После отличного секса Аластар крепко обнимал жену, как вдруг заметил, что она о чем-то задумалась, рисуя пальцем круги на его груди. — Лисси, тебе что-то не понравилось? — забеспокоился он. — Нет, нет, что ты, все было прекрасно, — быстро заверила Алисия. — Просто глядя на Тришу, я вспомнила себя в ее возрасте, и подумала, что надо поговорить с Олифом. Конечно, у него есть опыт общения с девушками, только к Трише надо относиться по-другому. — Я пытался поговорить с ним и объяснить, как ведут себя с порядочной девушкой. Уж точно не приводят ее в дом в отсутствие родителей. Но он резко осадил меня, посоветовав не лезть в чужие дела. И сказал, что его всему уже научил их преподаватель, — недовольно хмурясь ответил Аластар. — Ну, причем здесь какой-то преподаватель, когда речь идет об интимных отношениях? Разве этому учат на занятиях? — Ты что-нибудь знаешь о трактате «Друидская любовь»? — А кто о нем не знает? Я даже тайком читала перепечатку, но настоящую книгу не видела. Не хочешь же ты сказать, что сейчас в Школе изучают трактат прямо в классе? — Совет четырех разрешил одному преподавателю, которого я лично терпеть не могу, в виде эксперимента проводить занятия для группы учеников, в которую входит и наш сын. Поверь, я возражал, и очень сильно. Но что для Совета мнение какого-то Килпатрика? Меня еще и обвинили в том, что я плохой отец, если сам не обучил сына. А я не понимаю, зачем учить Олифа по какой-то книжке, когда нынешние дети все знают уже с пеленок. Да я уверен, что у сына было в десять раз больше девчонок, чем у меня в свое время. Чему еще его учить? Но, меня, конечно, никто не послушал, — с досадой произнес Аластар. Сопереживая мужу, Алисия крепче прижалась к нему и поцеловала в плечо. — И вот неделю назад я увидел первый результат обучения. Сын отказался говорить со мной, заявив, что уже взрослый. А вчера ты сама убедилась, как он относится к моим наставлениям. Я для него больше не авторитет. — Олиф очень властный, и это тревожит меня, — тихо произнесла Алисия. — Трише всего семнадцать лет. В таком возрасте хочется нежности и ласки, а не силы и страсти. — У тебя такой грустный голос. Тебе было плохо со мной, когда мы поженились? Тогда почему я узнаю об этом только сейчас? — Некоторые моменты сложно обсуждать даже с любимым мужем. Алисия поспешила утешить расстроенного Аластара и ласково погладила его по щеке. — Все это очень хорошо — и жаркие поцелуи, и многократные акты. Но ценить их начинаешь только тогда, когда по-настоящему становишься женщиной. Чаще всего это происходит после рождения ребенка. — Надеюсь, им был Олиф, а не Кассандра? — изумленно спросил Аластар. — И до его рождения ты совсем ничего не испытывала и молчала? — А что бы я сказала, если толком ничего не знала? Я наслаждалась поцелуями и объятиями, но сам процесс меня не радовал. Думала, что так и надо, и не понимала, почему подружки постоянно говорят о сексе. Хорошо еще, что через год узнала, какое удовольствие можно получать в постели. Некоторым женщинам всю жизнь приходиться приспосабливаются к супружеской жизни. А Триша такая юная. Возможно, ей тоже нужно лишь немного секса между поцелуями и объятиями. Будет жаль, если Олиф отпугнет ее своей напористостью. Она славная девочка и могла бы стать ему хорошей женой. Я понимаю, что тема деликатная, но может, ты еще раз поговоришь с ним? — Какой из меня советчик, если у самого жена целый год мучилась, — виновато вздохнул Аластар. — Да и не станет он ничего слушать. *** Они начали с того, на чем остановились в прошлый раз. Олиф раздел Тришу сразу, как только за ними захлопнулась дверь. Сегодня его девочка была в изысканном нижнем белье. Она правильно все поняла и подготовилась к встрече. Олиф тоже снял рубашку и включив легкую музыку, увлек девушку на широкую кровать. Пока губы нежно целовали, руки проворно искали застежку на бюстгальтере. Только она оказалась спереди, и Олиф не сразу сообразил, как ему снять это кружевное чудо. Триша, уже не стесняясь, сама расстегнула бюстгальтер. От вида ее возбужденной, упругой груди парня бросило в жар. Мощный выброс тестостерона ударил в голову. Губы уже не ласкали, а требовали, руки нетерпеливо срывали одежду. Трусики полетели на пол, и Олиф задохнулся от желания, увидев полностью обнаженное, гладкое тело. Лишь одна мысль стучала в его голове: «Не хочу никаких игр и призов. Триша нужна мне прямо сейчас». Приспустив джинсы, он уже приготовился к решительной атаке, как вдруг, прильнув к груди своей девочки, услышал ее тревожные мысли. «Девчонки предупреждали, что будет больно. Только бы не вскрикнуть и не заплакать. Олиф может рассердиться или еще хуже посмеяться надо мной. Говорят, что неприятно только в первый раз, потом будет лучше. Только захочет ли он продолжения после того как…» Мысли девушки прервались. Она вся сжалась в ожидании вторжения. А парня словно окатили ледяной водой. Его девочка боялась боли и унижения, а он думал только о том, как снять напряжение. И почти возненавидел себя за это, вспоминая резкие слова Лаки: «Если уже не захотите помочь девочке без страха начать взрослую жизнь, то хотя бы избавьте от боли. Подарите ей хоть что-то, кроме разочарования». Олифу стало очень стыдно. Для него это было обычное вожделение, а для Триши — целое событие, которое определит ее отношение не только к сексу, но и к нему. И вполне возможно, что она захочет попробовать с другим парнем, вдруг с тем будет лучше, чем с ним. А Олиф уже привык считать Тришу своей будущей женой и не хотел ее терять. Глубоко вздохнув, парень восстановил дыхание, а затем нежно обнял свою девочку и тихо сказал: — Не бойся, я просто немного увлекся, увидев, какая ты красивая. Он начал заново целовать свою Тришу и начав с дрожавших губ, постепенно спускался все ниже и ниже. И поцелуи, медленные и сладкие, приводили девушку в восторг. Но подлинный экстаз она испытала от самого откровенного поцелуя. — Я буду называть ее «конфетка», потому, что она сладкая, как карамель. А ближе с «конфеткой» я познакомлюсь после свадьбы, — прошептал Олиф ей на ушко и с легким волнением спросил: — Триша, ты выйдешь за меня замуж? — Да, да, мой дорогой, — счастливо выдохнула девушка и поцеловала любимого в губы, а затем начала свое увлекательное путешествие по его телу. Через час непрерывных ласк, слегка уставшие, они приняли ванну, а затем продолжили свое приятное занятие, и вышли из комнаты только к вечернему чаю. Родители, такие солидные и серьезные, что невозможно было даже заподозрить, что они сами только час назад покинули супружеское ложе, напряженно смотрели на молодую пару, гадая, произошло определенное событие или нет. Отец подметил припухшие губы обоих, а мать опытным взглядом сразу заметила отсутствие макияжа и растрепавшиеся волосы Триши. Алисия нахмурилась, заподозрив, что девочка плакала. Похоже, советы уже запоздали. Олиф обнял девушку за талию и поцеловал в висок. Она застенчиво улыбнулась ему в ответ. — Мама, ты поможешь Трише выбрать свадебное платье? Мы хотим попросить господина Галларда провести для нас обряд. — Обязательно помогу, сынок, — расцвела Алисия и с удовольствием расцеловала будущую невестку. — Я так рада, моя дорогая. — Сын, а ты знаешь обязательное условие для проведения обряда? — осторожно поинтересовался Аластар. — Господин Галлард очень принципиально к нему относится. — Конечно знаю, папа, нас заранее предупредили об этом, — заверил Олиф и отметая дальнейшие вопросы, твердо произнес: — У нас с Тришей все в порядке. Я хочу сегодня же поговорить с мистером Ланкастером, и рассчитываю на твою помощь. — Хорошо, — безропотно согласился отец и набрав номер судьи, обратился к нему по-дружески: — Здравствуйте, Кевин. Как поживаете? А у нас с сыном есть к вам одно важное дело. Вы угадали, дети хотят пожениться. Да мы и сегодня готовы все обсудить. Значит, подъедем к шести часам. Триша с нами, все нормально. До встречи. — Сказали, что ждут с нетерпением, — с довольной улыбкой сообщил Аластар. — Давайте собираться. Надо еще заехать к ювелиру. Он был рад, что сын взял ответственность за девочку, а не просто использовал ее. — Пойдем, поможешь мне выбрать платье, — подхватив Тришу под руку, предложила Алисия. Она увлекла девушку в гардеробную и усадив на диванчик, прямо спросила: — У тебя смыта косметика, ты плакала? Олиф был груб с тобой? Триша смутилась от столь откровенного вопроса, но убедительно возразила: — Нет, что вы. Мне попала соринка в глаз, вот и пришлось умыться. Алисия охотно согласилась с таким объяснением и предложила: — Тогда подкрась реснички, а я уложу твои волосы, они немного растрепались. А сама подумала, хорошо, что Триша защищает Олифа. Так и должна поступать жена. И если Аластар не хочет, то она сама поговорит с сыном. Девочки должны помогать друг другу. Обсуждение помолвки прошло с взаимным удовольствием. Отцы были единомышленниками, матери тоже хорошо знали друг друга. Объединенные обшей целью — устроить счастье детей, они теперь точно все подружатся. Триша с сияющими глазами сидела рядом с Олифом, целомудренно державшим ее за руку, и ее сердце громко билось от счастья. А Олиф радовался, что сегодня вовремя остановился, и его девочка плакала не от страха, а от переполнявших ее эмоций. До свадьбы он еще немного подучится, и они обязательно будут счастливыми. Поздно вечером Алисия постучалась в комнату сына и дождавшись разрешения, вошла. Олиф лежал на кровати в одних джинсах и мечтательно улыбался. Тело еще помнило прикосновения Триши и ее несмелые, но такие восхитительные поцелуи. Его девочка быстро учится. Скоро она забудет все страхи, и сама начнет стремиться к полной близости. Но это произойдет только в первую брачную ночь, он обещает себе. — Сынок, можно поговорить с тобой о Трише? — Конечно, мамуля, я тебя слушаю. Женщина присела на краешек кровати и начала непростой разговор. — Понимаешь, ты уже взрослый мужчина, и у тебя свои потребности, а у Триши их еще нет, и она может страдать от твоей настойчивости. Она тщательно подбирала слова, пытаясь побороть смущение. Ей было бы неловко говорить об этом с дочерью, а она решилась обсудить такую деликатную тему с сыном. Но Алисия хорошо помнила свои мучения в первый год замужества. И особенно ее разочаровала брачная ночь, оказавшаяся такой нерадостной. — Ей надо привыкнуть к интимной жизни, чтобы появилось такое же желание, как у тебя. Пожалуйста, будь с ней терпеливым, не скупись на ласковые слова и поцелуи. Вначале близость не доставляет женщине особого удовольствия. А в первый раз это еще неприятно и больно, пусть даже Триша и постаралась не показать тебе этого. Олиф погладил руку матери, а затем поцеловал ее, чем немало удивил Алисию. Ее сын с семи лет избегал поцелуев, считая их «телячьими нежностями». — Мама, надеюсь, ты не слишком долго привыкала к отцу? — тихо спросил он и внимательно посмотрев на мать, добавил: — Или до сих пор… терпишь? — Нет, нет, у нас с папой все хорошо, — поспешно ответила Алисия, смутившись от прямого вопроса своего взрослого сына. — Но вначале у всех такие проблемы, к сожалению. — Я сейчас изучаю «Друидскую любовь», и у меня отличный преподаватель. Он объяснил особенности женского восприятия и не только предупредил о трудностях, но и научил, как преодолеть их. Мы с Тришей не занимаемся развратом, как считает отец, а учимся понимать друг друга. Не переживай, у нас все получится. — Какой хороший у вас преподаватель, если прямо говорит об этом, да еще и учит, как надо поступить, — искренне удивилась Алисия и грустно вздохнула. — Жаль, что в наше время такая откровенность была не принята. — Да с тех пор ничего не изменилось. Мне просто невероятно повезло, что жизнь свела меня с таким человеком. Жаль, что ты не можешь познакомиться с ним, — хитро улыбнулся Олиф, вспоминая своего любимого золотоволосого преподавателя. Алисия познакомилась с загадочным преподавателем через два дня, и сама убедилась в необычных методах его обучения. *** Грэди знал, что отца вызвали в Дармунд, а мать гостит у деда, поэтому смело привел Кассандру домой. Он горел желанием проявить свою любовь, и был уверен, что сегодняшняя встреча будет намного круче предыдущей. Кассандра тоже с нетерпением ожидала свидания. Ей давно нравился веселый и симпатичный друг брата. Она привыкла к тому, что он постоянно рядом, но не думала о нем, как о парне, с которым хотела бы встречаться. В отличие от большинства девчонок своего курса Кассандра не стремилась расстаться с невинностью, ее не снедало любопытство и жажда познания физической стороны любви. Только за неделю до Бельтайна ей вдруг резко захотелось узнать, что такое секс. Поэтому она и пошла на «праздник цветов». И так обрадовалась, когда Грэди выбрал ее. Сама она никогда не призналась бы в том, что из всех парней ей нравится только он. Вдруг Грэди посмотрел бы удивленно и принял бы цветок лишь потому, что девушкам не отказывают в Бельтайн. Кассандра не пережила бы такое унижение.