Глава 37 Манхэттен, Нью-Йорк суббота 3 июля 2021 г. Мысли путались, пока Эйвери шла по пустынным улицам Мидтауна к «Гранд Хайатт». Уолт Дженкинс позвонил, когда она просматривала остальные рукописи Виктории Форд, удивительным образом обнаруживая, что каждая опубликована как роман Натали Рэтклифф с полненькой и очаровательной частной детектившей по имени Пег Перуджо в главной роли. Эйвери не могла сообразить, что все это значит, разве что Натали Рэтклифф в дополнение к тому, что является одним из самых популярных авторов, при этом еще и мошенница-плагиатор. Замешательство все еще туманило ее мысли, когда Эйвери повернула на Сорок шестую стрит и подошла ко входу в «Хайатт». Она поднялась на лифте на двадцатый этаж и постучалась в номер 2021. Дверь открылась, и Эйвери быстро забыла про Натали Рэтклифф и Викторию Форд, Пег Перуджо и плагиат. Уолт был в джинсах и незаправленной рубашке. Эйвери заметила небольшой порез на его свежевыбритой правой щеке, и по какой-то безумной причине ей захотелось лизнуть большой палец и прижать к щеке, чтобы стереть отметину. Рациональная часть ее мозга вмешалась, прежде чем она перешла к действиям. – Кажется, мы с вами единственные, кто остался в городе, – сказал Уолт. Эйвери прогнала мысли прочь и улыбнулась: – Жутковато, да? – Очень. Проходите. Эйвери вошла в люкс с одной спальней. – Хорошая берлога. – Я избавился от своей квартиры пару лет назад, – сказал Уолт, закрывая дверь. – Аренда на Ямайке практически ничего не стоит, так что у меня есть небольшая заначка. Я не знал, сколько пробуду здесь, поэтому шиканул. Когда мы с вами закончим с делом Кэмерона Янга, думаю, я задержусь здесь и навещу родителей и брата. Прошло много времени. – Дело на столе, – сказал он, показывая в угол, где на столе у окна стояла картонная коробка. – Вещдоки до сих пор в хранилище, но все остальное тут. Оригинальные документы перевели в цифру, отсканировали и отправили в базу БУР. Это копии, но здесь представлены почти все документы, составляющие дело против Виктории Форд. – Почти? – спросила Эйвери, проходя к столу, и села. – Это все, что хранилось в полиции Шандакена. Расследование убийства Кэмерона Янга велось через их офис, чтобы сохранить мир. Местные отделения не любят, когда БУР забирает у них дела, так что, как ведущий детектив, я позволил начальнику полиции Шандакена быть лицом расследования. Я все еще жду звонка из офиса окружного прокурора насчет того, имеются ли у них какие-нибудь дополнительные документы. Прошло двадцать лет, их может давно не быть. Но поверьте, – Уолт показал на коробку на столе, – это займет вас на какое-то время. – Вы можете пояснить мне что-нибудь? Уолт подтянул стул и сел рядом с ней. – Конечно. Мы можем пройтись от начала до конца. Как много вы знаете об убийстве? – Все, что мы с вами обсуждали вчера вечером, плюс то, что изначально рассказала мне Эмма Кайнд. Я также беседовала с Романом Манчестером, адвокатом, который защищал Викторию. – Тогда, похоже, вы знаете много. Что из этого вы хотите посмотреть? – Все. – Хорошо, – сказал Уолт. – Только предупреждаю. Фотографии места преступления неприятные. Эйвери кивнула. За последние несколько лет она повидала много мест преступлений. – Я в норме. Уолт достал из коробки папку с фотографиями. Эйвери представила, как ее операторы и съемочная группа раскладывают содержимое этой коробки и делают кадры с документами, выделяя желтым в расшифровках допросов и полицейских рапортах места, связанные с историей, которую она хочет рассказать. Она представила, как пугающие фотографии места преступления мелькают на экранах телевизоров по всей Америке, пока разворачивается история Виктории Форд. – Здесь тело, балкон и хозяйская спальня дома Янгов в Катскильских горах, – сказал Уолт. – Это я обнаружил, когда прибыл на место преступления. Эйвери подвинула фотографию висящего под балконом Кэмерона Янга так, чтобы та лежала перед ней. И правда, неприятно. Безжизненное тело висело среди бела дня, а с травы под ним поднимался утренний туман. Из-за веревки его голова находилась под странным углом. Перебирая остальные фотографии, Эйвери переместилась с задней лужайки особняка в Катскилах внутрь дома, вверх по лестнице и в главную спальню. Она увидела протянутую через всю комнату веревку, от открытых балконных дверей до гардеробной. Она листала фотографии, пока не нашла сделанные в гардеробной, где конец веревки был привязан к ножке здорового на вид сейфа. – Расскажите мне о своих находках в спальне, – попросила она. Уолт наклонился ближе, чтобы показывать на каждое фото. Эйвери уловила аромат бальзама после бритья. – Веревка, которую использовали, чтобы повесить Кэмерона Янга, оказалась из мотка, который при покупке имел длину двадцать три метра. Ее много раз перерезали лезвием с волнистой кромкой. – Уолт показал на фотографию, где на ковровом покрытии рядом с сейфом валялся зловещего вида кухонный нож. Рядом с ним стояла желтая метка улик. – Нож взят с разделочного стола на кухне, и на нем отпечатки пальцев Виктории. На ковре была обнаружена ее кровь. Эйвери почувствовала, что он наклонился чуть ближе, чтобы найти среди фотографий изображение крови на ковре рядом с сейфом. – Эта кровь совпала с кровью Виктории Форд по ДНК. Версия была, что, торопясь сымитировать самоубийство, она порезалась ножом, когда пилила веревку. – Итак, эта кровь, – сказала Эйвери. – Она была главной уликой, связавшей Викторию с местом преступления? – Кровь и еще моча, обнаруженная в унитазе. Обе совпали с ДНК Виктории. Эйвери вспомнила голос Виктории Форд с записи автоответчика. «Они говорят, что обнаружили мою кровь и мочу на месте преступления. Но этого не может быть. Ничего этого не может быть. Пожалуйста, поверь мне». – На ноже, а также на бокале на прикроватной тумбочке, были ее отпечатки пальцев, – сказал Уолт, повернув голову к Эйвери, склонившейся над столом очень близко к нему. – Все это связало ее с местом преступления. Эйвери посмотрела обратно на фотографии: – Значит, подозревалось, что в момент преступления, когда Виктория порезалась, Кэмерон Янг был уже мертв? – Да. Версия была, что Кэмерона Янга задушили во время какой-то садомазо-практики. У него по всему телу следы плетки, так что мы знаем: что бы ни происходило той ночью, это было весьма жестоко. Когда он умер, Виктория Форд попыталась устроить, чтобы все выглядело как самоубийство. – Как вы пришли к этому заключению? – По мнению судмедэксперта, повреждения на шее Кэмерона Янга подсказывали, что изначально его удушили веревкой. Вскрытие показало, что он пострадал от так называемой асфиксии короткого падения: скопление крови в легких, точечные кровоизлияния в слизистой век и щек и куча других находок. Мы можем посмотреть результаты вскрытия, и я подробно объясню их вам. Но было ясно, что причиной смерти стало удушение сдавливанием, возможно, в результате эротической асфиксии. Затем, когда он умер, его тело сбросили с балкона. Это привело к травме от так называемого длинного падения – глубокой борозде от сдавливания и разрыву спинного мозга. Но было установлено, что эти травмы произошли, когда он был уже мертв. Эйвери водила руками по фотографиям, чтобы упорядочить мысли. – Значит, Виктория Форд убивает Кэмерона Янга, потому что он не бросает жену. – И потому, что он заделал жене ребенка после того, как заставил Викторию сделать аборт. Эйвери медленно кивнула: – И как вы узнали про аборт? – Мы истребовали ее медицинскую карту, а потом она призналась во время допроса, что сделала аборт. – И во время аборта возникли осложнения? – Верно, – сказал Уолт. – Процедура лишила ее возможности иметь детей в будущем. – И это был аргумент окружного прокурора, почему она его убила? – Да. – Ладно, – сказала Эйвери. – Значит, Виктория убивает его. Затем ей в голову приходит идея обставить все как самоубийство. Она завязывает вторую, более длинную веревку вокруг его шеи и бежит в гардеробную, чтобы привязать веревку к сейфу, самой тяжелой вещи в комнате. – Верно. – Пока она торопится подогнать место преступления под самоубийство и режет веревку, чтобы привязать ее к сейфу, она режется об нож. – Верно. Эйвери внимательно смотрела на фотографию окровавленного ковра. – Затем она привязывает веревку и сбрасывает тело с балкона? – Да, такова была оценка места преступления и довод обвинения. – Почему она оставила нож? – спросила Эйвери. – Если Виктория подгоняла все под самоубийство, зачем ей оставлять нож со своими отпечатками рядом с сейфом? – Она запаниковала, – уверенно сказал Уолт. – Может, предположила, что его свяжут с Кэмероном. Ведь нож с его собственной кухни. Если мы полагаем, что в этот момент она рассуждала логически, то надо также спросить, зачем ей оставлять на тумбочке бокал со своими отпечатками. Или свою мочу в унитазе. Но мы никогда не утверждали, что она сделала все идеально. Совсем наоборот. Виктории Форд не удалось убийство. По крайней мере, скрыть следы. Эйвери продолжала перебирать фотографии. Она подняла изображение раздувшегося тела Кэмерона Янга, висевшего на заднем дворе. – Виктория весила пятьдесят четыре килограмма. Утверждалось, что она протащила мертвого мужчину на сорок пять килограммов тяжелее себя через спальню, подняла его и перебросила через метровую ограду балкона. Не легкая задача. – Но не невозможная. Особенно на фоне выброса адреналина. Эйвери смотрела на Уолта, пока он говорил. Что-то в его тоне или поведении подсказывало: сегодня он менее уверен в деле и его выводах, чем, вероятно, был двадцать лет назад. Она сомневалась, что причиной его скептицизма стали ее первые несколько вопросов, и Эйвери задавалась вопросом, есть ли что-то еще, что известно ему про это дело. Она показала на коробку: – Давайте посмотрим остальное.