Стройный и высокий ас с огненно-рыжими волосами глянул вправо-влево на остальных и, словно заручившись их молчаливым одобрением, шагнул вперёд. – Добро пожаловать в Асгард, владыка Ракот, властелин Мрака, брат владыки Хедина Познавшего Тьму. Я, Древний бог огня Локи, и все остальные асы рады тебя лицезреть и хотели бы почтить тебя достойным пиром, но… Мы понимаем – сейчас едва ли подходящая пора для празднеств. Поэтому спрошу просто – чем можем мы, асы, помочь тебе в твоих деяниях? Асы, все как на подбор, были статны, красивы, могучи. Настоящие, истинные Древние, которым можно поклоняться. В иных обстоятельствах (и если б не Райна) Восставший не преминул бы поболтать во-он с той золотоволосой асиньей, что немедля состроила ему глазки, но… – Упорядоченное гибнет, – просто сказал он. – Противоборствующие силы раздирают его на куски, преобразуют по собственному хотению. Мы с братом должны положить этому конец. Любой ценой. И потому мне нужен ваш Источник. Он должен послужить – совсем недавно он едва не обрушил всё, что сдерживало Неназываемого, немало миров со всеми их обитателями отправилось в бездонную глотку; пришла пора вернуть этот долг. – Мы не создавали этого Источника, – покачал головой Локи. – Он уже существовал, когда мы, вырвавшись из смертной тени, вновь воплотились в новом Асгарде. Мы не знаем его природы, его силы и едва ли сможем помочь тебе советом, мудрый Ракот. – А что будет с нами? – вдруг выкрикнула золотоволосая асинья. – Что будет, если Источник исчезнет?! Что, если мы исчезнем вместе с ним?! – Вы исчезнете вместе со всем Упорядоченным, – рявкнул Ракот. Уговоры и переговоры не входили в его намерения. – Исчезнут все! Вообще все! И всё! Пропустите меня, или… Широкоплечий коренастый воин задрал было подбородок, явно намереваясь ответить дерзостью, однако Локи успел положить руку ему на плечо. – Могучий Тор, погоди. Владыка Ракот, нам немногое известно о тебе. Мы пали в Боргильдовой битве задолго до того, как ты ступил в этот мир. Кое-что нам поведали – поневоле кратко – первые из героев, оказавшихся достойными уже новой Валгаллы. Мы ощущаем дрожь возрождённого Иггдрасиля, и плотный пар поднимается над нашим источником… скажи нам, что происходит? Как именно гибнет сущее? – Что происходит? – громыхнул Ракот. Терпение его иссякало. – Как именно гибнет? Неведомые силы обращают Упорядоченное в зелёный каменный лёд. В лёд, где гаснет всякая жизнь и простого смертного, и Древнего бога. Мне нужен ваш Источник, и я его получу. С вашим согласием или без оного. Асы переглядывались, перешёптывались, переминались с ноги на ногу, но дорогу к своему источнику открывать не торопились. – Могучий бог Ракот, – сладко проговорил Локи, низко кланяясь. – Прости нас и удержи свой гнев. Мы лишь недавно вернулись из серых пространств смерти, где пребывали беспамятными, бездумными тенями. Извини нам наше непонимание, мы едва-едва вновь обрели жизнь. Поведай нам ещё об этих силах, что, как ты рёк, обращают сущее в зелёный каменный лёд. Зачем они это делают? – Зачем? Зачем наступает зима, а за нею – весна? Зачем смертные стареют и умирают? Зачем время стирает города и горы, иссушает моря и наполняет новые? Мой брат, великий Хедин Познавший Тьму, сказал бы: «Таков естественный ход вещей, заложенный Творцом». Быть может. Не знаю. Я не Творец, я лишь Владыка Тьмы и в меру сил своих стараюсь уберечь вселенную от гибели. Мне неважно, каким «естественным порядком» это вызвано и чего хотят те, кто обращает сущее в камень. Нас хотят убить, вот и всё, ас по имени Локи. – Слова твои хороши и ясны, великий Ракот, – Локи был сейчас сама вежливость. – Но что случится с Асгардом и с нами, асами, если ты, великий, «получишь источник», как ты сам повестил нас? – Не знаю, – напрямик рубанул хозяин Мрака. – Не ведаю, ас Локи. И никто не ведает, разве что великий Дух Познания, Орлангур, однако до него – сколь ни зови – не докричишься, он приходит, только когда сам этого желает. Увы, ждать сего события у нас возможности нет. Дадите ли вы мне пройти, асы Асгарда? – То есть может так случиться, – Локи словно и не слышал последней грозной фразы гостя, – что с исчезновением источника исчезнет и Асгард? – Источник останется, – мрачно сообщил Ракот. – Он останется, просто… станет иным. Его сила должна стать моей, чтобы мы могли хотя бы попытаться остановить смарагдовую смерть. Если у тебя, ас Локи, есть план получше – милости прошу. Плана получше у бога огня, очевидно, не имелось. – Выбора нет, – Ракот возвысил голос. – Или я беру источник, или мы все становимся частью зелёного кристалла. Что будет с Асгардом? – не знаю. Но любые стены можно поднять заново. Как я понимаю, именно это и случилось с вашим домом?.. – С домом – да, – кивнул Локи. – Но… великий Ракот, нас вывел из небытия могучий О?дин, Ас Воронов, Отец Богов и хозяин Асгарда. Вывел посредством великой магии, завязанной на этот источник, как ни печально. Быть может, вместе с источником, исчезнем и мы. – «Быть может, мы исчезнем», – передразил Ракот. – А вот в смарагд мы все обратимся совершенно точно! Всё, довольно разговоров, ас Локи. Дашь ли ты пройти нам мирно или нет? Другие Древние со вниманием прислушивались к переговорам, но едва ли понимали – в ход пошёл додревний язык Асгарда и Асов, им владел брат Хедин, от него воспринял в своё время эту речь и Ракот. – Я не владею Валгаллой, – вывернулся хитроумный бог огня. – Только великий Отец Богов может разрешить тебе. Мы можем лишь уступить силе. – Да будет так, – Владыке Тьмы уже изрядно надоели эти словесные извивы. Меч удобно лежал в руке, а рядом уже сдвигались первые шеренги Тёмных Легионов. – Постойте! Погодите! – золотоволосая асинья бросилась между своей роднёй и Ракотом; следом за ней двинулся и рыжебородый силач. – Великий Ракот, не надо крови. Мы верим тебе. Входи. Мы верим, что друг и брат великого Хедина не причинит нам вреда. – По собственной воле – нет, – посулил Ракот. – Но никто не поручится, прекрасная богиня, что вред не приключится сам. Понурившись, асы расступились. Ракот и его Древние миновали врата; им открылась Валгалла, Зал Золотых Щитов, покрывавших крышу; вымощенный двор пред нею носил следы яростной схватки, чуть сбоку безмятежно поднимался новый Иггдрасиль, а из-под его корней бил тот самый Четвёртый Источник. Ракот замер перед ним, всматриваясь, вслушиваясь в негромкое бурление воды, такое спокойное, такое невинное. И – совершенно чуждое. Три извечных Источника возвращали магию в Упорядоченное, возвращали разные её аспекты обратно в сущее. Четвёртый же возвращал всю совокупность, ту самую животворную силу, что и текла по вечному кругу постоянного обновления. Странно. Очень странно. К этому ключу тянулась жила, теряясь где-то в неведомой глубине Упорядоченного; по ней текла сила, изливаясь, нарушая баланс, – просто чудо, что брату удалось восстановить клетку Неназываемого. Самая обычная магия, где и Свет, и Тьма, и Разум перемешаны в причудливых пропорциях. Она растекалась окрест, таяла лёгким туманом, втягивалась в стены и крыши Асгарда, становилась их частью… Владыка Тьмы нахмурился. Только этого не хватало – что ж это ты учинил здесь, Старый Хрофт? Но, что бы он и впрямь ни учинил, он, Ракот, не отступит, даже если действительно прекрасный Асгард обратится в груду развалин. Он последний раз мельком взглянул на золотоволосую Древнюю; та перехватила его взгляд, затрепетала ресницами, слегка краснея. Эх, владыка, владыка… Но ведь это и дом Райны. Дом валькирии Рандгрид, Разбивающей Щиты. Боль нахлынула внезапно, заставила судорожно сжаться всё внутри. В пару, что поднимался над бурлящей водой, хозяин Мрака видел сейчас свою Райну, вечную воительницу, что опять пробиралась какими-то гиблыми болотами; она пробиралась, а над ней раздавались голоса петухов, кричавших, казалось, из-за дальних горизонтов. Три петуха кричат, предвещая последнюю битву. И Райна – где-то там, в самом её сердце, закрытом от него, Ракота, идёт поистине последней тропой. Три петуха поют, не останавливаясь, оживляя всё, во что верила неистовая валькирия; она выжила на Боргильдовом поле, а как будет зваться то, на которое ей вот-вот предстоит выйти? Глядя в Четвёртый Источник, Ракот как никогда ощущал её, Райны, зов. Страстный и в то же время исполненный безнадёжной тоски. Где же ты, казалось, рвалось из её души. Где же ты, отчего не встанешь рядом со мной, отчего не прикроешь мне спину собственным щитом? Где-то наступал конец мира и гремела последняя битва. Где-то и рядом, и очень, очень далеко. «Я вернусь. Обязательно. Чуть-чуть позже», – но его собственные мысли казались сейчас пустыми и бессильными. Владыка Тьмы потряс головой. Что-то творилось с ним, что-то очень ему не нравящееся; словно былой Ракот уходил, растворялся, оставляя вместо себя Хозяина Мрака. Древние занимали двор перед вратами Валгаллы, асы отступили к самым створкам, высоким, золотистого дерева, с искусной резьбой – вороны над горами, волки среди зарослей и сам Отец Богов на высоком троне. Ракот приблизился; собственно, ему не было дела до залов Асгарда, пусть даже и с золотыми крышами, – но врата Валгаллы вдруг распахнулись. На пороге застыли семеро: рыцарь в полном доспехе, лишь с непокрытой головой, стройная девушка с луком, двое орков – один с могучей секирой, другой с посохом, украшенный причудливыми черепами чудовищ, рядом с ними – радужный змей, мормат и гоблин. – Леотар?! – выкрикнул кто-то из задних рядов. Подмастерья Познавшего Тьму, отправившиеся вместе с Владыкой Мрака. Тёмный эльф Кирриос, вместе с остальными, протискивался вперёд. – Леотар! Мьёлль!.. Александрос! – Владыка Ракот, – не обращая внимания на вчерашних товарищей, рыцарь шагнул вперёд, не спускаясь, однако, даже и на первую из ступеней. – Владыка Ракот, мы пали и нашли успокоение здесь, в залах великого О?дина, Отца Богов. Мы… Когда рыцарь почти достиг ведущих вниз ступеней, тело его, дотоле совершенно обычное на вид – вдруг сделалось полупрозрачным, оно утрачивало вещественность. Нашедшие приют в Валгалле герои в её стенах обретали видимость плоти, ибо как иначе пировать, поднимать рога с пенным элем и состязаться в благородных поединках? – Но, великий, – возвысил голос Леотар, отступая на шаг и вновь делаясь совершенно таким же, как при жизни. – Мёртвыми, пребывая в Асгарде, мы чувствовали и чувствуем, что творится вокруг. Стены Валгаллы дрожат, сотрясаются её фундаменты; великая битва кипит в сущем, а с дальних границ надвигается вечная недвижи?мость, где нет вообще ничего. Торопись, великий. Мы не можем покинуть пределов Асгарда, пока здешний хозяин сам не отворит нам врата, но тебе, великий, мы помочь можем. – Мы чувствуем, где бьётся сердце этой недвижи?мости, – подхватила Мьёлль, вставая рядом с рыцарем. – Мы можем указать. Нанеси удар, великий, даже если ценой станет сам Асгард. – Как?! – всплеснула руками статная асинья с поистине царственной осанкой. – Не я ли, сама Фригг, супруга Аса Воронов, подносила вам пенный эль?! Так-то платите вы за гостеприимство?! Наверное, мрачные залы Хель пришлись бы вам более по нраву!.. – Постой, о мать богов, – осторожно и с наивозможной почтительностью остановил её Локи. – Погоди. Разве не слышала ты слова?.. Если мы не пожертвуем Асгардом, то, скорее всего, вместе с ним падёт и всё остальное!.. – Какое тебе дело до остального, хитроумный? – огрызнулась Фригг, упирая руки в бока. – Что ты выгадываешь опять?! – Ничего, – смиренно ответствовал бог огня. – Всеотец оставил нас хранить Асгард, верно, но… – Не хватит ли разговоров? – мрачно поинтересовался Ракот. – Внемлите, асы и асиньи! Мне ведомо, что Старый Хрофт, ваш Отец Дружин, завещал вам хранить Асгард, иначе и быть не могло. Но сам Четвёртый Источник, приведший вас обратно в сущее, есть зло и нарушение равновесия. Из-за него, от хлынувшей через него силы разрушилась клетка, долгие тысячи лет сдерживавшая ненасытный глад Неназываемого, и… – Это кто ещё? – пробасил рыжебородый Тор. – Неназываемый? Такой враг мне неведом. – Не гневайся, не гневайся, могучий, – поспешно перебил его Локи, метнув при этом несколько виноватый взгляд на золотоволосую асинью, слегка при этом покрасневшую. – Не гневайся и ты, великий Владыка Тьмы. Вспомни, что мы провели целые эоны в смертной тени, и нам неведомо многое из случившегося. – Ты достаточно часто повторяешь это, и нет, никто не гневается, – Ракот сжал кулаки. Проклятье, сдерживать ярость в ипостаси Хозяина Мрака становилось всё труднее и труднее. – Но рассказ выйдет слишком долгим. Вкратце – чудовище, пожирающее саму Реальность. И миры, и Межреальность – всё. Мы с братом Хедином и Старым Хрофтом остановили его, заключив к клетку из непрерывно творимой пустоты. Потом эта клетка рухнула, но брату моему удалось сдержать чудовище. Не знаю как, но – удалось! Но теперь надвигается это необоримое оледенение, о коем меня предупреждали и иные Древние боги из моей свиты. Выбора нет, асы!.. – Выбор есть всегда, – высокая и плечистая асинья, настоящая великанша, неспешно подалась вперёд. – В своё время мы с немногими соратниками вышли на Боргильдово поле и пали, почти что все. Я не припоминаю ни тебя, змея, рядом с нами, ни тебя, туша с пастью. И уж тем более там не было тебя, слизняк, налепивший драгоценных камней на раковину, словно гном-скоробогач на пояс!.. – Довольно!.. Меч Ракота вырвался на свободу со зловеще-змеиным шелестом, он шагнул прямо на строй асов. Тор, воинственно задрав рыжую бороду, преградил ему путь, но Владыка Тьмы больше не намерен был тянуть. Меч рухнул плашмя поперёк груди рыжебородого аса, и, хотя тот успел защититься, бога грома отшвырнуло в сторону; Локи и ещё несколько асов кинулись к нему, обхватили со всех сторон. – Владыка!.. – золотоволосая асинья бросилась перед ним на колени. – Владыка, погоди!..