– Зубом? – Очевидно, бюро судебно-медицинской экспертизы извлекло из-под обломков башен тысячи фрагментов костей, сотнями из которых были зубы. – Как это вообще возможно, Эйв? – Фильтруя обломки. За прошедшие годы было проведено несколько просеиваний. Цель этих действий – кропотливо перебрать обломки, собранные на Граунд-Зиро, чтобы найти предметы. После завершения каждого просеивания находилось больше предметов. Бумажники, водительские права, обручальные кольца, украшения, фрагменты костей и… – Зубы. – Сотни зубов. – Господи боже! – Ливия Катти говорит, что большинство этих маленьких костных фрагментов и зубов до сих пор ждут совпадения с жертвами. Так что, если Виктория Форд была идентифицирована по одному-единственному зубу, обнаруженному в обломках башен-близнецов, и больше ни один образец не совпал с ней… Что, если Виктория Форд получила травму в хаосе одиннадцатого сентября, например, потеряла зуб, но все же сумела выбраться из башен? Кристин не нашлась с ответом, и Эйвери продолжила. – Тысячи людей погибли, когда башни обрушились. Но еще тысячи благополучно выбрались из зданий. Что, если Виктория была одной из них? – Как? Больницы в тот день были переполнены. Она не обращалась за медицинской помощью? – Может быть, она в ней не нуждалась, – сказала Эйвери. – А если это было что-то незначительное вроде нескольких сломанных или потерянных зубов, может, ей помогла подруга, которая работала врачом по оказанию неотложной медицинской помощи. – Натали Рэтклифф. – Именно, – сказала Эйвери, вставая и подходя к кровати, на которой лежали рукописи Виктории. – И безумным образом – да, совершенно безумным, в стиле «Эйвери Мэйсон представляет» образом – я думаю, что рукописи Виктории доказывают это. Кристин покачала головой: – Я скажу одно. Твой талант к сенсациям не имеет равных. Поясни для меня. – Перед разговором с Натали Рэтклифф я купила парочку ее книг, чтобы пролистать их. Одна из них, «Багаж», зацепила меня, и я прочитала ее полностью. Когда я во второй раз встречалась с Эммой Кайнд, она достала с чердака гору старых коробок. Они были забиты вещами из детства Виктории, и я планировала разобрать коробки и посмотреть, пригодится ли что-то из этих вещей для документального фильма. Посмотреть, поможет ли что-то из этих предметов нарисовать более полный портрет Виктории Форд. В одной из этих коробок я нашла флешку с рукописями Виктории. Как только я начала читать первую, я заметила сходство с первым романом Натали Рэтклифф. Я вернулась в книжный магазин, скупила все романы Натали и начала листать их. Эйвери показала на кровать, где поверх каждой рукописи Виктории Форд лежал роман Натали Рэтклифф. – По словам Эммы, Виктория написала пять рукописей. Каждая из этих рукописей в итоге стала романом Натали Рэтклифф. Не просто с похожим сюжетом, а дословный текст. Пег Перуджо родилась в потерянных рукописях Виктории Форд. – А не может быть объяснением, что Виктория за некоторое время перед смертью показала свои рукописи Натали Рэтклифф? Может, чтобы узнать мнение подруги? А потом, когда подруга погибла, Натали Рэтклифф выдала рукописи за свои? И тогда, – Кристин показала на кровать, – единственным совершенным преступлением будет плагиат? – За исключением того, что Эмма Кайнд клянется, что Виктория не показывала свои рукописи никому. Как я сказала, даже мужу. – Ладно, – сказала Кристин. – Ты меня зацепила. Давай поверим на слово сестре Виктории Форд. Никто никогда не видел рукописей Виктории. Это объясняет первые книги Рэтклифф, которые копируют пять рукописей, написанных Викторией до одиннадцатого сентября. Откуда взялись остальные десять книг Рэтклифф? Эйвери набрала воздуха в грудь. – Что, если Виктория выжила утром одиннадцатого сентября? Она выбралась из северной башни, как тысячи других. В процессе она получила травму и обратилась за помощью к своей лучшей подруге, которая работала врачом. Тогда, по мере того как проявлялась чудовищность событий того утра, ей в голову пришла мысль. Что, если, наблюдая, как разворачивается одно из самых нашумевших событий в американской истории, Виктория Форд также видела возможность избавиться от своей невозможной ситуации? Она уже позвонила Эмме. Записи были доказательством, что она находилась в северной башне. Потом она попросила Натали не только помочь с травмами, которые она получила, но и помочь ей исчезнуть. Где бы Виктория ни была сегодня, она продолжает писать рукописи и делиться ими с Натали Рэтклифф. – Ничего себе, – сказала Кристин. – Это определенно в стиле Эйвери Мэйсон. Но… я имею в виду, прошло двадцать лет. Как врач неотложной помощи и ее лучшая подруга, финансовый консультант, смогли держать это в тайне так долго? И в первую очередь, как они это провернули? Где Виктория Форд скрывалась бы двадцать лет? – Этого я еще не выяснила, и здесь мне нужна твоя помощь. – Эйвери улыбнулась Кристин. – У тебя же нет планов на Четвертое июля? – Я работаю на Эйвери Мэйсон и «Американские события», – сказала Кристин. – Моя личная жизнь находится на последнем месте. – Никак не пойму, ты это говоришь с гордостью или с обидой. – Всего понемногу. Говори, что тебе нужно. Я приложу все силы. Глава 45 Манхэттен, Нью-Йорк воскресенье 4 июля 2021 г. Уолт покрылся испариной, а поток крови в пульсирующей сонной артерии эхом отдавался в голове, когда он входил в отель «Лоуэлл» вечером в воскресенье. С собой он нес картонную коробку, которую Скотт Шервуд выудил из покрытых паутиной уголков хранилища вещдоков БУР. Женщина за стойкой регистрации улыбалась, записывая Уолта. Она позвонила в номер Эйвери, чтобы сообщить, что к ней гость, после чего кивнула, и Уолт направился к лифту. Он остановился у кулера, чтобы проглотить стакан охлажденной воды с лимоном, заметив, что у него дрожат руки, когда подносил стакан ко рту. Он или потерял хватку агента наблюдения ФБР, или где-то глубоко внутри понимал, что собирается сделать нечто неправильное. В лифте он нажал кнопку восьмого этажа. Серебристые двери закрылись и отразили его самого. Он заметил, что его лоб покрылся капельками пота, и почувствовал, что рубашка прилипла к спине. Перед тем как двери открылись, он вытер лоб рукавом. Он вышел из лифта и, пройдя по коридору, остановился перед номером 821. Постучавшись, он вспомнил вопрос, который задал Джиму Оливеру в пятницу ночью. Под каким предлогом я окажусь в номере Эйвери Мэйсон? И вот он здесь, на следующий день после того, как они переспали, стоит перед ее номером с дурными намерениями записывать ее личные разговоры. Он еще раз вытер лоб, похлопал по нагрудному карману рубашки, касаясь маленькой плоской коробочки из матового металла, оставленной ему Джимом Оливером. Дверь открылась, и Уолт опустил руку. – Привет, – сказала Эйвери. Уолт тяжело сглотнул. – Привет. После их приветствия как у школьников повисла звенящая тишина. – Я, эм-м… упустил тебя сегодня утром, – наконец сказал Уолт. – Извини, если был в коматозе. – Нет, – покачала головой Эйвери. – Я улизнула. – О. Ладно. – Мне надо было на пробежку. – Да. Логично. Я просто рад, знаешь… что все в порядке. Эйвери на мгновение закрыла глаза. – У меня был незрелый момент паники. Следовало сказать тебе, что я ухожу. Слушай, Уолт, если ты еще не догадался, я не очень хороша в этом. И мне стыдно признаться, что… прошло довольно много времени с тех пор, как я была в такой ситуации. – Не уверен, что этого надо стыдиться. То же самое верно и для меня. Я три года прятался на Ямайке. Плюс, я дважды разведен, так что я в этом не лучше тебя. Эйвери показала руками на себя и на него: – Тогда можем мы согласиться, что это приветствие было достаточно неловким? Давай вернемся к нормальному? – Договорились. – Уолт поднял коробку. – У нас много дел. – Хорошо. Проходи. Уолт следом за Эйвери прошел в номер. Он состоял из широченной кровати и журнального столика перед маленьким диваном у дальней стены рядом с окнами, а также письменного стола и кресла. – Не обращай внимания на беспорядок, – сказала Эйвери, показывая на кровать, где поверх покрывала лежали отдельные стопки бумаги. – Что это? – Исследования. – Похоже, ты была занята. – Ты тоже, – сказала Эйвери, садясь на диван. – Что ты нашел? Уолт сел рядом с ней и поставил коробку на журнальный столик. – Это долгая история. Но я сделал несколько звонков и сумел отследить еще больше материалов по делу Кэмерона Янга. – В дополнение к тому, что мы просмотрели вчера вечером? – Да. Эти были только у окружного прокурора. Хочу показать тебе кое-что. Уолт принялся перебирать папки в коробке, пока не нашел нужную. Он положил ее на столик и открыл. Внутри были фотографии Виктории Форд с ее первого допроса с детективами. Уолт разложил их по столешнице. Эйвери наклонилась ближе к фотографиям. – На что мне смотреть? – Это фотографии Виктории Форд во время ее первого официального допроса. Их сделали через два дня после убийства Кэмерона Янга, когда мы привезли ее в главное управление БУР. – Фото при поступлении? – Да.