Затем поднесла теплую чашку к губам и осторожно отпила глоток. Может, прежде ей просто показалось? Вкус просто превосходный. Может, все дело в зубной пасте? И именно она испортила вкус кофе в первой чашке?.. Кэл Уивер завтракал – если это вообще можно было назвать завтраком – в маленьком кафе, выгороженном в вестибюле гостиницы «Бест Бэт», что находилась на трассе 9, в четверти мили от съезда на автомагистраль 87, примерно на полпути между Промис-Фоллз и Олбани. Он провел здесь большую часть недели. И поселился он в этой убогой «Бест Бэт» (бесплатный вай-фай!) вовсе не из-за того, что наблюдал за кем-то или по какой иной надобности, имеющей отношение к работе частного детектива. Нет, просто потому, что то был единственный самый близкий к Промис-Фоллз отель, где имелись свободные номера. И поселился он здесь, пока подыскивал себе новое жилье. Кто-то запустил файер и поджег книжный магазин, над которым находилась его квартира, и хотя помещение не выгорело дотла, жить там было уже невозможно. В квартире стоял едкий удушливый запах дыма, к тому же в здании отключили электричество. Кэлу меньше всего на свете хотелось бы жить с сестрой Селестой и ее мужем Дуэйном. Его присутствие в этом доме лишь усугубляло и без того напряженные отношения между сестрой и его зятем. Тот занимался ремонтом городских дорог, и в связи с недавним урезанием бюджета работы у него было совсем немного. И Кэл решил поселиться в гостинице. В «Бест Бэт» обещали бесплатные завтраки, и не соврали. Всегда получаешь ровно столько, сколько платишь. В первый день Кэл, спустившись вниз, ожидал, что ему подадут омлет с беконом и сыром чеддер, картофель по-домашнему и поджаристый тост. Но он с отвращением обнаружил, что выбор здесь весьма ограничен: можно было взять овсяную кашу в запечатанном пластиковом контейнере, яйца вкрутую (предварительно очищенные от скорлупы – уже хоть что-то!), булочки вчерашней выпечки и пончики, бананы и апельсиновый сок, коробочки с йогуртом и – слава тебе, господи! – кофе. Официант появился всего лишь раз – принес кофе в высоком алюминиевом кофейнике. Просто чудо из чудес! Кофе был вполне себе ничего, пить можно. В вестибюле он взял бесплатную газету, издаваемую в Олбани, и теперь пролистывал ее, сидя за столиком у окна, чтоб можно было наблюдать за движением по трассе, запивая черствую булочку с черникой кофе в пластиковом стаканчике. Он уже дважды наполнял этот стаканчик. Впрочем, он не рассчитывал найти объявления о сдаче жилья внаем в этой газете и оказался прав. И поскольку раздобыть здесь в «Промис-Фоллз стандард» другую газету было невозможно, решил после завтрака пошарить в Сети, может, там появились новые объявления. Тут у него зазвонил мобильник. Он достал его из кармана, посмотрел, кто звонит. Люси Брайтон. Она уже не в первый раз пыталась дозвониться ему со дня их последней встречи в начале недели. Пару раз он ей ответил, а потом перестал реагировать на ее звонки. Он уже знал, что скажет ему Люси, о чем собирается спросить. Все то же самое, о чем спрашивала и прежде. Что он собирается делать? Он и сам пока что еще не знал. Должен ли он сообщить полиции о том, что стало ему известно? А может, стоит позвонить старому другу из Промис-Фоллз, детективу полиции Барри Дакворту, и рассказать все, что ему известно об убийстве Мириам Чалмерс? Кэл понимал – наверное, все же стоит. Но не был уверен, что это будет правильный поступок. И все из-за Кристэл, одиннадцатилетней дочери Люси. Люси растила и воспитывала девочку одна, с тех пор как ее муж Джеральд отвалил в Сан-Франциско и крайне редко с тех пор возникал на горизонте. Кэл не знал, что произойдет с Кристэл, если ее мать упекут в тюрьму. Отец Люси Адам погиб во время того трагического происшествия у кинотеатра под открытым небом. Мать умерла несколько лет тому назад. Разве это справедливо и хорошо – оставить маленькую девочку без матери? Да и потом: разве это его, Кэла, проблема? Разве не сама Люси должна была подумать о последствиях, прежде… А телефон все продолжал звонить. Народу в этом так называемом кафе при гостинице было немного, но те, кто пришел завтракать, время от времени с любопытством косились на Кэла и гадали, ответит ли он наконец на эти чертовы звонки. Он провел пальцем по экрану и отключился. Вот вам, пожалуйста. И снова взялся за газету, где подробно описывались последние события в Промис-Фоллз. Полиции так до сих пор и не удалось выяснить, кто разрушил огромный экран в кинотеатре под открытым небом. Цитировалось высказывание Дакворта о том, что полиция работает сразу в нескольких направлениях и надеется в самом скором времени произвести арест. А стало быть, заключил Кэл, настоящего подозреваемого у них пока что нет. Телефон опять зазвонил. Снова Люси. Нельзя же позволить, чтоб он трезвонил бесконечно. Надо или отключиться, или ответить. Он провел пальцем по экрану, поднес мобильник к уху. – Привет, Люси, – сказал он. – Это не Люси, – отозвался чей-то юный голосок. – Кристэл? – спросил Кэл. – Это мистер Уивер? – Да. Это ты, Кристэл? – Да, – глухо произнесла она. Кристэл, как быстро понял Кэл, была странноватым, но необыкновенно талантливым ребенком. Она непрерывно создавала какие-то графические новеллы, с головой погружалась в свой воображаемый мир. Со всеми людьми, кроме матери, вела себя робко и застенчиво, хотя заметно потеплела к Кэлу, когда тот проявил интерес к ее работам. Неужели Люси использует дочь, чтобы убедить Кэла не обращаться в полицию? Использует, чтобы вызвать у него сострадание или симпатию? Неужели это она заставила дочь названивать ему по мобильнику? – Что случилось, Кристэл? – спросил он. – Это твоя мама попросила тебя позвонить мне? – Нет, – ответила девочка. – Мама заболела. – Печально слышать. У нее что, грипп? – Я не знаю. Но ей правда очень плохо. – Надеюсь, что скоро станет лучше. Зачем ты мне звонишь, Кристэл? – Потому что она очень больна. Тут Кэл встревожился: – А что с ней такое, Кристэл? – Она не двигается. Кэл резко поднялся из-за стола. Прижимая телефон к уху, выискивал глазами через витрину свою машину. – А где она сейчас? – На кухне. На полу лежит. – Ты должна немедленно позвонить в 911, Кристэл. Ты знаешь, как это сделать? – Да. Это все знают. Я уже позвонила. Но никто не ответил. А ваш номер был у нее в телефоне, вот я и позвонила вам. – А твоя мама, на что она жаловалась? – Вообще ничего не говорила. – Выезжаю к тебе, – сказал Кэл. – А ты продолжай набирать 911, ладно? – Ладно, – ответила Кристэл. – До свидания. Перед тем как Патриция Хендерсон решила, что ей все же стоит обратиться в больницу, она набрала 911. Она всегда считала, что, когда наберешь 911, кто-то должен немедленно ответить. После первого же гудка. Но в 911 не отвечали, ни после первого гудка, ни после второго. И после третьего тоже не ответили. После четвертого гудка Патриция решила, что, возможно, неправильно набрала номер. И тут ей наконец ответили. – Не вешайте трубку, пожалуйста! – торопливо произнес чей-то голос. А затем настала тишина. Симптомы у Патриции – а их становилось все больше – не утихали, и она, даже пребывая в состоянии некоторого смятения, решила, что ей не стоит ждать, когда ответит наконец свободный диспетчер из 911. Она опустила трубку на стол, не стала класть на рычаг. И принялась искать кошелек. Неужели он в-о-о-н там, так далеко, на маленьком столике у входной двери? Патриция сощурилась и вроде бы убедилась, что кошелек именно там. И побрела к столику, затем полезла в сумку, хотела достать ключи от машины. После десяти секунд бесплодных поисков она вывернула сумку наизнанку и вывалила все ее содержимое на стол, большая часть предметов при этом попадала на пол.