Катерина поднялась с дивана и стала ходить по комнате со сосредоточенным выражением лица. Но на этом лице Михаил отмечал и некоторое отчаяние. «Пусть, – подумал он: пусть ходит. Чувствую, что ее вот–вот прорвет, и она расскажет всё. Так что, осталось совсем немного. Ба! Да я стал думать, как та старушка в Тульской области! «Осталось совсем немного». Пару минут подожду. Ждать пришлось дольше. Катерина то садилась на диван, то снова поднималась и ходила по комнате; то смотрела в пол, но устремляла взгляд в сторону Михаила, но будто бы не замечала его. Её казалось, что дальше нет смысла скрывать то, что случилось. И вправду, если она поведает ему обо всем, может и он прекратит донимать ее своими приставучими подозрениями, и, возможно, каким-то образом поможет избавиться от ее проблемы. Будь, что будет. Авось, прибавится, а не убудет. Так она решила и начала свой рассказ. 5 – Я начала работать у Изабеллы Иосифовны чуть больше, чем два года назад. У меня нет такого уж большого опыта работы, но тут особо ничего и не требовалось. Лена да я – вот, собственно, и весь штат. Сначала я приходила попеременно с Леной, на несколько часов в дневное время: прибраться, приготовить, ну и тому подобное. Только уже когда Изабелла Иосифовна стала все хуже и хуже себя чувствовать – тогда нас стало уже трое, добавилась Ира. Мы приходили в определенное время. Изабелла Иосифовна сама открывала дверь. Когда уже она не могла подниматься, поставили возле нее аппарат – так она открывала дверь, когда видела, что это мы. Но и, не забывайте, ключи всегда есть у Розы Соломоновны. Видно, и с ней вы тоже поговорили. Я, как попала в ту квартиру, так у меня и дух перехватило. Вы же были внутри? Очень все прилично, красиво, со вкусом. В определенном тоне подобраны и мебель, и шторы, и обои. Очень красиво. Мне так понравилось, что я бы и за бесплатно согласилась приходить помогать. Да и Изабелла Иосифовна платила хорошо. Знаете, она не умела торговаться. И вообще говорила так: я вам лучше хорошо заплачу, а вы уж ко мне хорошо отнесётесь, а чего мне, старушке, еще нужно? Вы бы знали, какая она добрая была! На нее смотришь, и правда сам как-то лучше становишься. А вы говорите, что я что-то у нее украсть могла! Да не в жизнь бы не взяла! Ценности у меня человеческие, и воспитана я не так, чтобы чужое себе присвоить. Добра от этого не будет, не будет. Вот поэтому-то я и улыбалась, когда вы меня обвиняли, потому что вины на мне нет никакой ни за какие ни за драгоценности! Вот вам мое слово! Я к Изабелле Иосифовне относилась как к родной. Она меня иногда просила почитать, так и читала ей с удовольствием. Книг у нее много, и всё книги хорошие, интересные. Я сама даже садилась и читала, не могла оторваться. Катерина остановилась и посмотрела на Михаила. Он сидел и спокойно слушал ее. По его виду нельзя было понять, соглашается он с нею или нет. – Всё, пожалуй, так бы и шло, и шло, и закончилось каким-то образом. Но вот оказалась я тут, – продолжала Екатерина, вздохнув. – Мне кажется, что вам недостаточно моего слова, вряд ли вы мне верите. Поэтому придется мне рассказать мою историю. И еще. Ещё я почему-то надеюсь, что вас мне провидение послало. Глянув прямо в глаза Михаила, она продолжала сбивчиво, как бы собирая мысли, как рассыпавшийся бисер: – До вашего прихода я уже несколько дней нахожусь тут. У меня есть проблема. Очень большая проблема. Я не могу ее решить. Я в полном отчаянии. А вы говорите, что вы детектив. Я таких людей не встречала. Ну и пусть. Может, хоть посоветуете, как мне быть. А если нет… если нет, то пока и думать не хочу о том, какие последствия мне грозят на самом деле. А то, чем вы меня пугали… Нет, я вас, как ни странно, понимаю: у вас свое дело и его нужно, как это говорят? – раскрыть, так? А у меня мое дело, и его нужно закрыть. Так вот, то, чем вы меня пугали, мне не страшно, потому что этого нет. Я-то знаю, что нет на мне вины – а это главное. Будете слушать? Михаил кивнул. Катерина подошла к столу, налила себе в стакан воды и выпила. – У меня в горле сушит от волнения, – сказала она. – Вот сейчас придется рассказать, всё равно как заново пережить. Не знаю, поймете ли вы меня, вы же мужчина, а тут дело сугубо личное. Примерно полгода назад, где-то в конце весны, Роза Соломоновна попросила Лену и меня, обеих, прийти в один день. С ее слов, должен был явиться иностранный журналист, чтобы взять видео интервью у Изабеллы Иосифовны. Сами понимаете, она тогда уже не ходила. Нужно было ее подготовить, помыть, причесать, одеть и тому подобное. Конечно же, мы согласились, пришли, всё сделали. Вот так я и встретила Колю. Это он и оказался тем самым журналистом, как вы, наверное, уже догадались. Нам с Леной показалось странным, что он русский, а представляется иностранным журналистом. Сам Коля, – не могу я его Ником звать – сказал, что у него своя студия в Амстердаме, что он берет интервью у старых звезд. Это у него, якобы, проект такой. В общем, вы его видели. А я… ну что я? Понравился он мне – вот что! Не стану скрывать. Вот и Лена это даже заметила, глазастенькая моя! Ну что… Долго снимали то интервью. Сначала готовились долго. Изабелла Юрьевна лично выбирала свои драгоценности, про которые вы говорите, сама одела их. Я вообще-то их только и видела-то три раза. Вот. В первый раз, когда она меня пригласила, рассказывала о себе и показывала драгоценности. Ах, какая красота! В день интервью это было, наверное, второй раз. Так что снимали – то да сё, – часа три или четыре. Даже устали. После съемок Коля несколько раз пробовал со мной заговорить. Так, слово за слово, он пригласил меня в кафешку. Я согласилась. Сходили в кафе, поговорили. Он рассказывал про Европу, про свою работу – да много про что. Вот, думаю, какой интересный человек. Да и внешне он мне понравился. Потом он приглашал меня погулять. Гуляли много, разговаривали. А потом Коля пригласил меня к себе в гостиничный номер, где останавливался. Напоил меня каким-то вином. В общем, переспали мы с ним тогда. Катерина сделала паузу и посмотрела на Михаила. Он сидел молча, никак не выражая своего отношения к услышанному. Видимо, ему это не так уж интересно, решила Катерина, и продолжила говорить. – Так вот начались наши отношения. Мне Коля нравился всё больше и больше. Я, можно сказать, была от него без ума. С нетерпением ждала наших встреч. Как-то раз он предложил мне встретиться прямо в квартире у Изабеллы Иосифовны. Я сначала стала возражать, а он меня убеждал, что мы так получим очень большое удовольствие, потому что сможем заниматься любовью в очень красивой обстановке. Это, говорил он, добавит нам ощущений. Короче говоря, уговорил он меня. Видите ли, Изабелла Иосифовна уже не выходила из комнаты, даже вообще почти не передвигалась к тому времени. Поэтому тут мне, казалось бы, опасаться было нечего. Так что несколько раз он приходил туда, в квартиру, и мы там… ну, вы понимаете. Это происходило в комнате, где тоже есть кровать. Я так была увлечена им тогда, что не обращала внимание на некоторые особенности. Это уже потом вспомнила, что он всегда приходил с какой-то черной сумкой с наплечным ремнем. Эту сумку он всегда ставил в той комнате, где мы находились. Вот послушайте, как это всё оказалось на самом деле. Коля, он очень такой изобретательный. Однажды он принес туда, в квартиру, одежду XIX века. Я его спросила, зачем и откуда взял? Он ответил, что это реквизит из театра, что нам нужно для игр, чтобы разнообразить… ну, вы понимаете. Подлец он, вот что! Так я одевала всю эту одежду, и мы прямо в ней… в общем. Вы меня слушаете? Он посмотрела на Михаила очень внимательно. Он никак не изменился. – Сейчас я вам должна рассказать о том, как и при каких обстоятельствах получилось, что мои следы оказались на драгоценностях. Однажды, когда я работала в квартире, я зашла в комнату Изабеллы Иосифовны и увидела, что у нее на тумбе у трельяжа разложены драгоценности, а она сама спит. Дело-то в том, что Коля как раз в это время пришел ко мне на встречу. Я так обрадовалась, что он рядом, и рассказала, что украшения лежат, а хозяйка спит. Только я ему сразу же сказала, что ничего брать не буду. А он меня обнял и говорит, мол, брать не будем, только предложил мне одеть все драгоценности на меня обнаженную. Понимаете, он все время что-то такое выдумывал. Ну, я согласилась, одела. А он ко мне сразу приластился… Потом, я вам честно говорю, я все собрала и сложила обратно. Когда Изабелла Иосифовна проснулась, я ей сказала, что украшения оказались не убранными. Она, лежа, сама все сложила и оставила у себя. С тех пор я эти драгоценности не видела. Только это не самое страшное, из того, что случилось. Потом произошло то, из-за чего мне пришлось приехать сюда. Примерно через неделю Коля мне объявил, что уезжает. Ему, мол, нужно заниматься работой. Я как-то даже не задумывалась, что он уедет. Мне почему-то казалось, что он будет со мной всегда–всегда. А выяснилось, что нет. Поняла, что я для него только развлечение. Мне, конечно, очень горько стало. Мы в тот момент гуляли в Измайловском парке, он сам пригласил. Я ему начала все высказывать: что, мол, он не красиво поступает, что, мол, поматросил и бросил и тому подобное. Я ему за все время знакомства никогда ничего подобного не говорила, а тут меня как прорвало. Что же это, я брошенка что ли? Наговорила я ему много: что он и подлец, что и нахал и так далее. Гляжу на него, а он аж побагровел весь – не ожидал, значит, такой моей прыти. Начал тоже что-то говорить – не помню что. А я на него еще сильнее стала наезжать. Сказала, что у него, наверное, еще какая-нибудь девушка появилась. Тут он меня схватил на руки, повернул к себе и с такой ехидной ухмылкой, как вроде зашипел, и говорит: «Да если бы ты дура знала! Я все наши с тобой оргии снимал на камеру! Теперь я вернусь к себе, всё смонтирую, и о тебе весь мир узнает, тело твое все увидят! Поняла, дура! Идиотка!». Катерина посмотрела на Михаила. Тот наклонил голову на бок и смотрел на нее, сощурив и без того узкие глаза. Она сделала паузу. Сидя на диване, она взяла в руки подушку, обняла ее, поджала колени и продолжила рассказывать: – Знаете, я тогда прямо двигаться не могла. Только и сказала: «Как?». Но этот звук ничего не означал. А он и говорит: «У меня в черной сумке была скрытая камера. Дура». Он это сказал, повернулся и быстро пошел прочь от меня. А я сама не знаю, как дошла до какой-то скамейки, села и сидела. Сколько сидела, сама не помню. Дождь начался, а я все сидела. Мимо люди проходили, – а я все сижу. Дождь кончился, я почувствовала, что замерзла. Зубы застучали. Тогда только я поднялась и отправилась домой, вся насквозь мокрая. Правда, пока до дома добиралась, одежда начала высыхать. Следующие два дня Лена меня подменяла, а я даже не ела ничего, только лежала на постели, да ревела. Извините, у меня до сих пор это всё так свежо. Она поднялась и ушла за двери ванной комнаты, вернулась через несколько минут с красными влажными глазами. – Такая история. Я ему звонила несколько раз после этого, а он и разговаривать со мной не хотел. А потом его номер вообще перестал отвечать. Вот прожила я несколько недель, погоревала. Потом решила, что я обязана принять меры, чтобы спасти свою честь. Ну никак я не могу допустить, чтобы обо мне такое узнали! Думала я, думала, и придумала, что мне нужно приехать сюда, найти его и потребовать, чтобы он удалил все записи со мной. После того, как Изабелла Иосифовны не стало, я уже стала к этому готовиться. Я такая – если цель поставлю, то добьюсь. Поставила себе цель приехать – приехала. Тут стала я к нему ходить, звонить ему. Мы даже поговорили. Я уже не требовала, а умоляла его, чтобы он удалил все видео. Он подлец, гад – как его еще назвать? Отказывается. Отказывается, и всё тут! И вот уже сколько дней я здесь, а результата никакого. Что мне делать? Понимаете, я драгоценности не воровала у Изабеллы Иосифовны, нет–нет. Я сюда приехала из-за этого типа. Теперь вы всё знаете. Скажите, что мне делать? Почему-то Михаил верил ей, но все же задал вопрос, показавшийся даже ему самому странным: – Почему я должен вам верить? Она ответила мгновенно: – Потому, что это правда. Вы можете проверить, спросив у него самого. – Меня интересует пропажа драгоценного перстня. Если это не вы, то кто же его похитил? – Понимаю, – сказала Катерина с обреченным голосом. – Вам безразлична моя жизнь и моя честь, понимаю. Сама виновата, сама и выкручивайся. М–да. – Подожди–ка, а кто же прибрал драгоценности, если сама Изабелла Иосифовна уже не могла этого сделать? – Думаю, Роза Соломоновна. У них были такие отношения, это трудно описать словами. Они как родные друг другу. – Куда же тогда подевался этот перстень? Не мог ли его ваш Коля прихватить? – Во–первых, он не мой. Во–вторых, даже если бы он и хотел, я вам скажу, среди тех предметов, которые я видела, которые он видел, такого, как вы мне показали на фото – не было. Не было, я бы запомнила. – Вы все меня запутали. Дайте подумать, – сказал Михаил. *** Он по–прежнему сидел на том самом кресле, где провел прошлую ночь и всё утро. Закрыв глаза, он попробовал спокойно сложить всё, что ему известно. Вообще-то, размышлял Михаил, рассказ мрачноватый, с каким-то душком подлости, но очень похож на правду. Всё это хорошо ложится на те обстоятельства, которые стали ему известны раньше. Теперь понятен ее приезд, понятно, почему Николай хочет от нее избавиться. Не понятно только одно: где этот несчастный перстень, ради поисков которого ему пришлось проделать такой дальний путь и столько всего перенести, начиная с изучения английского? Где перстень? Загадка не стала яснее. Что же, получается, что и Игорь оказался неправ, ведь он «чуял», что здесь шайка–лейка? Кажется, выход пока видится только один: нужно проверить правдивость слов Екатерины. Сделать это можно сейчас только одним путем – поговорив с Николаем. Этим и следует заняться прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Не видя больше необходимости неотрывно следить за Екатериной, он сказал ей, что идет в свой номер, и попросил ее никуда не выходить, пока он не вернется. Если всё, что она сказала, окажется ложью, он все равно ее найдет. Придя к себе в комнату, он созвонился с Николаем и договорился встретиться с ним в шесть часов вечера. После этого Михаил принял душ и лег на кровать с желанием поразмышлять о ситуации и о том, какую тактику разговора он изберет. Через пять минут, утомленный ночным недосыпом и разговором, он уснул. Проснулся около четырех. Он сразу же ощутил свежесть. К тому же, за каких-нибудь пять минут после пробуждения он продумал то, о чем и как будет говорить с Николаем. Потом он собрался и отправился на встречу. Придя снова в тот же офис, который покинул чуть больше суток назад, Михаил заметил, что хаос ничуть не стал меньше. Николай сидел за мониторами и чем-то занимался. При виде Михаила он посмотрел, как бы выжидательно, не зная, как вести себя. – Ну что, убедились, – начал говорить Николай с заметной ухмылкой, – что она какая-то странная? Ненормальная, одним словом. – Да уж, убедился. Но ведь и красивая же, а? – подхватил вроде издевательский тон Михаил. – Катерина сказала, что вы снимаете эротические фильмы. Так? – Николай молчал. – Интересно бы посмотреть. Мне самому такое нравится. – Да, да, – вдруг ожил Николай. – Снимаю, монтирую. Это своего рода у меня хобби такое. Да к тому же, я уже вам намекал, дает очень и очень неплохой доход. Хотите, я поставлю тот самый фильм, который снял с Катей? – Об этом-то я и сам хотел попросить. А что, он уже смонтирован? – Ну, не совсем. Еще нужно поработать. А она мне постоянно мешает своими приставаниями. Из-за этого не могу настроиться, – ответил Николай в то время, пока готовил показ. – Вот, садитесь на это кресло, вот наушники, смотрите. Сидя на единственном кресле перед большим экраном в наушниках, Михаил смотрел фильм. Но смотреть ему было очень неприятно. Поэтому он просто опустил глаза и сдвинул наушники так, чтобы не слышать никаких звуков. Зачем я это смотрю? Мне уже понятно, что она права. Какие еще нужны доказательства. Хватит! Тогда он сказал: – А можете мне включить тот фильм, где есть драгоценности? Это с точки зрения профессии.