Фото при поступлении потенциальных подозреваемых считаются вещдоками и делаются в первые часы и дни расследования. Они призваны задокументировать раны, порезы или синяки, которые могут иметься на теле лица, представляющего оперативный интерес, и означать, что человек недавно участвовал в борьбе или ссоре. Фотографии на столике показывали Викторию в лифчике и трусиках. На первой она стояла с руками, поднятыми под прямым углом, как будто сдавалась под прицелом. На другой ее запечатлели с ногами на ширине плеч и вытянутыми в стороны руками, как на распятии. На других фото были крупные планы ее плеч и шеи. На фотографии, на которую показывал Уолт, были руки Виктории с растопыренными пальцами. – Я ничего не вижу, – сказала Эйвери. – Именно. Твой вчерашний довод об отсутствии крови на веревке заставил меня задуматься. Как могла Виктория порезаться достаточно сильно, чтобы на ковер натекло столько крови, но не оставить ни следа крови на веревке? Эйвери медленно перевела взгляд обратно на фотографии ладоней Виктории. – Она не порезалась. – Похоже на то, и ты смотришь на доказательство. Эти фотографии сделаны через два дня после убийства. Порез ни за что не зажил бы так быстро. – Тогда откуда взялась кровь? – Хороший вопрос, – сказал Уолт. – На который у меня нет ответа. Глава 46 Манхэттен, Нью-Йорк воскресенье 4 июля 2021 г. Эйвери продолжала рассматривать фотографии. – Откуда взялись эти фотографии? Почему их не было в первоначальных материалах? – Это еще одна вещь, о которой я хотел бы поговорить с тобой. Что-то беспокоило меня с тех пор, как я вновь погрузился в дело Кэмерона Янга и всколыхнул воспоминания о том расследовании. – Что такое? – спросила Эйвери. – Когда меня назначили расследовать это убийство, я был молод. Я не был глупым, но у меня не было опыта в проведении расследований убийств. Я был хорошо обучен и принимал участие в других убийствах в БУР, но никогда ведущим детективом. Расследование убийства Кэмерона Янга было моим первым самостоятельным делом. И, даже оглядываясь назад сейчас, не думаю, что я мог что-то изменить. Моей работой было представить обнаруженные улики в офис окружного прокурора. Я не высказывал мнений или предположений. Я просто отслеживал улики и затем передавал. Я хорошо знал процедуру. Найти вещдок, зарегистрировать; получить ордера, исполнить ордера. Я все делал по инструкции. В чем я не разбирался, так это в политике внутри нашей системы уголовного правосудия. Окружным прокурором была женщина по имени Мэгги Гринвальд. У нее была репутация беспощадного прокурора на подъеме своей карьеры. Она была агрессивной, требовательной и обладала политическими устремлениями, выходящими далеко за пределы офиса окружного прокурора. Слухи прочили ей должность следующего генерального прокурора или губернатора. Но чтобы замахнуться на подобное и обеспечить поддержку, необходимую для победы в серьезной гонке, ей было необходимо попасть на первые полосы газет в качестве окружного прокурора. Первые полосы обеспечиваются быстро раскрытыми делами. И если громкое дело идет тебе в руки, это еще лучше. Мэгги Гринвальд с самого начала вцепилась в дело Кэмерона Янга и хотела, чтобы все делалось быстро. Она выбрала меня вести расследование. И я очень гордился этим. И серьезно отнесся к ответственности. – Роман Манчестер, адвокат Виктории Форд, говорил мне, что Мэгги Гринвальд обладала даром… Как он это сказал? Впихивать квадратные улики в круглые дыры. – Я не знал этого о ней в то время, когда она назначила меня вести расследование по Кэмерону Янгу. Я выяснил это только после того, как ушел из БУР, чтобы устроиться в Бюро. У нее возникли небольшие проблемы. – Ее лишили лицензии за утаивание улик, так что это большие проблемы. Уолт кивнул: – Один из ее крупнейших приговоров отменили, когда нашли новые результаты экспертизы ДНК. Обвиняемый просидел в тюрьме несколько лет. И это всплыло не новое доказательство. Это доказательство существовало с самого начала. Гринвальд скрыла его. Единственная причина, по которой правда вышла наружу, – у ее помощника проснулась совесть и он донес на нее. – Она утаивала улики? – Да. – Как она могла жить с собой, зная, что отправила в тюрьму невиновного человека? – Прокуроры, некоторые из них, убеждены, что расклад всегда не в их пользу. Они видят, как виновные обвиняемые выходят сухими из воды из-за несоблюдения формальностей. Они видят, как железобетонные дела идут не так из-за обоснованного сомнения, каким бы необоснованным оно им ни казалось. Так что некоторые из них пытаются уравнять шансы. – Обманом? Или сокрытием улик? – Иногда. И Мэгги Гринвальд была решительно настроена сделать себе имя. После разоблачения некоторые из ее наиболее громких дел были отменены, так как обнаружились улики, которые были скрыты. В дело вступила Прокуратура Южного округа штата Нью-Йорк и начала официальное расследование. Они затребовали все ее дела и все записи. Обнаружилось еще четыре дела, в которых она пыталась заставить улики исчезнуть или давала отвод вещдоку во время выявления. Этого хватило, чтобы ее лишили лицензии и карьеры, юридической и политической. Проект «Невиновность» и другие правозащитные группы, занимающиеся судебными ошибками, подняли все ее приговоры и внимательно рассматривают их. – Виктория Форд не входит в их число? – Нет, – сказал Уолт. – Во-первых, Викторию никогда официально не приговаривали, так что нечего отменять. И во-вторых, к сожалению, без приговора это никого не волнует. – Меня волнует. – Я знаю. – И Эмму Кайнд волнует. – И это я тоже знаю. И ей повезло, что ты решила порыться в деле. Я просто хотел дать тебе полную картину того, почему материалы, которые я показывал тебе вчера, не рассказывают всей истории. Эта коробка, – Уолт показал на стол, – находилась у окружного прокурора, пока Генеральная прокуратура США не затребовала все материалы Гринвальд. Они пристально изучали каждый, но не стали копаться в деле против Виктории Форд. Прокуратура Южного округа отправила эту коробку обратно в БУР, где она пролежала многие годы. И сейчас, когда я снова закопался в подробности, я никак не мог избавиться от мысли, что для такого громкого убийства меня рано было назначать руководить расследованием. Меня запросила Мэгги Гринвальд. Тогда я был польщен. Я думал, что произвел такое впечатление, что она выбрала меня за мой талант. Но время и объективное восприятие говорят мне, что, возможно, она выбрала меня потому, что я был молодым и зеленым и что она могла манипулировать мной способами, которых другой, более опытный детектив не допустил бы. – Уолт, ты не сделал ничего неправильного. Ты следовал за уликами, и никто не может винить тебя за это. Ты не подбрасывал улики. И ты точно не скрывал их. Место преступления, которое ты обнаружил, вело к Виктории Форд. Не на основании интуиции, не на основании домыслов, а на основании доказательств, подтвержденных криминалистами. Ты не сделал ошибок. Ты не манипулировал уликами. – Да. Но я гадаю, не манипулировали ли мной. Это дело развеялось как дым после одиннадцатого сентября, и когда пыль улеглась, все двинулись дальше. Вскоре после этого меня пригласили в ФБР, и потом я не задумывался об этом. Но теперь, спустя двадцать лет, учитывая то, что мы с тобой обнаружили, я начинаю думать, не заклеймили ли мертвую женщину убийцей, когда она на самом деле была невиновна. В голове Эйвери начал разворачиваться сюжет о том, как двадцать лет назад агрессивная прокурорша округа нацелилась не на ту женщину из-за смерти Кэмерона Янга. У нее не было способов доказать, кто убил Кэмерона Янга, только продемонстрировать, что существует очень реальная вероятность того, что это не Виктория Форд. Эйвери знала, что ее аудитория будет истекать слюной от каждой подробности. И все грозилось стать еще пикантнее. Уолт собрал материалы и фотографии и вернул их в коробку. – Есть еще одна вещь, на которую я наткнулся в этой коробке потерянных улик, – сказал Уолт, поднимая прозрачный пакет для вещдоков. В нем лежала флешка. – Что это? – Домашнее видео Кэмерона Янга и Виктории Форд. Глава 47 Манхэттен, Нью-Йорк воскресенье 4 июля 2021 г. – Прошло двадцать лет, – предупредил Уолт, поднимая пакет с вещдоком. – Но я до сих пор отчетливо помню. – Я должна это увидеть, – сказала Эйвери. – Ты уверена? – Уверена. Мне надо посмотреть, можно ли что-то из этого пускать в прайм-тайм. – Судя по тому, что я помню, тебе придется замылить большую часть. – У меня очень хорошая техническая команда и еще лучший продюсер. – Бери свой ноутбук. Эйвери забрала ноутбук со стола, куда поставила его раньше для разговора с Кристиной. Она поставила его на журнальный столик так, чтобы обоим было удобно смотреть с дивана. Уолт вставил флешку в разъем и щелчком запустил файл. Включилось видео. – О боже! – сказала Эйвери, когда на экране появился обнаженный Кэмерон Янг со спины. – Я говорил, что придется замылить большую часть. Она продолжала смотреть, пока на экране не появилась Виктория Форд. Эйвери свела брови, когда увидела костюм госпожи, дополненный опасным на вид шипованным ошейником и напульсниками. Обнаженные груди Виктории торчали из прорезей в кожаном костюме. – Сколько раз ты смотрел это? – Только один, – сказал Уолт. – И только часть. Как только мы опознали Викторию Форд, я отправился допрашивать ее. Эйвери сидела в потрясенном молчании, глядя, как Виктория Форд прохаживается туда-сюда рядом со своей беззащитной жертвой. У Эйвери не получалось совместить женщину, которую описывала Эмма Кайнд и которую она сама слышала на записях автоответчика, с женщиной на экране. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как Виктория подняла хвостатый предмет в правой руке. – Что это? – Кажется, это называется флоггер, – сказал Уолт. – Именно этой плеткой, или похожей, были нанесены сильные рубцы на теле Кэмерона Янга, которые отмечены в отчете о вскрытии. Выключить? – Нет. Значит, так ты догадался, что у них роман? Уолт кивнул: – Да. По атрибутам, обнаруженным на месте преступления, мы поняли, что Кэмерон Янг провел как минимум одну ночь опасного секса. При первой беседе его жена утверждала, что они с Кэмероном никогда не занимались никакими видами садомазо-секса. Обнаружение видео позволило нам установить Викторию Форд как его любовницу.