Устраиваемся рядом с нашей Линой. Она машинально обвивает наши шеи руками и притягивает к себе. Даже во сне мамочка с нами обоими. Ревную ли я? Странно, но нет. Климов словно важная часть целого естества, которое представляем мы трое. Да и заставлять её выбирать нечестно. Я же вижу, каким влюбленным взглядом наша мамочка смотрит на нас обоих. Но я загрызу любого, кто надумает вмешаться в наше порочное трио. Руслан С самого утра Вася на взводе. Но это приятное воодушевление. Ей очень интересно сходить в оперу, тем более такого уровня, как Ла Скала. Сам я небольшой любитель, но готов стерпеть что угодно ради счастливого блеска в ее глазах. – Вот же событие, – бурчит Кай, когда мы спускаемся к такси. Темноволосый итальянец ярко улыбается. В нашем трио я единственный знаю итальянский, так что беру на себя роль переводчика. – Montenapoleone, – говорю коротко. Мы трогаемся. Таксист неразговорчив, что радует. – А куда мы едем? – находиться с Васей в такой тесноте для меня настоящее испытание. – В мир роскоши и топовых брендов, крошка, – улыбаюсь. – Не стоило так на меня тратиться… – она вдруг краснеет, начинает перебирать пальчиками сумочку. Перехватываю ее милую ладошку, прижимаю к губам. – А нахера нам бабки, малыш? Их слишком много для нас двоих. Но наконец-то появилась женщина, к ногам которой не жалко бросить всё, что у нас есть. – Вот именно, – басит Кай, – так что в наших силах одеть тебя по статусу. – И какому же статусу? – снова краснеет, но уже не от стеснения, а от желания услышать о наших чувствах. – Нашей женщины. Самой лучшей, прекрасной. Целую её. Никогда я не говорил такие искренние комплименты. Простые, и в то же время от всего сердца. Да, я умею выражаться витиевато, и все бывшие любовницы текли от этого. Но в отношениях с Васей фальшь неприемлема. Я даже немного злюсь за себя, что не могу выразить свою любовь более точно и ёмко. Лишь слова: красивая, прекрасная, лучшая. Это такая банальщина, что тошно от себя. Наша. Наверное, именно это местоимение наиболее правильно описывает чувства к Василине. Ничья больше. Только наша! – Via Montenapoleone, siamo arrivati*, – говорит итальянец с улыбкой. – Grazie**, – отвечаю, затем вылезаю и открываю дверь Васе. Кай выскакивает с другой стороны. И мы оба, как влюбленные идиоты, держим дверь для своей женщины. – Вы чудо, мальчики, – улыбается она, но выбирает дверь лысого. Ухмыляюсь. Но как только огибаю авто и подхожу к ним, Василина обнимает и целует меня. – Спасибо, – шепчет, затем прикусывает пухлую губу. – Не провоцируй, нам еще тебя одевать, малыш. Ты же не хочешь быть выебанной в бутике Дольче Габбана или Версаче? – Кто знает, – она подмигивает мне, разворачивается, – ВОТ ЭТО ДА! Она завороженно смотрит на довольно узкую улочку, усыпанную зданиями, построенными аж в восемнадцатом веке. – Настоящая неоклассика! – она не сдерживает восторг. И мы приступаем к самому сладкому. Водим нашу девочку по бутикам. Персонал весьма приветлив, стоит им увидеть наши золотые кредитки. В этих магазинах даже ценников нет. Вася очень смущается. – Может, попроще чего? – но я вижу, как блестят ее глаза при виде этой одежды. – Лучшее для лучшей, – шепчу, подталкивая ее к примерочной, – мы сейчас тебе всё принесем. Вместе с консультантами выбираем всякое разное. Платья, джинсы, брюки, юбочки, теплые вещи. И постепенно наша малышка втягивается. А мы ей любуемся. – На тебе прекрасно смотрятся эти вещи, Вася, – рычу, понимая, что возбуждаюсь от того, что одеваю свою девочку. Кай не сводит с неё глаз. Все покупки отошлют в наш номер. Мы выходим и видим последний бутик. Ведь платье мечты Вася так и не нашла. – Блин, – она мнется, – вы столько на меня потратили… – Прекрати, пожалуйста, крошка, – шепчу. – Нам это в радость, – лыбится Зубр. Я ни разу не видел его таким. Наверное, лучший друг впервые по-настоящему счастлив. С появлением Васи этот хмурый громила вдруг нашел смысл жизни. – Вот здесь найдем! – объявляю, затем тяну Васю к изящной двери под вывеской Valentino. И как только мы заходим, взгляд Василины падает на манекен с красным струящимся платьем. (Венни SEyUtPFo) Вокруг начинают суетиться девушки-консультанты, а Вася, не мигая, смотрит на платье. – Примеришь? – шепчу ей. – Questa è una nuova collezione. Ci provi?** – молодая итальянка замечает восторг нашей мамочки. – А? Что? – Portare nel camerino****, – даю знак. – Говорю, сейчас будешь его мерить. – Оно очень дорогое! – восклицает Вася, – вы меня вообще не слышите! – Не-а, – целую ее прямо в бутике, – прости, но мы хотим на тебя тратиться. Никого не стесняюсь, терзаю сладкие пухлые губы. Я, сука, целый день хотел эту женщину. – Слушай, Рус, – вдруг тихо говорит Кай, пока наша малышка надевает платье в примерочной. – Что? – У меня есть к тебе просьба. – Мальчики… – к нам выходит Василина и мы роняем челюсти на пол. Блядь! Она ослепительна! – Богиня! – выдыхаю. Вася крутится, показывая себя. Алая ткань плотно облегает её бедра, животик и грудь. А книзу платье расширяется. Сверху оно достаточно открытое, плотный лиф поддерживает пышную грудь. Открывает изящную шею и плечики. – Ты… такая… пиздец… я… – Кай глотает слова, любуясь нашей Василиной. – Это и есть «то самое» платье? – подмигиваю. – Да, оно просто потрясающее! – Ты делаешь его таким, – встаю. К платью выбираем туфли и сумочку. И пока Вася возится с аксессуарами, выходим на воздух. – Всегда ненавидел шоппинг, – говорит Кай, закуривая, – не понимал этих куколдов таскающих шмотки за бабами.