Лика не отводит глаз. Смотрит не моргая. Прижимаю к своей груди ещё сильнее. Касаюсь кончиком носа ее лица и вдыхаю яркий аромат бархатной кожи. Голову ведёт на триста шестьдесят, а горячее дыхание Лики на моих губах заставляет хотеть только одно -поцеловать их. Но в миллиметре от поцелуя она резко подставляет моим губам щеку. В моей груди вспыхивает жёсткое, нестерпимое чувство. Черта с два! Да я до боли под рёбрами, до жжения в венах хочу другого. Таким же резким движением поднимаю руку и кладу ладонь на рыжий затылок. Пальцами зарываюсь в волосы, нарушая идеальный порядок свадебной прически, и поворачиваю лицо Лики к себе. Не даю ей никакого шанса. Под бурные призывы гостей прижимаюсь поцелуем к мягким губам. Таким знакомым. Тёплым. Вкусным. Лика реагирует мгновенно. Ладонями упирается в мою грудь. Часто и неровно дышит, плотно сжав рот. Но мое желание не меняется. Я хочу ее целовать. Провожу языком по ее напряженным губам, сминаю их своими губами, пытаюсь получить ответ. Лика не сдаётся. Все ещё такая же колючая в моих руках. Нет уж. Я обломаю ей эти колючки. Остается надеяться, что она не решит за эту выходку устроить представление с побоями. Я впечатываю Лику в себя. Своим тяжелым дыханием и боем сердца в груди даю понять, что она моя. Но и этого мало. Лика не отвечает на мой поцелуй. Ну же, Рыжик. Пойми... Почувствуй... Сейчас я дышу тобой. И по хрену, что понял это только в эту секунду. Я потерял столько гребаного времени... Я хочу все вернуть. Убираю с ее талии свою руку и обхватываю лицо Лики уже двумя ладонями. Отрываюсь от ее, ни на что не реагирующих, губ и шепчу в них то, что должен: — Прости меня. Не дышим. Ни я, ни она. Настолько долгими секунды не были никогда. Все ещё держу лицо Лики в своих ладонях. Глажу большими пальцами ее скулы, пока надеюсь получить хоть какой-то ответ в широко распахнутых голубых глазах напротив. В них вижу лишь заискрившиеся слёзы. Лика перестаёт упираться руками мне в грудь. — Марк, я.— сдавленно шепчет она, а по щекам вот-вот хлынет соленый водопад. Я снова целую Лику. И плевать, что крики «горько!» уже затихли. В зале приглушили свет и музыка стала громче, явно намекая на первый танец молодых. Но я продолжаю целовать Рыжика. Жадно и даже грубо. И ее тёплые, мягкие губы в этот раз послушно поддаются моему натиску. Но даже когда она пропускает мой язык к своему, позволяет мне ненасытно впивать в ее рот, я по-прежнему чувствую - Лика мне не доверяет. — Почему именно сейчас? — Вдруг шепчут ее губы в секундном моменте, когда поцелуй прерывается. Сердце долбится в рёбра, а в душе полный хаос. Меня разрывает от ощущений, что сейчас мне нужно что-то сделать, что-то сказать правильное. Мне нужно ответить. — Нам надо поговорить, — тяжело выдыхаю я. И Лика кратко кивает. Все что приходит мне в голову - это вцепившись в ее руки утащить за огромную наряженную ёлку, стоящую в углу. Сейчас мне хочется укрыть нас от посторонних глаз. Стоит только оказаться за искусственными еловыми лапами в шариках и мишуре, как я снова притягиваю Лику к себе. Ловлю взглядом ее растерянный взмах ресницами и опять целую. Зарываюсь пальцами в мягкие пряди, кайфую до жара в венах от тёплого вкуса губ. Ладони Лики осторожно ложатся мне на плечи, скользят по ним вверх к шее, обвивают ее. Чувствую через ткань рубашки, как дрожат тонкие пальчики. Рыжик робко льнет ко мне всем телом. У меня внутри чертов апокалипсис. Целый окситоциновый взрыв. — Прости меня, — опять шепчу Лике через поцелуй. Она молчит. Больше не брыкается. Такая хрупкая и податливая прижимаемся ко мне. Пальцами невесомо ведёт по моей шее вверх и погружает их мне в волосы. — Лика, не молчи, — бормочу я растерянно. — Ты умеешь произвести впечатление, — она соприкасает нас лбами и кончиками носа. — Это плохо? — От тебя никогда не знаешь чего ждать. — Конкретно сейчас ты ждёшь от меня ребёнка, — тихо усмехаюсь и, освободив одну ладонь из рыжего каскада локонов, опускаю ее к животу Рыжика. Провожу тыльной стороной по его аккуратной округлости. — Ура! Дошло, наконец, — фыркает Лика, но с нескрываемой теплотой в голосе лишь сильнее прижимаемся ко мне. Мы так и стоим за ёлкой в обнимку. Нам есть о чем поговорить. А мы молчим. Только это молчание сейчас какое-то крышесносное. И если так будет между нами и дальше, я согласен провести Новый год прямо здесь. Лишь бы не отпускать Лику от себя. — Рыжик, давай оставим всех и сбежим? — А так можно? — ее вопрос полон надежды. — Нужно, — уверенно говорю ей в макушку. — Нам нужно побыть наедине. Отпрянув, Лика поднимает на меня взгляд. Взволнованный и распахнутый. В ее глазах сейчас отражаются все мерцающие гирлянды. Она охренительно красивая. — Только у меня есть одна просьба, — Рыжик загадочно закусывает нижнюю губу. Удивляюсь, но спокойно пожимаю плечами. Теперь у нее кольцо всевластия надо мной. — Все что угодно. — Давай заедем в Макдональдс. Мне так есть хочется. А эта ресторанная стряпня... — носик в веснушках морщится. — То креветка, то улитка. Я давлю в себе приступ смеха. Смотрю на Рыжика и, кажется, дурею от сердцебиения в груди. — Чур заявимся туда прямо так, — окидываю себя и ее взглядом, — в свадебном. Мы должны произвести фурор. Она и согласно трясёт головой и первый раз. Черт! Первый раз с того момента, когда я сотворил хрень, бросив эту девочку у своей двери, она смеётся. Так легко и искренне, что я опять сгребаю Лику в охапку и жадно накрываю ее губы своими. Но исчезнуть из ресторана незамеченными у нас не получается. Пять шагов от ёлки в сторону выхода и верхний свет неожиданно врубается, а фоновую живую музыку нарушает жуткий свист микрофона. — Раз. Раз. Приём, — голос Поляка гремит над залом. — А где там наши молодожены? Я и Лика одновременно тормозим. Под всеобще шушуканье, не переставая крепко держаться за руки, переглядываемся с выражением лиц, как будто нас только что накрыли с поличным. Блин. Так и есть. Гости быстро находят нас взглядами, и мы снова в эпицентр внимания. Побег обламывается. И меня почему-то беспокоит не это. А Поляк, стоящий в рубашке и брюках на небольшом пятачке с музыкантами, вызывает прилив недоумения. — Дорогие гости, я займу всего пару минут внимания, — Дэн оглядывает немногочисленную толпу приглашённых и моментально выискивает нас с Ликой глазами. Он широко улыбается и поднимает бокал с шампанским. — Марк.. .Лика... — многозначительно выделяет ее имя, — я от всей души поздравляю вас с таким событием. Вы огромные молодцы, что смогли найти друг друга в этом чокнутом мире. Процветания и благополучия вашей семье. Чувствую, как Рыжик настороженно косится то на меня, то на Поляка, распинающегося в микрофон на сцене. Вешаю на лицо успокаивающую улыбку и сильнее переплетаю наши с Ликой пальцы, мол, все нормально. Хотя у самого нехорошо свербит под ложечкой. Какого черта происходит? Какого хрена творит Поляк? А за его спиной уже опускается белое полотно, пока Дэн продолжает заливаться. Все присутствующие внимательно и с большим интересом смотрят на сцену. —. и я искренне рад, что мой лучший друг сейчас счастлив. Но! — Он загадочно берет паузу, подмигивая нам. — Сегодня будут поздравления не только от меня. Так как наша скромная мужская компания разлетелась после выпуска по миру, а женился ты супер быстро, что никто и не успел купить билет на твою свадьбу, то-о-о. — Дэн разворачивается к экрану и радостно вопит, — та дам! Полотно проектора загорается, начиная транслировать яркий видеоряд. И я замираю. Сначала в изумлении, потом в потоке эмоций и чувств. Вот жуки! Поляк реально притащил видео поздравления от нашей банды. Точнее, уже бывшей банды. После того как я свинтил на целый год, наша компашка как-то разъехалась кто куда. И со многими даже застопорилась связь. А теперь знакомые повзрослевшие рожи на фоне дорого-богато соревнуются в красноречии. Может, гормональные качели перекинулись от Лики и на меня, но видео выходит офигенно милым. Гости, как и я, с улыбкой втыкают в экран. Придвигаю Рыжика к себе ближе, обхватив ее за талию. Она спокойно прижимается ко мне в ответ, прильнув головой к моей груди. Краем глаза продолжаю наблюдать за видео на проекторе, а носом касаюсь рыжих волос и делаю глубокий вдох. Fraise*. До дымки в голове хочется, чтобы между нами все так и было. Но понимаю, что не будет, когда вместо очередной братской морды вижу на экране знакомые стены, интерьер, кухня... диван... Твою мать. Это моя квартира. А за кадром ржущий голос Поляка. «...— И кто это у нас такой тут сладкий? Оп! Голубки! Поймал! Камера резко с панорамных окон меняет картинку на диван. Я. Карина. И она на мне. Устроилась на моих коленях. На ней короткие шорты и моя футболка. А я просто в одних джинсах и с голым торсом. Карина кошкой трется об меня. И я не в долгу. Мои руки шарятся по ее телу. Похабно лапаю ее зад. У нас весьма довольные рожи. — Ай-ай, — ехидничает Поляк, кружа с камерой вокруг нас. — И где же теперь наша рыжая-бесстыжая ? — Уехала жевать сопли. — Карина ржёт, а потом зажимает ладонями мое лицо и хищно тянется к моим губам. — На хрен ему рыжая? Ни кожи, ни рожи. У него есть я. Да, Марик? Сука. Я киваю. Я засасываю Карину. И на финальный вопрос Поляка, куда я послал рыжую, выставляю на весь экран фак, не переставая сосаться с Кариной...» Видео гаснет. А на следующей картинке наша с Дэном переписка. Вся переписка, касающаяся ЕЁ. ...«Дэн, неделя. Отвечаю. Не больше. И эта малая - моя»... ...Фото спящей Лики в моей постели в ту ночь... ...«Девственница»... Я не успеваю понять, что происходит. Просто стою, не понимая, как эта дрянь оказалась здесь. И судя по тому, как звонко разбился бокал Поляка, а сам Дэн с матом ринулся куда-то в дальний угол ресторана, он не понимает тоже. Чувствую, как холодный спазм тошноты стискивает желудок, потому что вспоминаю тот момент на видео. Это было снято, когда я послал Лику и тупо продолжил тусить у себя на хате. Я теперь знаю что это за день.