Сердце подпрыгнуло, мысли понеслись вскачь. Почувствовав себя живее прошлого (уж всяко живее, чем в последние дни), Живчик даже не знал, радоваться ему или пугаться. В итоге решил порадоваться, потому что, в конце концов, какой смысл пугаться, если ты уже умер. (Когда он был жив, он пугался довольно часто. Теперь он понял, что надо было побольше думать о смерти, а не шарахаться от пылесоса.) Весь следующий день Живчик старательно исследовал кладовку. Пачка имбирных пряников лежала на верхней полке. Встав на шаткий стул, на котором лежали поваренные книги, он сумел скинуть эту пачку в корзину с выстиранным бельём – бинго! Зажав пачку в зубах, Живчик затрусил обратно в своё убежище, в шкаф, по дороге гадая, какие они – «другие мёртвенькие». Хотелось бы, чтобы без выдранных кусков и пахли бы не очень плохо. Ещё хотелось бы, чтобы они не оказались врединами, или зомби, или друзьями кошек. Он решил: раз уж и он мёртвый, и они мёртвые, у них обязательно найдётся что-то общее. Вот Пушистик Бернард никогда не смеялся над его шутками. Тут ему в голову пришла блестящая мысль. Может, с помощью этих призраков ему удастся вступить в контакт с Пепперами? ОПС звучало внушительно. Судя по всему, его члены знали своё дело. Призрачный профессионализм – да, красивые слова, даже очень. И вот, когда он уже сгрыз все когти от скуки, настало пять часов вторника, время встречи с членами ОПС. Живчик знал, как важно первое впечатление, и очень старался: пригладил шерсть, чтобы выглядеть опрятно, вылизал нос до блеска. Это оказалось непросто, потому что он то и дело чихал и приглаженная шерсть вставала дыбом. Он пожевал мяту в саду, покатался напоследок по лужайке с лавандой – после этого приглаживать шерсть пришлось заново. Зато в результате Живчик Пеппер и видом, и запахом производил, как это называл лорд П., «благоприятнейшее впечатление». На место Живчик прибыл вовремя и вежливо постучал лапой в дверь амбара, отворил её – в щель проскочил пыльный луч света. Живчик заглянул внутрь. С балок тусклыми флажками свешивалась паутина. Длинноногий серый паук бросил на него долгий сердитый взгляд, а потом удалился в тёмный угол. А внутри, в луже яркого дневного света, прямо на холодном каменном полу сидели белоснежный гусь и заяц-русак. Живчик огляделся: а где же их люди? Что это за животные? И где призраки людей? Гусь уставился на него ярко-голубыми глазами. – А, вот и он – точно в срок! – прогакал он, подскакивая ближе и выхватывая у Живчика пакет с имбирными пряниками. Живчик пересёк порог и тихонечко сел, скромно спрятав под себя хвостик. Ждал он совсем не такого: прежде всего это были животные. Когда он был жив, все его встречи с животными оказывались очень краткими и, как правило, завершались погоней во всю прыть. Оставалось надеяться, что его новые собеседники этого не знают. – Присаживайтесь, юноша, – да, вот сюда, проходите-проходите! Просим, просим, ПРОСИМ! Добро пожаловать в ОПС – Общество Призраков Старкросса. Позвольте представиться: Габриэль Пеппер, – протрубил гусь. – А это – Валентин Пеппер… – Он махнул крылом в сторону зайца. – Все на месте? Да? Ладно, тогда начнём. Он встопорщил белые перья, устраиваясь поудобнее. – Друзья и товарищи, у нас сегодня знаменательный день. Особый день – в нашем кружке Любимцев Пепперов появилось новое лицо. Заяц вежливо склонил голову, а гусь продолжил: – Лично я в полном восторге, и вы, я уверен, тоже. Тем не менее прошу всех сохранять спокойствие – полагаю, новоприбывший очень нервничает. «Всех? – удивился Живчик, озадаченно озираясь. – Да вас же тут только двое. И кто такие “Любимцы”?» Габриэль подошёл к самому уху Живчика и заорал: – Ты ведь понятия не имеешь, что происходит, да, лапушка? Как там звучит поговорка, Валентин? Зайчик по имени Валентин встал на длинные задние лапы и голосом сладким, как шоколадная глазурь, объявил: – «Новоприбывшие чувствуют себя призрачно». После этого он сел снова. Оба уставились на Живчика так, будто он был интересным музейным экспонатом, который им очень хотелось потрогать. Это продолжалось так долго, что Живчику сделалось неловко. Он подумал, что настал самый подходящий момент представиться: – Добрый день, э-э… призраки Старкросса. – Он протянул лапу. – Спасибо за приглашение. Позвольте представиться. Меня зовут Живокост Пеппер, как мне кажется, я – призрак. Пёс-призрак то есть. Ещё одну долгую секунду они таращились на него, а потом дружно расхохотались. Тут с балки спикировала крошечная обезьянка с жемчужной серьгой в ухе и в белом воротничке. – Знаем мы, кто ты такой, глупенький пёсик-мосик! – пропищала обезьянка, ловко кувыркнувшись в самом центре кружка. – Ты – дружок Винни и любишь лакать из магического колодца в комнате для мытья и питья. Проскочив у Живчика между ушами, обезьянка вытянула крошечный пальчик и ткнула им пёсику прямо в глаз. – АЙ! Обезьянка прокатилась у Живчика по спине и упала, заливаясь смехом, на пол. – Ох, ну и смешная шерстяная мордашка – ты меня так уморил, что у меня теперь в животике бурчать будет. Я тебя просто обожаю. – Обезьянка перевернулась и чмокнула Живчика в макушку. – Мы навеки станем лучшими друзьями. – Прошу нас извинить, дражайший Живокост Пеппер, и сердечно просим в нашу компанию, – промурлыкал Валентин, почёсывая длинные уши. – Это Орландо Пеппер. Он перевозбудился. Он и вообще у нас совершенно ненормальный, да, лапушка? Орландо радостно кивнул и тут же крепко стукнул себя чайной ложкой по голове. Не успел Живчик очухаться, как из тени загудел низкий голос: – НУ ЧТО, ЖИВЧИК ПЕППЕР, РЕШИЛ НАКОНЕЦ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К МЁРТВЕНЬКИМ? Живчик испуганно обернулся. Ещё один призрак? Да сколько их там? Этот, судя по голосу, совсем жуткий. Он открыл было рот, чтобы попросить пощады, но тут из мрака выступил пухлый хомяк с ножнами на поясе и мечом в лапе. – МАРТИН! – протрубил Габриэль, сердито хлопая крыльями. – Да что это такое! Какая невоспитанность! Погляди – ты его перепугал до смерти! Ты прекрасно знаешь, он ещё очухивается от первой стадии – отрицания. Немедленно извинись! – Да уж, хватит выпендриваться, Мартин! – наставительно заявил Валентин. Мартин издал тонкий писк и затопал крошечной хомячьей лапкой. – Хотя ты у нас тут и старший, Валентин, это ещё не значит, что можешь нами командовать. Правда, Габриэль? Гусь решительно сложил крылья. – Перестаньте пререкаться, друзья. Вы же воспитанные призраки! Мартин фыркнул, сердито пнул свой меч и пробормотал: – Прости, Живчик. Я просто пошутить хотел. Я – Мартин Пеппер. Добро пожаловать в ОПС. – А что такое первая стадия – отрицание? – поинтересовался Живчик. – А, известное дело, – ответил Мартин. – Это период, когда ты делаешь вид, что вовсе и не умер. – А, – ответил Живчик, смутившись. – Так вы про это знаете? – Разумеется! – весело взвизгнул Орландо и пощекотал Живчику уши. – В первый момент у всех мозги набекрень. Вот и ты выставил себя полным идиотом. – Так, – продолжал Габриэль, – перейдём к делу. Он вытащил лист бумаги, озаглавленный «Самое важное про ОПС». Уши у Живчика встали торчком: вот это другое дело! Похоже, ОПС – это всё-таки здорово. А «Самое важное», скорее всего, рассказывает про добро и зло. Может быть, у него, Живчика, ещё будет возможность испробовать свои новые, загадочные и пока неведомые призрачные способности. Живчик честно пытался слушать, что говорит Габриэль. Это оказалось непросто, потому что Валентин, Мартин и Орландо всё время скандалили, кто будет сидеть с ним рядом, толкали и пихали друг друга. – А теперь – пункт второй повестки дня. – Габриэль бросил на Живчика крайне тяжёлый взгляд. – Прискорбно, что столь серьёзную вещь приходится обсуждать на первом же заседании с твоим, Живокост Пеппер, участием, однако дело совершенно неотложное. Ну, ничего, тебе это пойдёт на пользу. Живчика с двух сторон стиснули заяц и хомяк, а на носу у него пристроилась обезьянка; тем не менее он вовсю закивал. Он что, оказался плохим призраком? С Пепперами что-то случилось? Им нужна его помощь? Он очень, очень хотел бы помочь. В горле у него зародилось глухое рычание. Он, безусловно, готов на всё, даже вступить в смертельную схватку (хотя непонятно как). Габриэль набрал полную грудь воздуха и с очень серьёзным видом объявил: – Друзья мои, вынужден с прискорбием объявить… что скрипучую гладильную доску всё-таки выбросили. Раздался дружный вопль ужаса, а потом позвякивание – Орландо от отчаяния заколотил себя ложкой по голове.