— Я… это… Это ничего не меняет. Истинная пара — не приговор, — её щёки краснеют. — Ты не обязан оставаться с ней, Ревелн. Ты можешь выбрать другую. Это… — Я знаю. Я обнимаю свою растерянную маму, крепко прижимая к себе. Я и не ждал, что она поймёт. Не сразу. Не так быстро. — Но я всё равно выбираю её. Она знала, что мы с Кейлин стали союзниками на Испытаниях. Она знала, что Кейлин помогала мне найти способ открыть Врата. Да, ей это не очень нравилось, но вслух ничего не высказывала. В отличие от отца. Однако теперь всё изменилось. Я не знаю, что будет дальше. Не знаю, как это отразится на нас. Но Кейлин — моя истинная. И я буду бороться за неё. Рев Когда я возвращаюсь в свою комнату, меня встречают круглые глаза Кейлин. Замираю, окидывая взглядом представшее зрелище. Она всё ещё в диком состоянии — волосы растрёпаны, к коже прилипла засохшая грязь, на руках синяки и порезы, а под глазами тёмные круги. Она здесь. В безопасности. Дома. В моей постели. — Рев, — её голос звучит хрипло. Брови сведены. — Что, чёрт возьми, произошло? Я медленно приближаюсь к кровати и присаживаюсь рядом с ней. Она отводит взгляд. — Много всего, — отвечаю я. Потому что не знаю, как всё это объяснить. Как подобрать слова. — Я ничего не понимаю. Делаю глубокий вдох. — Я же говорил, что не брошу тебя там. Её губы приоткрываются. — Но… какой ценой? Я сглатываю. Только время прикажет. Игнорирую её вопрос, потому что не хочу сейчас об этом думать. Она здесь. Мы оба живы, свободы и в безопасности. Что будет с нашим миром теперь, когда монстры на свободе… Это проблема завтрашнего дня. — Мы дома, мы в безопасности. Давай остановимся на этом, ладно? Она мотает головой, всё ещё глядя не на меня, а на испачканные простыни. Кровь и грязь запятнали белоснежную ткань. — Зачем? — шепчет она. — Я того не стою. Резко втягиваю воздух. — А вот тут, Кейлин, уверяю тебя, ты ошибаешься. Раздаётся тихий стук в дверь. — Ванна готова, ваше высочество, — доносится писклявый голосок. — Спасибо, — выкрикиваю в ответ. — Идём, тебе надо привести себя в порядок. А потом мы поговорим за завтраком. Кейлин растерянно моргает, но затем кивает. Медленно спускается с кровати и подходит ко мне. Её взгляд отрешённый, словно она не совсем здесь. — Ты в порядке? Она вздрагивает, но кивает. А затем выглядывает в окно. — А что с призраками? — Боюсь, большинство из них вырвались на свободу. Она встречается со мной глазами. — И где же Даррен? — Кто? — Призрак моего… ну… — А. Он… Я не до конца уверен, что там произошло, но подозреваю, что… он больше не с нами. Не думаю, что тут можно сказать «умер», скорее — прекратил существование. Кейлин кривится. — Он… помог нам? Всё как в тумане. Она пробегает пальцами по волосам. — Да, помог. И просил передать тебе, что ты спасла его. Не знаю, что это значит, но… Она приоткрывает рот. — Он умер? Пожимаю плечами. — Он начал светиться, а затем рассеялся в пыль, кажется. Наверное, это было какое-то заклинание от Вселяющей Ужас. Тихий смешок срывается с губ Кейлин. — Нет. Он получил искупление. Кейлин Шестерёнки в моей голове постепенно приходят в движение, осмысливая всякие мелочи, но ещё не в состоянии взяться за глобальные вопросы. Я стараюсь думать только о том, что я здесь, во дворце Светящегося дворца, в качестве гостя. Сижу в фарфоровой ванне, наполненной горячей, приятно пахнущей водой посреди огромной ванной, отделанной блестящей белоснежной плиткой. Солнце, яркое и бодрящее, проникает через окна на потолке. Я не думаю о том, как нелепа сама мысль, что я нахожусь здесь. Знаю только, что это странно. Как во сне. Я опускаюсь глубже в воду, которая уже потемнела от грязи. Мне понадобятся три или четыре ванны, чтобы смыть с себя всё, что осталось от того места. А может, я за всю жизнь не отмоюсь. Я думаю о Даррене. Призрака моего предка больше нет. Наверное, это хорошо. Его душа обрела спасение. Он… справился со своей главной слабостью, решив помочь мне, а не действовать в своих интересах. Он был призраком. И всё же каким-то образом он полюбил меня как родную дочь. Я буду скучать по нему. Ещё одна странная деталь. Отчасти мне кажется, что я всё-таки умерла, и это такая жизнь после смерти. Потому что всё это не может быть по-настоящему. Вот только мне как-то с трудом верится и в то, что моя загробная жизнь могла оказаться такой приятной. Прошло немало времени, прежде чем в дверь тихонько постучали. Я никак не откликаюсь. Дверь медленно приоткрывается. Рев заглядывает внутрь. — Всё нормально? — спрашивает он. — Угу. Я глубже погружаюсь в мутную воду, прячась. Не знаю почему. Но… Мы же не в отношениях. Рев и я. Или нет? Наверное, у меня ещё будет время во всём этом разобраться.