Храм Хедина остался тем же, что и прежде. Правда, около него было пустынно и тихо, каменная статуя взмывающего сокола одиноко взирала в низкое серое небо, словно прикидывая, стоит ли вообще тратить усилия на взлёт. Тёмный провал входа, вырубленный прямо в склоне каменистого холма, – и тишина. Не доносится изнутри и малейшего звука. Половинчики переглянулись. Не требовалось быть учениками Аэтероса, чтобы не почуять беду. Айвли спешилась, и обученный скакун даже не сделал попытки куда-то убрести. Оружейница выдернула меч. Фиделис тяжело вздохнул. – Пахнет кровью, – негромко проговорил он. – Идёмте, друзья, может, найдём живых… Первый зал был пуст, залитый холодным фиолетовым светом, повсюду следы разгрома – столы и лавки перевёрнуты, валяется разбитая посуда, рассыпаны где мука, где – крупы. И – длинные смазанные тёмные следы – здесь волокли по полу истекавших кровью. – Что здесь случилось? – голос Айвли дрожал. – Что случилось… – эхом откликнулся Фиделис. – Добрые люди окрестных земель очень, очень сильно испугались. И попытались заглушить собственный ужас чужими криками. – Тогда зачем мы здесь? – Фроки сделался очень спокоен и очень деловит. – Здесь нет живых, – подхватил Роб. Айвли дрожала. – Во всяком случае, мы предадим погибших земле, – без колебаний сказал лекарь. – Кровь уже застарелая. Они перешли во второй зал, где их встретил всё тот же разгром да полосы давно засохшей крови. Ни звука, ни шороха; бесформенной грудой валяются какие-то обгорелые тряпки; их, видать, пытались сжечь, но не преуспели. Холодно и равнодушно взирали на всё это по-прежнему светившиеся кристаллы по стенам. Их погромщикам, видать, разбить не удалось. – Их волокли вглубь, – негромко заметил Фроки. Невысоклик держал наготове лук, хотя драться тут вроде как было не с кем. Роб нагнулся, подобрал кусок ткани – пламя обглодало края, но так и не смогло справиться с плотной, вдобавок чем-то пропитанной нитью. – Смотрите… – «Деяния Хедина», – Айвли глядела на остатки гобелена широко раскрытыми глазами, – их здесь висело… в общем, по стенам… много… Плечи альвийки затряслись, ладони вспорхнули к лицу испуганными птицами, закрывая глаза. – Они посягнули на верных слуг Аэтероса. – Роб осторожно складывал обугленный по краям гобелен. – Они заплатят. – Заплатят, – мрачно кивнул Фроки, в свою очередь расправляя не поддавшееся пламени сукно. – Как только мы их найдём. – Долго искать не придётся, – Фиделис уже торопился дальше. – Они все тут, в ближайших селах да хуторах. Даже и не прячутся. …Жрецов они нашли очень скоро. Тёмная груда, залитая светом магических кристаллов на стенах, что казался сейчас режущим. В ноздри ударил тяжёлый, почти невыносимый запах. – Они что же, не защищались?! – не выдержал Роб. – Боюсь, что нет, – глухо проронила Айвли. – Они всегда помогали… местным. Никто и никогда не посягал… все – все – никогда… Она окончательно сбилась; слова утонули во всхлипах. Лекарь приблизился к страшной горе. Нагнулся, вглядываясь в уже тронутые тленом лица, в мутные глаза. Покачал головой. – Храбрые мои половинчики. Ваш черёд. Они все, – он кивнул на мёртвых, – заслужили огненное погребение. Пали, но не изменили ни своему богу, ни своей вере, ни своему делу. Как, сможете? – Обижаешь, – хрипло отозвался Фроки. – Давай, Роб… чтобы в один миг… Невысоклики встали лицом к лицу, протянув руки навстречу, ладони словно отталкивают незримое; вот мелькнули меж ними первые искорки, вот их число умножилось, вот потекли огненные струйки, вот они слились в сплошной поток… – Бросаем! – выкрикнул Роб. Сотканная из пламени сеть взвилась, развернулась, озарив мрачное подземелье багровым светом; рухнула, мигом охватив мёртвые тела, пошла дальше, разрезая их и стремительно обращая в пепел. – Давай! – лицо Фроки исказилось, словно от боли. – Давай!.. Прах прахом стал и пеплом в землю вернётся!.. Роб молчал, по вискам и лбу катился пот. Лекарь Фиделис опустился на одно колено; миг спустя за ним последовала Айвли. – Покойтесь в мире, братья. – Покойтесь в мире. – Альвийка не стыдилась слёз. – Покойтесь… в… мире… – хором выдали половинчики. Огненная их сеть дошла до камней и угасла, оставив после себя лишь небольшую кучку иссиня-чёрного пепла. Целитель осторожно погрузил в него ладони – и, о чудо, пепел словно сам собой весь оказался у него в пригоршне. – Идёмте. Вынесем их на свет, на солнышко… …Шорох за спиной первым услыхал Роб, развернулся, как умел молниеносно и бесшумно; стрела на тетиве, и острие смотрит прямо в лоб – кому? Шатающаяся фигура успела вытянуть безоружные руки. – Н-не надо… Шёпот был еле слышен, но невысоклику этого хватило. * * * – Расскажи, как это случилось, брат Хардри. Они стояли под ярким синим небом; тучи разошлись как по заказу, солнце сияло. Ветер почти стих, и лишь берёзы вокруг тихонько перешёптывались, словно горюя по сгинувшим. Лекарь Фиделис осторожно разжал ладони, пепел чёрной струйкой, точно живой, нырнул в глубокую яму, старательно вырытую половинчиками. Айвли срезала кусок дёрна, аккуратно пристроила сверху. Роб и Фроки пошептали какие-то слова, и трава дружно зазеленела. – Готово. Брат Хардри, сейчас больше похожий на ходячего мертвяка, долго стоял на коленях подле братской могилы. Он тоже шептал что-то, но никто не стал прислушиваться. – Так что же тут произошло, брат? Жрец, по-прежнему не поднимаясь, слегка повернул дрожащую голову. Череп его совершенно лишился волос и являл собой сплошной чёрный струп. – Они пришли… со всех сторон. Кричали… что мы накликали беду… что мёртвые встают… из-за нас… – Чушь! – не выдержал Роб. – Мы служим Аэтеросу, мы знаем!.. – И я знаю, что вы – из его избранных… – аколита шатало, взор оставался тусклым и неживым. – Но… какая разница, что за безумие охватило наших добрых соседей? Они пришли – с вилами, с топорами, с охотничьей снастью… Мастер Хенсби вышел к ним, пытался усовестить, уговорить… его убили первым… разорвали на куски… кто-то закричал, что надо перебить всех, тогда беда отступит… и они пошли… – он захрипел, дёрнулся, словно вновь переживая всё случившееся. – И что же, никто не сопротивлялся?! Не бился?! – на Фроки было жутко смотреть. – Пытались… бежать. Кто-то – отбивался, да. Но – не преуспел… всех переловили… душили, топтали, резали… – А ты?! – Я… я был в книгохранилище, на нижнем ярусе. Туда забежали только несколько… ударили по голове… потом, наверное, бросили – там спуск, наверх не вытащить… не знаю, как выжил… Он шатался, бормотал, слова теряли связность. – Всё… сожгли… разбили… пустота, великая пустота. Бога Хедина нет – золотой луч не светит более… Архонты… уходят… семижды семь врат… закрыты… Сидящий На Престоле… отверз лик свой от нас… последние дни… бог Хедин не бог более… Пустота наступает, жадная, слепая… Золотой луч… Айвли осторожно встала на колени рядом, положила узкую ладонь на лоб жрецу – тот даже не заметил, так и продолжал бормотать. – Никто больше не пройдёт, не поднимется… Тьма всё примет… великая неподвижность, зелёный смарагд сомкнёт челюсти свои… – Какие челюсти?! Как смарагд что-то сомкнуть может?! – не выдержал Роб. – Пустота… пустота… нет больше Хедина…