Слуга молча кивнул. – Тогда, может, у тебя есть предположения, как это могло случиться? – спросил Свирт. Но старик в ответ только скривился как от боли и отрицательно покачал головой. – Нет, ваша милость, я не знаю. – Хорошо, давай просто поговорим. – Не будучи обескураженным ответом старика, он спросил: – У тебя есть дети, Том? – Есть, ваша милость, дочь. Ей семнадцать лет. Она убирала в комнате молодого господина. – Как ее зовут? – Марта, ваша милость. При словах о дочери старик заметно взволновался, и это не ускользнуло от внимания Свирта. – Ты боишься, Том, что Марту могут обвинить в том, что она причастна к смерти наследника? – спросил он. – Боюсь, ваша милость, – не стал юлить слуга. – Она не виновата, я клянусь в этом. – Давай поговорим о другом, Том. С кем мог поделиться Ризбар о своих чувствах к девушке? Ты знал его лучше других. Старик пробуравил глазами Кварта. – Малыш не общался ни с кем, кроме меня, матери и Клавдии. Он был замкнутым и считал, что отец его не любит. Тот был постоянно занят… – Он замолчал. – Только я знал о его влюбленности и рассказал Марте. – Он еще помолчал. – Я хотел, – с трудом подбирая слова, продолжил старик, – чтобы Марта утешила молодого господина и отвлекла его от глупостей. – И как, утешила? – с интересом спросил Свирт. – Нет, мальчик не захотел. – Это тебе сказал сам Ризбар? – Нет, – неохотно ответил старик. – Это мне рассказала Марта. Но я ей верю, ваша милость. – Понятно, – кивнул Свирт. – Значит, Ризбар о своих чувствах сообщил тебе, Том, ты своей дочери, а она кому? – Взгляд агента стал острым, сам он встал в стойку, как охотничий пес, почуявший дичь. Старик бросил на него потяжелевший взгляд, но ответил: – Никому. – Как это? – пришло время удивиться Свирту. – А как тогда кто-то узнал о его влюбленности? Ты кому-то рассказал? – Ваша милость, ни я, ни моя дочь об этом не распространялись. – Хм, – с сомнением хмыкнул Кварт. – Ты в своей дочери так уверен, Том? – Да, ваша милость, уверен. – Взгляд старика был прям. Он упрямо смотрел в глаза Свирта и готов был отстаивать свое мнение до конца. – Ну хорошо, Том. – Свирт не стал спорить со стариком. – Позови свою дочь, я поговорю с ней наедине. Он поднялся и отошел к окну, встав спиной к слуге. Свирт слышал, как тот встал, секунды три постоял, потоптавшись на месте, и вышел. Менее чем через полчаса скрипнула дверь, и в комнату осторожно вошла хрупкая миловидная девушка. Руки, сложенные на белом фартуке, чистый накрахмаленный белый чепец на голове и потупленный взгляд. Свирт не мог сложить о ней впечатления и пристальней присмотрелся к Марте. Та стояла молчаливо, не поднимая глаз. – Марта, присядь, – доброжелательно, мягким глубоким голосом предложил ей Кварт. Это был один из его приемов расположить к себе человека. Девушка послушно села. – Ты красивая девушка, Марта, – сделал Кварт комплимент. – Спасибо, ваша милость. – Лицо девушки зарделось. – Скажи мне, Марта, ты девственница? – Девушка от вопроса, который прозвучал для нее неожиданно, вздрогнула. Подняла испуганный взгляд на пожилого мужчину. Тот, улыбаясь, смотрел на нее. – Нет, ваша милость… – Голос ее дрогнул. – Марта, ты лжешь. Почему? – Затем резко, но негромко приказал: – Смотреть мне в глаза! Девушка заморгала еще сильнее, покрывшись пунцовой краской. – Ты хотела скрыть то, что не стала соблазнять молодого господина? Ведь это так? – Свирт проверял свои догадки. У него мелькнула мысль, когда он смотрел на девушку, что она не совсем такая, как ее представил отец. И, не давая ей времени собраться с мыслями, жестко продолжил: – О том, что наследник влюблен в Клавдию, знали только ты и твой отец. Мальчик погиб, получив записку. Кто-то воспользовался этим знанием. Рассказать об этом другим могли только ты или твой отец. Если ты любишь своего отца и не хочешь, чтобы его, а затем и тебя отвели в подвал к палачу, будь со мной откровенной. Девушка сжалась, но продолжала молчать. – Почему ты солгала про девственность? – Я не лгала, – тихо ответила она. – Меня лишил невинности господин Ла Коше. – Не лгала, – повторил Свирт и стал стучать пальцами по подоконнику. Что-то он упустил, не понял. Но вот что? «Старею, – подумал он. – Хватку теряю». – Тогда расскажи – почему ты не стала предлагать себя молодому господину, как приказал отец? – Я не могла, – еще тише прошептала она. – Поясни. – Я делила постель с отцом Ризбара и не могла заставить себя лечь с сыном. Он… мне был противен. – Противен, – вновь повторил ее слова Кварт. – А чем противен? – Он мне не нравился, вечно хмурый, вонючий, в прыщах и грубый. Он меня не замечал, словно я стул, тряпка или мусор. А хозяин всегда был нежен и приветлив, он делал мне подарки. И я его не ревновала к риньере Барбаре и ее дочери. – Сказав последнюю фразу, девушка зажала рот ладошкой. Она поняла, что проговорилась, и сильно испугалась. – А при чем здесь компаньонка и ее дочь? – Свирт не мог скрыть удивления. Он смотрел на девушку, ожидая ее ответа. Неужели Ла Коше был таким любвеобильным? И ответ не заставил себя ждать: – Риньер Гиндстар спал с ними, – неохотно ответила Марта. – А мадам Ла Коше знала об этом? – Свирт действительно был удивлен. Тут раскрывались такие тайны, в которые он не хотел вникать, но приходилось. – Нет, не знала. Об этом знала я, так как убирала в комнатах риньеры Барбары и Клавдии. – Ты уверена, что кроме тебя о связи ландстарха не знал никто? Если такая связь продолжалась долго, ее трудно скрыть. – В замке полно потайных ходов. И хозяин всегда приходил и уходил незаметно. А эти две… то есть риньера Барбара и ее дочь были очень хитры. – Вот как! А к этой комнате ведут потайные ходы? – Он более пристально оглядел помещение. – Я не могу с уверенностью сказать, но думаю, что нет. Те, что я знаю, ведут в другое крыло замка. – А многие знают о тайных ходах? И откуда о них знаешь ты? – Я уверена, что о них знал лишь риньер, он мне показал их, чтобы я могла приходить к нему незаметно от всех. Больше я о них ничего рассказывать не буду. – Девушка подняла голову и с вызовом посмотрела на Свирта. – Ты права, не мое дело знать о тайных ходах, – покладисто согласился Свирт. – Но видишь ли, в чем дело, эта записка как-то попала в покои молодого Коше. А входить сюда могли только ты и твой отец. Если, конечно, здесь нет скрытых ходов. Понимаешь, что вы оба – подозреваемые в убийстве? Девушка, не отвечая, молчала. – Ну ладно, тогда начнем с Тома, – с притворным вздохом проговорил Свирт и поднялся. – Придется ему познакомиться с палачом поближе. – Стойте! – Марта тоже вскочила. – Мой отец ни при чем. Это я рассказала нашей поварихе Лоре, что малыш Ризбар сохнет по этой сучке Клавдии. Свирт уселся назад. С большим интересом посмотрел на девушку. Скрытна, влюблена в Гиндстара ла Коше, за отца готова положить голову и ревнива. – Почему ты называешь ее сучкой? – Потому, что она тоже знала, что я делю постель с хозяином, и каждый раз старалась унизить меня. Однажды он облила меня из своего ночного горшка. Она хватала меня за соски и крутила их, делая мне больно, а я должна была терпеть. – Девушку словно прорвало, она выплескивала свою ненависть к покойной, и то, что она уже мертва, не приносило ей успокоения. – Хозяин обещал мне, что выдаст замуж за обедневшего дворянина и даст за мной хорошее приданое, а она… она обращалась со мной как с рабыней. Свирт слушал молча, перед ним открывалась неприглядная картина жизни в замке, но при этом в ней не было для него ничего необычного. Властолюбивый феодал окружил себя красавицами и тешил свою плоть. Такое встречалось повсеместно. Только не всегда с трагедиями, подобными этой. И у Марты была причина мести Клавдии, но у нее не было той необходимой хитрости или желания мстить. Единственное, что, по мнению Свирта, она могла себе позволить, – это выплеснуть свое негодование. Поэтому спросил: – Кто-нибудь знал о твоих взаимоотношениях с убитой? Та же повариха или отец? – Нет, я не говорила никому, даже отцу, чтобы не расстраивать его, а Клавдия не считала нужным делиться этим. Кто я, и кто она. Я служанка, она дворянка. Ее просто злило, что хозяин уделял внимание и мне. Но он сам мне рассказывал, что он одинок в этом замке и его никто не понимает. А я понимала. – Да, да, понимала! – Повторил за ней Свирт – он-то знал, что ландстарх просто дурил красивую служанку, но она верила. Пусть так и остается, решил он. Я уеду, а ей здесь жить. – Тогда, может быть, ты имеешь предположения, кто мог воспользоваться влюбленностью мальчика? – Нет, ваша милость, не знаю. – Хорошо, Марта, иди. Если возникнут вопросы, я тебя позову, – распорядился Свирт.