Сильвия ощущала, что воздух в подземелье становится всё холоднее, словно чары чёрной глобулы высасывали последнее тепло. Взломать ловушку изнутри, когда она завершена, невозможно, только снаружи. Знать бы, зачем мессир предусмотрел ещё и такое – уж если пленил божественную сущность, выпускать её обратно на волю как-то не слишком разумно. Но капкан и впрямь не завершён. Он и впрямь разматывался, распадался сам по себе. Чёрная глобула вздрогнула, внезапно выросла, раздулась вдвое, упёрлась в камень бесчисленными отростками, острыми, словно иглы морского ежа. – Что?!. – захлебнулся Игнациус, вскакивая. Сильвию отшвырнуло, крепко приложив об стену; в глазах потемнело, ноги подкосились. Камень, там, где в него ударили чёрные иглы, крошился и трескался; над плитами поднимался едкий дым, от которого жгло глаза и текли слёзы. Она ощутила резкий и злой толчок силы, Архимаг пытался что-то сделать, но безнадёжно опаздывал. Разламывающаяся западня выжигала всё вокруг себя, втягивала, пережёвывала, высасывала и выплёвывала. Ей требовалось много силы, и она тянула её отовсюду, откуда только могла, в том числе и из живых. Чёрная сфера дрожала, пульсировала, мелко, быстро, часто, сжимаясь и разжимаясь; даже смотреть на это было жутко, словно тут, прямо посреди заклинательного покоя, рождалась неведомая бестия. Взвыл Хаос, и на сей раз Сильвия дала ему дорогу. Бесчисленное множество огненных нитей потянулось к чёрной глобуле – это горел сам воздух, столкнувшись с первозданным началом. Выскользнув из неведомой глубины, из пространства между мельчайшими частицами сущего, Хаос развернулся пламенным веером, ринулся к разрастающемуся, на глазах меняющему форму врагу – и натолкнулся на мигом воздвигшуюся стену из прозрачных зеленоватых кристаллов, свившихся в причудливые нити. Тёмный огонь и зелёный лёд вспыхнули вместе и вместе же рассыпались прахом. Чёрная глобула дёргалась, сжималась и вновь разбухала, неприятно, пугающе, словно растущая алхимическая тварь. – Что ты наделала! – завопил мессир Архимаг, бросаясь к Сильвии; та метнулась вверх по ступеням, но поздно, слишком поздно. …Она успела отпрыгнуть – прямо в стену, потому что иначе не смогла бы остановиться. Воздух прямо перед ней сгустился, задрожал, словно над раскалёнными солнцем камнями, и она поняла, что там, в этом дрожании, – смерть или что-то ещё хуже смерти. Извернулась кошкой, скользнула мягко в сторону, и Хаос готов был биться, потому что понимал – ему тоже настанет конец. Глобула разматывалась, словно клубок ниток, серые лохмотья падали на потрескавшийся пол, в крипте становилось всё холоднее. Раздался треск, точно рвалась грубая плотная мешковина; чёрный свет затопил подземелье, глухой удар – и прямо на пол весьма неэлегантно шлёпнулся изрядно помятый господин Кор Двейн. – А-арх! Он был очень хорошим магом, этот Кор. Шлёпнулся как куль с мукой, но тотчас вскочил, развернулся, мигом бросив пару простых, но надёжных чар, отгораживаясь мерцающим рунным щитом; неизысканно, зато крепко. – Любезный господин Двейн! – всплеснул руками Игнациус. – Прошу прощения, от всего сердца прошу!.. Вы не ушиблись? Любезный господин Двейн, отдадим ему должное, опомнился и сообразил, что к чему почти мгновенно. Встряхнулся, повёл плечами, словно они у него затекли, и повернулся к мессиру Архимагу. – Это большая честь для меня, милостивый государь, господин Архимаг Долины, мессир Игнациус Коппер. Сильвия сжалась, она уже поняла, что сейчас последует. Кинула быстрый взгляд на дверь – там по-прежнему дрожало и колыхалось неведомое, надо было пробиваться силой. «Ну, Хаос, который во мне, пришла пора показать, на что ты способен!» Она атаковала – но не чародеев, а поставленную Игнациусом завесу – обычными чарами. Это их отвлечёт, пусть ненадолго, но отвлечёт. Хаос же всей мощью ударил в камни стены рядом с проходом; их тоже защищали могущественные наговоры, но рассчитаны они были совсем на другое. Символы, слова и знаки ломались и сгорали, частицы гранита испарялись, не выдержав натиска чёрного огня; бутовая кладка просела с грохотом, в стене открылся проход, заполненный едким и плотным дымом. Сильвия рыбкой бросилась в эти клубы, выбрасывая руки перед собой; за спиной что-то гневно выкрикнул Игнациус, щупальца Хаоса вновь столкнулись с воздвигнутой Кором Двейном завесой, вновь смели её, однако дотянуться до цели всё-таки не смогли; Сильвии показалось, что она вот-вот окажется на свободе – но тут Кор Двейн что-то выкрикнул, и последнюю из Красного Арка затопил мрак. * * * Тьма уходила, таяла, глаза обжигал слепящий свет. Голос Игнациуса, резкий и холодный, ворвался в сознание. Руки Сильвии были скованы, лодыжки тоже. Это пустяки, никакие цепи не устоят перед Хаосом; она не собиралась сдаваться. Однако железо наручников защищал толстый слой зеленоватых кристаллов, того самого «льда», что остановил удар её Хаоса, – не иначе как постарался чародей Кор Двейн. – Спокойно, госпожа Сильвия, – высвободившийся из ловушки чародей глядел на неё внимательно и с лёгкой насмешкой. – Поговорим без резких движений, хорошо? Она молча кивнула. Можно было попытаться освободиться прямо сейчас – в конце концов едва ли этот Двейн способен восстанавливать защиту так же быстро, как она – высвобождать Хаос. Если надо – она вырвется. Но послушать врага никогда не мешает; а что неведомый маг был врагом – в этом Сильвия Нагваль не сомневалась. Как и мессир Архимаг. Они по-прежнему находились в подвале Башни высшей защиты, рядом с расколотым белым монолитом. Кор Двейн стоял прямо перед Сильвией, привалившейся (или, вернее сказать, приваленной) к стене; Игнациус Коппер устроился поодаль, скромно глядя в пол, словно происходящее тут совершенно его не касалось. – Зачем вы заточили меня? Чего хотели этим добиться? Вгляд Двейна буравил её, пытаясь проникнуть в мысли. Сильвия ощутила тупую боль в висках, их сдавило, словно тисками. – Это… случайность… – прохрипела Сильвия. Чары Кора Двейна опутывали её, лишали воли, мышцы отказывались повиноваться. – Я… готовила… совсем… иное… – М-м, – издевательски кивнул чародей. Скромно помалкивавший в сторонке мессир Архимаг тяжело вздохнул и слегка понурился – дескать, говорил же я. – Нет, Сильвия. Вы решили, что я – угроза вашей власти в Долине и что меня надо убрать. Что ж, средства для этого были выбраны неплохие, что и говорить; господин Игнациус любезно обрисовал мне, так сказать, предысторию. Кто вам заплатил за моё устранение, а, девочка? – он лишь слегка сощурился, лишь слегка приподнял бровь, а голова у Сильвии почти что взорвалась от лютой, ввинчивающейся прямо в глаза боли. Казалось, незримые шурупы со скрежетом вкручиваются в кости черепа, проникая всё глубже и глубже. – Не на-а-адо!.. – Кто? – выкрикнул чародей ей в лицо. – Вы… знаете… – больше ей ничего не оставалось. – Н-новые Боги… Хаген… Кор Двейн пренебрежительно фыркнул. – Я знал это и так. Но хотелось услышать именно от вас, моя дорогая. Видите, досточтимый мэтр, – повернулся он к Игнациусу, – Хедин и Ракот устроили у вас тут настоящее кубло. Следили за вами, подсматривали, подслушивали!.. – Да-да, вы совершенно правы, – закивал мессир Архимаг. – Именно что следили!.. – И сбросить законные власти Долины, верные вам, они послали эту оч-чень интересную зверюшку, – Кор Двейн не смотрел на Игнациуса. – Зверюшку с Хаосом в крови. Признаться, когда я отправлялся сюда, я знал, что меня ожидает нечто подобное, но реальность превзошла самые смелые ожидания. – Дочь Хозяина Ливня, с высочайшей аффинностью к Хаосу, – согласился мессир. – Простите, досточтимый, Хозяин Ливня – сущность из мира Мельина, которая… – Я знаком с этой историей, – перебил Игнациуса Кор Двейн. – Что ж, да, всё одно к одному. Её послали перехватить управление Долиной, это яснее ясного. Зачем, для чего – уже не слишком важно. Спасибо, сударь Архимаг, за вашу решимость встать рядом с нами в общей борьбе; великое Кольцо чародеев Упорядоченного способно творить чудеса. Но что же нам делать с этой маленькой стервочкой? – У меня есть разные предложения, – хихикнул мессир, и у Сильвии вдоль хребта побежали холодные капли. – Как я понял, местные маги один раз уже пытались с ней совладать и не преуспели, – тоже усмехнулся Кор. – Однако так сложились обстоятельства, что мы с вами, дорогой друг Игнациус, сможем извлечь отсюда немалую пользу – для нашего общего дела. – Буду счастлив, если вы найдёте возможным поделиться, досточтимый Кор. – Ах, любезный мессир Архимаг, к чему такие изыски? – засмеялся Двейн, но Игнациус аж руками замахал. – Нет-нет, что вы, что вы! Я, увы, лишь старый и усталый чародей, влюблённый в этот крошечный клочок Упорядоченного; я всегда слишком сильно ценил мир и покой Долины, в общем-то, если уж откровенно – прятался тут от трудов и опасностей Упорядоченного в то время, как вы бросили вызов обречённости всего Сущего!.. – Полноте, мессир, – поморщился гость. – К чему эта лесть? Я вас отлично понимаю, поверьте. Долина Магов прекрасна; честное слово, ничего не желал бы боле, чем поселиться тут и провести здесь остаток своих дней. Но, увы, обстоятельства вам известны. И, полагаю, у меня есть простой и надёжный способ избавить вас от сей докучливой помехи. – Он кивнул на Сильвию. – Думаю, куда более надёжный. – А может, старым-верным?.. – Игнациус потёр руки, хищно осклабился. Сильвия видела его сейчас насквозь; хитрый старик льстил молодому и сильному чародею, молодой это вроде бы видел, но ему всё равно было приятно. – Нет, старым-верным ваши уже пробовали, – покачал головой Двейн. – Собственно, сударь мой Архимаг, я оказываю услугу в основном не себе, а вам. Я-то против этой способной девочки ничего не имею. Не захотела вставать в наш строй, ну и ладно. Но Долина – это существенно. – Он встряхнул кистями рук, словно музыкант перед сложным пассажем. – Не будем тянуть, достопочтенный. Он стоял вполоборота, словно намереваясь ещё что-то сказать Игнациусу, и Сильвия купилась, проморгала, сделала ошибку, не заметила, как содрогнулась сила; в неё ударила волна боли, вспыхнуло словно всё тело разом; терпеть это было невозможно, она закричала, и Хаос вырвался на волю. Сильвия терпела до последнего, ожидая, что сможет выведать побольше у своих пленителей; теперь же оставалось только сражаться. Зелёная броня на её оковах вспыхнула и распалась; первая волна Хаоса расточилась тоже, но за ней уже катилась следующая. Её приходилось кормить кровью и жизнью самой Сильвии, но Хаос, огневеющий Хаос вмиг обнял, охватил железные звенья цепей и браслеты, и те растворились, сгинули в пламени, оставив на запястьях и щиколотках Сильвии багровые кольца ожогов. Однако она уже была свободна, свободна и бежала. Мериться силой разом с двумя такими чародеями, как мессир Архимаг и Кор Двейн, – благодарю покорно, ищите другую дурочку. Она мчалась вверх по ступеням, словно сказочная фурия, Хаос распускался за плечами не то дивным чёрно-огненным цветком, не то плащом дымного пламени. Когти Хаоса оставляли полыхающие росчерки на стенах, башня затряслась, заходила ходуном – Сильвия пыталась обрушить за собой своды. Нет, она не рассчитывала похоронить своих врагов заживо – просто выиграть хоть немного времени. «Хаген! Хаген!.. Помоги! Помоги, умоляю!..» Камни стен поддались уже почти у самого выхода – потолок рухнул с грохотом, окутываясь едкой пылью. В спину ей летели какие-то чары, но их Хаос жёг играючи. Сильвия не обольщалась – это всего лишь проверка, разминка, это не всерьёз. Меч Хагена Хединсейского справился с её оружием, значит, могут справиться и другие, а Сильвия была бы последней, кто недооценил мессира Архимага или чародея Кора Двейна.