с Амалией, она мне очень нравится, — расстроено возразил Оскар и видя сейчас в Лаки не подругу детства, а своего преподавателя, несмело попросил: — Пожалуйста, разреши мне и дальше выполнять твои задания. Девушка задумалась. Его слова абсолютно не убедили ее. Но все же она решила согласиться. — Хорошо, давай продолжим, но только будем двигаться маленькими шагами. Закрепляй пока предыдущие пункты, а к интимным ласкам возвратишься, когда почувствуешь готовность не только подарить их, но и принять без всяких сомнений. — Договорились, — облегченно вздохнул Оскар, — спасибо, что поговорила со мной. Так выбивало из колеи, что у всех нормально выходит с девчонками, а у меня никак не клеится. — И у тебя постепенно склеится. Ты всегда можешь на меня рассчитывать, я помогу во всем. *** За ужином разговор вновь зашел о событиях восьмилетней давности. — Ну все-таки, как вам удалось убедить всех, что вы — старшекурсники? — спросил Стивен. — Я же помню, что в тринадцать лет ты едва доставала до моего плеча. Да и твой Шельма, наверняка, был не выше тебя. Вы, что, на каблуках ходили? Так на них сильно не побегаешь. — Мы решили, что всем надо быть одного роста, чтобы нас не опознали. Но Каналья был выше нас с Шельмой почти на голову. Такую разницу не скроешь никакими каблуками, и это стало целой проблемой. Ее решил Крыса. Он где-то нашел описание средневековых боевых ходулей, и мы смастерили нечто подобное. Две недели учились ходить, а потом и бегать на них. Полгода мучились с теми деревяшками, пока не удалось купить профессиональные ходули на пружинах. — Они ведь очень дорогие, да и купить их не просто, разве только по Сети, но доступ к ней был тогда лишь у некоторых преподавателей. Так получается, кто-то из них помогал вам? — наконец догадался Стивен. — Вот это да! — Сначала нам помогали двое преподавателей, а затем появился еще и третий помощник. — А я знаю, кто были первыми двое, — хитро улыбнулся Викрам. — Мистер и миссис Фокс. Хотя подозреваю, что тогда они еще были мистером Смитом и мисс Уиллис. Интересно, а как ему удалось взять такую громкую фамилию? Артур Фокс ведь занесен в «Золотую книгу» почета. — Ты вспомнил мою драку с Хейли Линч, — засмеялась Лаки. — Да, первым помощником стал тогдашний мистер Смит. Он спас Дойла от разъяренного Макбрайда, поэтому мы решили принять его в братство. — Дойл Кэмпбелл — твой Каналья? Подонок Кэмпбелл? — удивлению Вика не было границ. Стивен утвердительно кивнул брату: — Сам обалдел, когда узнал об этом. Сидел рядом, болтал с ним и все не мог поверить в то, что он лучший друг нашей Лаки. Да и остальные друзья такие же. Я три дня привыкал к тому, что они нормальные парни, а не мерзкие ублюдки, какими все их считали. — Я тоже до четырнадцати лет была ублюдком, Стивен, — холодно напомнила Лаки. — Не могу простить себе, что ничего не знал о твоих страданиях, — вновь стал каяться Викрам. — Но почему тебя считали ублюдком? У тебя же были официальные документы, я лично отдал их господину Галларду. Это уже потом все узнали, что твои родители были приемными. — Вик, среди испанцев нет друидов, — снисходительно улыбнулась Лаки. — Девочка с фамилией Альварес, могла быть только друидским ублюдком. Мне это сразу доходчиво объяснили. И не надо сокрушаться о моей несчастливой жизни, — решительно пресекла она очередную попытку брата бичевать себя. — У меня сразу появились друзья: Крыса и Шельма, а немного спустя — Каналья. И хоть нас не считали за людей, мы держали всех в кулаке. А теперь мои парни вырвались из Дармунда, и никто больше не посмеет называть их мерзкими ублюдками. — Прости, Лаки, мы не хотели обидеть твоих друзей, — смутился Викрам. — Просто я не могу понять, почему господин Галлард пять лет молчал о том, что ты его правнучка и разрешал всем считать тебя незаконнорожденной. Почему он сразу не признал тебя? Не понимаю… — По документам Галлард Бойер признал меня своей наследницей в первый же день. А почему объявил об этом только через пять лет, да и то, по настоянию Макбрайда, мне неизвестно, — небрежно махнула рукой Лаки. — Но мы говорили о мистере Смите. Он стал помогать нам, потому что сам был незаконнорожденным. Она не рассказала, что наткнулась на воспитателя, когда ночью прокралась в изолятор к избитому другу. Смит принес Каналье апельсины и шоколад, и такой интерес к ученику был весьма подозрительным. Лаки посчитала, что воспитатель, как и мисс Адамс ищет легкую добычу среди сирот, и поэтому прямо спросила его об этом. А в ответ Смит просто показал ей руки, разрисованные от запястья до локтя. Крупные корявые буквы складывались в ненавистное слово «ублюдок». Такой татуировкой «настоящие друиды» клеймили незаконнорожденных детей, пытавшихся им сопротивляться. Но, если для кого-то такое клеймо было свидетельством позора, то для Лаки оно служило «верительной грамотой». У ее друзей были такие же татуировки. Каналье их сделали на обеих руках, когда он был шестилетним ребенком и не смог отбиться от подонков. Но братьям ни к чему знать такие подробности, да и она не желала вновь вспоминать их. В сердце Лаки до сих пор клокотала ярость от того, что в Дармунде так издевались над беззащитными детьми. И не годами, а столетиями. Братство Ангела старалось, как могло, но для надежной защиты нужна верховная власть. Она заставит Совет четырех выслушать ее требования, а сейчас лучше свернуть этот тягостный разговор. — Имя отца Смита, как и отца Дойла, вписано в «Золотую книгу». Жаль только, что герои погибли до рождения сыновей. И те сразу стали людьми второго сорта, над которыми можно издеваться и унижать на каждом шагу. Вот такая нелепость, — печально отметила Лаки. — Но не будем ворошить грустное прошлое. Благодаря Бирну Макбрайду, справедливость восторжествовала. Мистер Смит смог взять фамилию отца и стал Фоксом. — Признайся, это ты надавила на деда, — усмехнулся Стивен. — Хотел бы помочь, так сделал бы это намного раньше. Он же наверняка знал, что Смит сын Фокса, когда предлагал ему работу в Дармунде, пусть даже и простым воспитателем. — Ну, скажем, не надавила, а лишь слегка подтолкнула сделать доброе дело, — скромно потупилась Лаки, вспоминая, как кричала на Бирна и топала ногами, обвиняя Совет в лицемерии и преступной жестокости. — Давайте уже поговорим о чем-то другом. Она хотела перейти на более приятную тему, но братцы не дали ей расслабиться и снова начали задавать неподходящие вопросы. Причем прямо в лоб, не давая возможности увильнуть от ответа. — Почему ты рассталась с Аланом, Лаки? — душевно спросил Стивен. — Он же сгорал от любви к тебе. Неужели все так быстро перегорело? — Ты сказала, что тебе понравилось быть с ним, — мягко напомнил Вик, поддерживая брата в его расспросах. — И он хороший парень, я еще в Венесуэле это понял. Так неужели вы расстались из-за того, о чем ты мне тогда говорила? Стивен вопросительно вскинул глаза на брата, и тот объяснил ему. — Лаки опасалась, что мы начнем вмешиваться в их отношения и вносить свои коррективы. Ну, вроде тех, которые я пытался внести в твою семейную жизнь, — отводя взгляд, смущенно сказал Викрам и тут же с пылом заверил: — Клянусь, Лаки, я многое понял за это время. Уверен, что и Стивен тоже. Поверь, мы не станем нападать на Алана из-за того, что он будет заниматься с тобой любовью. Олиф правильно сказал, что все мы чьи-то братья и сестры, и надо абстрагироваться от интимной стороны вопроса. Для нас главное, чтобы ты была счастливой. Мы не будем вмешиваться в твою личную жизнь, я обещаю тебе. — Я тогда немного слукавила, Вик, — невесело усмехнулась Лаки. — Я бы никогда не вмешивала ни вас, ни отца в наши отношения с Аланом. Все проблемы мы решили бы сами. Не зря же я изучала «Друидскую любовь». И мне не просто понравилось, а очень понравилось быть с ним. Но я не могу принять одно его условие. Не могу, — грустно, по слогам произнесла она. — Какое еще условие? — мгновенно вспыхнул Стивен. — Да он должен безумно радоваться, что ему разрешили прикоснуться к тебе, а не выдвигать условия! Вик, я теперь хорошо понимаю твои чувства, когда ты врезал мне за Стасю. У меня самого сейчас чешутся руки поколотить этого Алана! Будет он еще тут условия ставить нашей Лаки. — Не горячись, брат, не повторяй моих ошибок, — успокаивающе произнес Викрам. — Мы же пообещали не вмешиваться в их дела. И я уверен, что интим здесь не причем. Так, что случилось, Лаки? Расскажи, вдруг, мы сможем чем-то помочь. — Конечно, дело не в интиме. Алан, вообще, ничего не требовал в этом плане. Его условие заключается в том, чтобы я вышла за него замуж. На другие отношения он не согласен. Нормальная девушка была бы на седьмом небе от счастья. Только Алану не повезло, он влюбился в ненормальную девушку, — за ироничной интонацией Лаки постаралась спрятать обреченность, и с наигранной легкостью подвела итог своим откровениям: — Короче, я не могу все бросить ради него, а он не хочет мириться с какой-то странной миссией ради моей любви. Поэтому мы и расстались. — Помнишь, Вик, как ты говорил Антэну, что не всякая женщина способна терпеливо ждать месяцами, а мужчина, так, тем более, — тоскливо произнес Стивен. — Поэтому, я постоянно и говорю нашим ребятам, что искать пару надо только среди своих. Стася ведь так любила тебя, братик, и то не смогла принять твой образ жизни. Алан тоже не сможет, да он и не хочет, поэтому сразу поставил свое условие. Ничего, переживем и это, — Лаки погладила Стивена по руке, и ласково улыбнулась ему. — Время лечит. Пройдет полгода, год, и боль притупится. А счастье надо находить в другой любви. Я счастлива, что вы у меня есть. Я люблю вас, мои золотые братики. — Мы тоже счастливы, что ты у нас есть, — Стивен слегка сжал руку сестры, — ты права, любовь окружает нас каждый день. Надо только уметь ее принимать и щедро дарить самому. Вик накрыл ладонью переплетенные пальцы брата и сестры и с чувством сказал: — Мы всегда будем вместе. У меня с Самантой ведь тоже ничего не получится. Я не смогу дать ей ни семьи, ни детей, — безнадежная грусть пронизывала его голос. — Макбрайд никогда не позволит проклятому мафару пролезть в его семью. Я понимаю, что у нас нет будущего, и не хочу думать о том, сколько времени еще отпустит нам судьба. — Сейчас, в настоящем, вы вместе и счастливы, — нежный голос Лаки проникал прямо в измученное сердце Вика. — Дари любовь Саманте, а там уже, как жизнь покажет. ГЛАВА 15. ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ Олиф решил, что достаточно твердо сказал отцу, что не намерен прятаться с Тришей, и сегодня открыто привел девушку к себе домой. Родители смотрели телевизор в гостиной, и Триша едва успела поздороваться с ними, как Олиф затащил ее в комнату и закрыл дверь на замок, вставленный им вчера собственноручно. Отец чуть не лопнул от возмущения, когда он заявил, что давно уже не мальчик, которого контролируют каждую минуту. И в своей комнате будет делать все, что захочет, потому что имеет такое же право на собственную территорию, как и родители. А мать напротив полностью поддержала Олифа в праве на личную жизнь. У его отца в таком возрасте уже был двухлетний ребенок. Наедине Алисия напомнила мужу о времени, когда они жили в доме его родителей, и те по привычке могли зайти в любой момент, нарушая уединение молодоженов. После второго такого случая Аластар сразу настоял на разъезде. Вчера Килпатрик не стал спорить с женой, но сейчас, услышав демонстративный щелчок замка, вспыхнул, как огонь. — Какая наглость приводить девчонку, не стесняясь родителей! И она хороша! Так и хочется рассказать Ланкастеру о его доченьке, — бушевал Аластар. — Сейчас возьму и разгоню их! Пусть спариваются под кустами, а не в моем доме. Сначала нужно его успокоить, а потом уже убеждать не мешать детям, подумала Алисия, и произнесла нежным голоском: — Давай поговорим в нашей комнате и решим, что надо делать. Муж сразу заинтересовался ее предложением. Они поднялись на второй этаж в свою спальню, на время откладывая все проблемы.