Куратор вернулся буквально через минуту. Честно говоря, после всего, что случилось, я ждала удара дверью и рыка на тему «Что ты себе позволяешь!». Но ничего подобного не произошло. Фон Глун был на удивление спокоен, более того, в уголках его губ пряталась улыбка. — Так в чем проблема? — усаживаясь в кресло напротив, спросил куратор. Мм-м… вот так просто? Ну ладно. Я покрепче обняла сумку с учебниками. От собственного гнева уже и следа не осталось, поэтому голос прозвучал очень даже миролюбиво: — Базовые жесты, лорд Глун. Их нет в учебниках для среднемагической школы, и… — Я вдруг осознала, что куратор не орет, и вообще, только что за меня заступился. Этот факт неожиданно смутил и заставил запнуться. — В общем, как я могу осваивать магию, если… Я снова осеклась и потупилась. Черт, да что такое-то? Никогда робкой не была и даже не предполагала, что меня можно выбить из колеи такой мелочью, как совершенно заслуженное заступничество. — Какой именно жест тебя интересует? — выдержав паузу, спросил Глун. Яда или ехидства в его голосе в этот раз не было. Какой-какой… — Все. — А в данный момент? — перефразировал куратор. И добавил: — Давай для начала решим срочную проблему, а потом уже займемся остальными. Вот теперь я искренне порадовалась тому, что сижу, а не стою. И не менее искренне пожалела о том, что мне не удалось скрыть эмоции. Нет, челюсть я не потеряла, но глаза от изумления округлились помимо воли. — Что тебя удивляет, Даша? — Фон Глун хмыкнул: — Или ты думала, что я не стану выполнять данное тебе обещание? Вообще-то, думала, но дело не только в этом. — Вы не рычите, — вновь потупившись, пояснила я. Повисла пауза. Недолгая и какая-то… ну вот совсем особенная. А потом… — Так какой жест тебе показать? — спросил куратор ядовито. И рявкнул: — Ну! Черт! Я резко подняла голову и взглянула на Глуна. И окончательно растерялась, увидев на аристократичном лице широкую улыбку и танцующих в глубине синих глаз бесенят. — У вас ужасное чувство юмора, — не выдержав, сообщила я. Улыбка тотчас превратилась в снисходительную усмешку, а мне задали все тот же вопрос: — Какой жест? — Базовый жест «Ус», и как его переделать в жест для активации заклинания, с помощью которого «обычным» огнем управляют. Глун, все такой же насмешливо-улыбчивый, кивнул и решительно поднялся на ноги. Я невольно съежилась, а куратор спокойно обогнул стол и оказался у меня за спиной. Потом наклонился и сунул мне под нос ту самую «распальцовку с подвывертом», которая так меня взбесила. С этого ракурса жест не казался таким уж сложным и непонятным. Стараясь не думать о том, что куратор стоит очень близко, я разжала руки, прекратив сдавливать сумку, и попыталась повторить жест. Потом еще раз и еще. А потом куратору надоело. Он подвинул мой стул (да-да, вместе со мной), сел на край стола и, ухватив мою правую руку, принялся загибать на ней пальцы. Шок? Мягко сказано! У меня снова глаза на лоб полезли, и ладони — о ужас! — вспотели. Почему Глун так себя ведет? Что за резкая смена отношения?! Из оцепенения меня вырвало насмешливое: — Так и будешь сидеть? Или все-таки попробуешь осознать и запомнить? У! А можно я просто встану и уйду? Ваше неожиданно проснувшееся рвение к моему обучению, куратор, пугает больше, чем крики! Но вслух я этого, разумеется, не сказала. Вообще выдохнула, решительно отбросила посторонние мысли и уставилась на свою руку. Глун поставил мои пальцы «в позу»: безымянный на середину подушечки большого, большой согнул так, чтобы он в костяшку того же безымянного упирался, указательный и средний развел в стороны и тоже согнул хитро, а вот мизинец… — Тебе не хватает гибкости, — оттягивая несчастный мизинчик так, что даже немного больно стало, уведомил куратор. — Надо тренировать пальцы, иначе и десятой части заклинаний воспроизвести не сможешь. Черт, он даже говорит со мной как с человеком, а не как с тварью! Так же, как в храме, после нападения. — Даш, — позвал фон Глун нетерпеливо. — Даш, ты вообще здесь? Нет! Но… но нужно собраться и понять этот чертов жест! Я выдернула руку из ладони брюнета, шумно выдохнула и попробовала самостоятельно изобразить эту их магическую распальцовку. И чуть со стула не упала, когда Глун заявил: — Хорошо. Но мизинец мне по-прежнему не нравится. Тебе надо делать упражнения на растяжку, я потом покажу какие. Блин! К счастью, на этом наш междусобойчик закончился — дверь распахнулась, и в деканат влетела Глория. А за ней еще двое вошли: толстый дедок, которого, как мне помнилось, Сарином зовут, и непосредственно декан. И именно ему, Фиртону, принадлежала удивленная реплика: — Эмиль? Дарья? — Выполняю свои прямые обязанности, — спрыгивая со стола, пояснил куратор. В его голосе слышалась усмешка, и я поняла, что Глун намекает на вчерашний инцидент. Ведь Фиртон самолично призывал профессора за ум взяться… — Я рад, что мы друг друга поняли, — ответил декан после недолгой паузы, а я почувствовала себя очень неловко. Нет, кажется, ничего особенного не произошло, но какое-то затаенное, необъяснимое чувство заставило смутиться, покрепче перехватить лямку сумки и встать. — Не так быстро. — Горячая рука куратора легла на мое плечо и заставила вновь сесть. А Глун, какой-то неприлично довольный, обошел стол, опустился в кресло и вытащил из ящика самый обычный ежедневник. — Та-ак, — открывая книжицу, протянул он. — Так… Заниматься будем по средам, заодно твое окно по медитации используем. Устроит? Я механически кивнула. В том состоянии, которое было у меня сейчас, я бы согласилась на что угодно, даже не вдумываясь. — Ну, вот и хорошо. — Куратор сдержанно улыбнулся. — В таком случае до среды. Фух! Неужели! Вот теперь я встала и, пробормотав сдержанное «спасибо», поспешила к двери. На ходу улыбнулась Глории — младший преподаватель по «Боевой медитации» была одной из очень немногих, кто с самого начала отнесся ко мне по-человечески. И вежливо кивнула декану. Блондин ответил улыбкой и подмигнул. С намеком так, мол, видишь, как я на твоего куратора повлиял. Угу. Повлиял. А может, и не повлиял, а может, и не ты. Мне почему-то кажется, что все не так просто. Ситуация с Глуном определенно была странной. Вот с чего мне такое нормальное отношение обломилось? А отстаивание моих интересов перед шишкой из… Совета, да? Черт! До меня только сейчас дошло, что тот мужик, с серебряными лампасами, Глуну угрожал. И угроза была связана с намерением куратора исполнить обещание и подтянуть меня по учебной программе. Но ведь иномирян таскают на Полар именно по приказу Совета, разве нет? Так с чего этому чиновнику от магии злиться? Нет, я реально запуталась. Но, кажется, знаю, кто может эту ситуацию прояснить! Тем более в деканате висит большое зеркало. А раз есть зеркало, то есть и вероятность того, что мой призрачный друг находился тут в момент разговора фон Глуна с советником. Следовательно, я имею все шансы узнать подробности. Глава пятая Провернув ключ в замке чердачной двери, я постучала и застыла в привычном ожидании трех тихих щелчков. Но прошло пять секунд, десять, пятнадцать… и ничего. Что за ерунда? Я толкнула дверь, но та не открылась. Затем снова впихнула ключ в замочную скважину, убедилась, что замок все-таки отперла, и постучалась опять. А выждав еще с полминутки, поняла, что начинаю впадать в панику, и задолбила в дверь со всей силы, не стесняясь. И только теперь мне открыли, причем с заявлением: — Я заня-я-ят! Решительно переступив порог, я заперла дверь и только потом позволила себе оглядеться. А Кузьма, убедившись, что от него больше ничего не требуют, развернулся и бодро посеменил в сторону ванной. И вот теперь-то я заметила, что твир выглядит не как обычно: хвост у него совершенно мокрый. — Кузь? — позвала осторожно. Меня проигнорили. Нормально, вообще? Я поставила сумку с учебниками на пол, сбросила туфли и поспешила за твиром. И каково же было мое удивление, когда дверь ванной захлопнулась прямо перед моим носом, а с той стороны донеслось: