– С чего такой интерес? – Помнишь Викторию Форд? – спросил Уолт. – Конечно. – Ее останки недавно идентифицировали БСМЭ в Нью-Йорке. – Иди ты. – Правда. До нас дошли разговоры, что интерес к старому делу может возобновиться, так что я подумал освежить подробности. – Все должно быть здесь. Во всяком случае все, что было у нас. – Могу я вернуть это через неделю или около того? Дейл пожал плечами: – Дело закрыто уже двадцать лет. Держи его столько, сколько хочешь. Три часа спустя Уолт устроился на двуспальной кровати в своем номере, разложив вокруг себя страницы из дела Кэмерона Янга. На обратном пути в город он заехал в винный магазин и нашел бутылку рома «Ричланд сингл истейт». Не совсем его предпочтения, но сгодится. Впервые за долгое время он не стремился к тому, чтобы ром унес его проблемы. Сегодня, читая материалы старого дела, он хотел только заново познакомиться с участниками расследования убийства Кэмерона Янга. Если он должен встретиться с Эйвери Мэйсон и обсуждать с ней дело, ему нужно помнить все подробности. Но у стремления Уолта перечитать дело Кэмерона Янга была и другая причина. Несмотря на слова Дейла Ричардса, Уолт знал лучше. Дело забросили, но официально так и не закрыли. РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛУ КЭМЕРОНА ЯНГА Расположенный на ровном участке площадью два гектара у подножия Катскильских гор, главный дом был роскошным бревенчатым творением Мюррея Арнотта. Построенный из аляскинского бруса, внешне он выглядел как огромная треугольная галерея, напоминающая лыжную базу в Вейле с двойными окнами, сужающимися кверху и обеспечивающими виды на горы. Из каждого ската остроугольной крыши торчали грубо отесанные продолжения горизонтальных бревен, служившие потолком спальням с одной стороны и зоне отдыха с другой. Внутри имелись формальные столовая и гостиная, домашний кинотеатр, изысканно украшенная библиотека и пять спален – каждая с отдельной ванной. Центром открытого пространства являлся впечатляющий каменный камин, поднимающийся к сводчатому потолку. Двадцатифутовые окна предлагали бесконечные виды гор. Кухня была из красного дерева и нержавеющей стали, с крепкими деревянными брусьями, вздымающимися к скошенному потолку. Извилистая деревянная лестница спускалась от патио за домом к бассейну, все еще закрытому ранней весной. По обеим сторонам от участка бежали ручьи-близнецы, чье непрекращающееся журчание заглушало звуки остального мира. Над одним из ручьев изгибался мостик, ведущий к маленькой студии, которую владелец использовал, чтобы писать в тишине свои романы. В предгорьях Катскилов располагались другие, невидимые глазу и уединенные большие дома. Они принадлежали богатым и иногда знаменитым. Кэмерон и Тесса Янги купили бревенчатый дом тремя годами ранее, когда третий роман Кэмерона попал в список «Нью-Йорк Таймс» и оставался там год, продав более миллиона экземпляров. Первые два романа заработали ему славную жизнь, но третий выделил из общей массы. А два следующих включили в элиту писателей. Его книги выходили по всему миру, и Янги наслаждались своим финансовым успехом. За несколько лет до этого они использовали второй аванс Кэмерона в качестве первоначального взноса за дом в Катскильских горах. Его последний гонорар закрыл ипотеку. По любым меркам, Тесса и Кэмерон Янги жили припеваючи. Тесса была профессором английской литературы в Колумбийском университете, где преподавала сравнительное литературоведение и разбирала некоторые величайшие труды из когда-либо опубликованных. Оба прекрасно видели иронию в том, что муж этой авторитетной профессорши нажил состояние написанием примитивного коммерческого чтива. Она терпела писанину мужа, потому что та обеспечивала их образ жизни, но считала ее именно тем, чем она и являлась, – феерически успешным мусором. В патио вокруг очага стояли четыре адирондакских кресла. Тесса и Кэмерон сидели в креслах и смотрели на силуэты гор на фоне синеющего неба. Костер давал достаточно тепла, чтобы отгонять холод, подобравшийся, когда солнце утонуло за горными вершинами. Они наслаждались напитками в обществе своих друзей, Джаспера и Виктории Фордов. Джаспер был риелтором, который нашел дом, выторговал цену и вел сделку. Чтобы отпраздновать покупку, Кэмерон и Тесса пригласили Джаспера с женой на прогулку под парусом. Четверка быстро сдружилась. За последние три года Джаспер и Виктория побывали на бесчисленных парусных прогулках с Янгами, которые были заядлыми моряками, и даже все вчетвером провели отпуск на Британских Виргинских островах. – Кэмерон, – сказал Джаспер. – Твоя последняя книга выходит этим летом? – В июне, – ответил Кэмерон. – Я поеду в тур на три недели. Начиная с Западного побережья и дальше по городам в сторону дома. Вернусь перед самым Четвертым июля. – Он показал на свою студию за ручьем. – Потом я вернусь в лабораторию и попытаюсь уложиться в срок к релизу будущего года. – Не понимаю, как ты это делаешь, – сказала Виктория. – Я просто не могу выдавать слова с такой скоростью, как у тебя. Хотелось бы мне быть дисциплинированнее. Виктория работала специалистом по финансовому планированию в фирме средней руки, но сама питала страсть к написанию романов. За время их дружбы этот секрет вышел на свет. Кэмерон давал советы и потянул за все издательские ниточки, какие мог, чтобы помочь Виктории с ее произведениями. – Сроки – очень эффективные мотиваторы. И судя по тому немногому, что ты рассказывала, похоже, ты и сама весьма плодовитая писательница. – Как там говорится? – спросила Виктория. – Слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом никого нет? В издательском деле, если ты пишешь книгу, но ее никто не читает… являешься ли ты писателем? – Конечно да, – сказал Кэмерон с мягким ободрением в голосе. – Писатель тот, кто пишет, а не тот, кто продает изданные книги. Я до смерти хочу услышать о твоей рукописи. Когда я смогу ее прочитать? – О Боже, никогда, – ужаснулась Виктория. – Она даже мне не разрешает ее читать, – сказал Джаспер. – Мы женаты восемь лет, а я никогда не читал ни строчки из ее рукописей. Сколько их уже? Как минимум пять или шесть. – Пять, – сказала Виктория. – И даже с рекомендацией Кэмерона его литературное агентство отказало на мой запрос. На сегодняшний день больше сотни литературных агентов и редакторов вежливо отклонили мою работу. Последнее, что я сделаю, это позволю своему мужу или друзьям читать мои рукописи, когда даже не могу найти агента, чтобы представлял меня. – Это все субъективно, – сказал Кэмерон. – То, что один агент ненавидит, другой любит. Не сдавайся, Виктория. – Время тоже играет роль. – Это сказала Тесса и погладила Викторию по колену. – Рынок может быть не готов к твоим историям сейчас, но когда-нибудь станет. – Ладно. – Виктория подняла руки, сдаваясь. – Давайте сменим тему. Она потянулась к ведерку со льдом и достала бутылку вина. – Это белое от «Хэппи Кэньен» из долины Санта-Инес. Мы с Джаспером обратили внимание на него во время отпуска прошлой осенью. Виктория налила каждому по полному бокалу. – За друзей, – сказала она. – И за то, чтобы новая книга Кэмерона вышла этим летом. Четверо друзей сдвинули бокалы и легонько чокнулись. Кэмерон посмотрел на Викторию: – За литературу во всех ее формах и размерах. Глава 17 Манхэттен, Нью-Йорк пятница 25 июня 2021 г. Уолт лежал на гостиничной кровати, закинув одну руку за голову, а во второй держа страницы из дела Кэмерона Янга. Он читал уже час, и подробности о деле и его участниках начали оживать в памяти. Он опустил бумаги и потянулся к бокалу с ромом на прикроватной тумбочке. Сделал большой глоток, зная, что ром ему понадобится, чтобы выдержать страницы, которые он собирался прочесть. Служба в ФБР никогда не сталкивала его лицом к лицу с убийством и смертью так, как это было во время работы детективом по расследованию убийств. Вот по чему он точно не скучал. Но сегодня он осмелится вернуться в то время. Уолт поставил бокал обратно на тумбочку и начал читать протокол результатов вскрытия. РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛУ КЭМЕРОНА ЯНГА Тело Кэмерона Янга, после того как специалисты спустили его с балкона, отправили в Бюро судебно-медицинской экспертизы штата Нью-Йорк. Вскрытие поручили доктору Джерроду Локарду. Судмедэксперты и коронеры всегда казались Уолту своеобразными. Белыми воронами, выбирающими нехоженый путь в жизни, который в буквальном смысле приводил их к смерти. Уолт считал, что способность потрошить человеческое тело должна сопровождаться неким глюком в психике. Доктора Локарда называли Кудесником за его умение извлечь каждую подсказку, оставленную в телах, которые проходили через его морг. Джеррод Локард был настолько гениален в этой конкретной нише, что другие аспекты жизни – вроде личной гигиены и внешнего вида, а также хоть каких-то усилий продемонстрировать хоть малейшие признаки социальной осознанности – оставались без внимания. Уолт задавался вопросом: может, на доктора Локарда так повлияло исследование мертвецов, словно каждое путешествие в тело покойника затягивало мужчину дальше от жизни? Не столько в смерть, сколько в какое-то место между, которое отвращало его от живого и оставляло способным общаться только с трупами, заполнявшими его дни. Несмотря на то, что ему недавно исполнилось пятьдесят лет, волосы доктора Локарда были белыми как кости и состояли из растрепанных колтунов, годами не видевших расчески. Несколько особенно оголтелых прядей торчали и казались заряженными электричеством. В сочетании с глазами, настолько глубоко сидящими в глазницах, что мужчине приходилось напрягать лоб, чтобы держать веки открытыми, доктор Локард демонстрировал выражение постоянного удивления, напоминая дока Брауна из фильма «Назад в будущее». – Войдите, – сказал доктор, когда Уолт постучал в дверь его кабинета. Уолт вошел. – Док, – сказал он, протягивая руку и изо всех сил стараясь не показать своей нервозности. Почему док Локард внушал священный ужас каждому детективу в БУР, было загадкой, которую не пытался объяснить никто из его коллег. – Спасибо, что так быстро справились с этим. Доктор Локард встретил его вялым рукопожатием, которое ощущалась как плохо вымешенное тесто, и невозмутимым выражением лица, которое не было ни приветливым, ни презрительным. Он показал на стул перед своим столом. – У вас тут интересно. Садитесь. Есть что обсудить. Доктор Локард налил кофе в два пластиковых стаканчика и передал один Уолту. Доктор сел за свой стол и положил перед собой папку. – Кэмерон Янг, – сказал он, открывая папку и листая свои заметки. – Вы читали его книги? Уолт покачал головой. – У меня не хватает времени читать художественную литературу. – Печально. Я был его большим фанатом. Триллеры. Хорошие. Перед мысленным взором Уолта мелькнула картина, как Джеррод Локард читает при свечах, поедая куриные крылышки и переворачивая страницы, оставляя после себя жирные отпечатки. Доктор достал фотографию обнаженного тела Кэмерона Янга на прозекторском столе. Y-образный разрез шел от плеч до паха и был зашит толстыми нитками, оставившими ямочки на бледной коже. Доктор Локард подвинул фото по столу. – Хотел бы я сказать вам, что это было заурядное вскрытие. К сожалению, все наоборот. Вот что у меня есть для вас. Внешний осмотр показал сильное повреждение шеи жертвы в результате сдавливания, характерное для подвешивания на большой высоте. Его шея сломана в районе четвертого шейного позвонка, в результате чего тот сместился вперед и перерезал спинной мозг. Жертва пролетела восемь с половиной футов с балкона второго этажа, прежде чем веревка остановила падение, следовательно, давление на его шею составило приблизительно тысячу фунтов. Еще фут или два, и ему могло оторвать голову. Уолт медленно кивнул, рассматривая жуткое фото, как будто там было что почерпнуть. Наконец он подвинул фото доктору Локарду. – По-моему, звучит довольно ясно, док. – На первый взгляд. Но если повнимательнее присмотреться к анатомии шеи, начинается путаница. Вы знаете разницу между коротким падением и длинным падением при повешении? – Длинное падение – это то, что вы только что описали. Жертва летит с большой высоты, и резкая остановка из-за петли ломает шею. Как повешение в средние века и то, что до сих пор устраивают в Иране. Смерть наступает мгновенно. При коротком падении жертва опускается медленно и в итоге умирает от обычного удушения. – Впечатляюще, детектив. Вы правы во всех отношениях. Еще пара деталей по существу: в случаях короткого падения повреждения шеи от сдавливания не так глубоки. Петля затягивается медленно и не дает кислороду попасть в мозг. Если пробыть в таком положении достаточно долго, мозг перестает подавать команды легким дышать. Или, если петля достаточно тугая, чтобы сдавить трахею, она не дает вдохнуть. В любом случае, в результате причиной смерти становится асфиксия. При длинном падении, напротив, смерть наступает от разрыва спинного мозга. Особенно это верно, когда узел петли располагается под подбородком, как в случае с мистером Янгом. Внезапный рывок натянувшейся веревки вызывает вытяжение шеи и последующее смещение позвонков вперед. Проблема, возникшая у меня при вскрытии мистера Янга, состоит в том, что у него наблюдаются признаки обоих способов.