В своей комнате к Михаилу сон, наоборот, никак не приходил. Он лежал уже часа два, ворочаясь и думая о ней. Целый день провели вместе, и она не надоела. Даже наоборот: хотелось бы и еще пообщаться. Так она славно щебечет обо всем на свете. А ведь, пожалуй, думал он, Катерина первая, к кому у него возник интерес после «той». И не только чисто мужской интерес, как к девушке, женщине, а именно человеческий интерес. Хотя, конечно, что и говорить – как девушка она тоже очень привлекательна. Да и, улыбаясь думал он, так сложилось, что уже дважды имел возможность разглядеть все ее достоинства. Красивая. Но не мог же он вот так, с бухты–барахты, взять, да и переспать с нею. Нет, после такой близости возникает желание поскорее убежать. И именно этого желания быть не должно. А что, если присмотреться к ней повнимательнее, а? Да к тому же, коли она приглашает меня то тут погулять, то аж в Париж ехать, так, значит, и я ей нравлюсь! Хм, вот так открытие! Ладно, как-то мне нужно будет понять, как она ко мне относится после всего. А теперь хватит – утром еще нужно собраться. Пора спать. Буду думать про речку в деревне: вода, кусты зеленые шумят от ветра… И с этим он уснул. *** В девять утра они уже стояли возле кассы на вокзале Амстердама. – Поскорей из этого города, где наркотики продают на улице, где всё не так, как хочется, – сказала Екатерина, протягивая Михаилу только что купленный билет. – До поезда еще час, но мне никуда не хочется. К тому же у на обоих дорожные сумки. Посидим здесь? И они примостились на скамейку прямо на перроне. Сквозь вокзальный гул Екатерина сказала: – Давайте купим подарки для своих близких в Париже. Я уверена, это всем понравится. Подарок прямо от Эйфелевой башни, каково, а?! – потом добавила, не дождавшись ответа. – А я могу помочь подобрать подарок для вашей девушки. Я ведь знаю, что может быть интересно молодой женщине, согласны? «Ну вот, началось. – подумал Михаил. – Это разведка боем на предмет установления у меня связей с женщинами. Значит, она ко мне не равнодушна. Хорошо. Хорошо? Почему хорошо?» Но вслух он сказал одну фразу, как будто случайно проговорился: – Она ушла. – Ах, вот как. Я, конечно, не могу так вот просто интересоваться, но как это так получилось? Вы такой… – она запнулась, чтобы не взболтнуть лишнего. Но Михаил уже заметил это. – Я был не прав. Я виноват в этом. – Это очень редкое признание… – тихо сказала Екатерина. – Обычно все друг друга обвиняют при расставании. Вот и я тоже так поступала. После этих слов между ними повисла немая пауза. И ни один из них не стремился ее нарушить, потому что полагал, что в эти минуты каждый думает о своем: о своих прошлых отношениях. *** Поезд мчался по территории Франции. Мимо окон летели мимо поля и сельские домики. В те моменты, когда по встречной колее двигался другой поезд, слышались характерные хлопки воздуха и сильный шум. Екатерина сказала: – Сейчас поезд идет со скоростью триста шестьдесят километров в час. – Это тоже Коля рассказывал? – спросил немного недовольным голосом Михаил. – Нет, – ответила она, почувствовав к своему удовольствию в его голосе нотки ревности. – Нет, это я прочла на рекламном стенде возле кассы. – Да, быстро, – сказал Михаил с довольным видом. – Так быстро на поезде я еще никогда не ездил. Знаешь, самолет взлетает при средней скорости двести сорок четыре километра в час. Мы даже быстрее сейчас едем. – А это кто сказал? – спросила Екатерина с лукавой улыбкой. – Мой школьный приятель, Олег. Он пилот самолета, – улыбаясь ответил Михаил. После прибытия на Северный вокзал Парижа они долго бродили по нему, не понимая, куда им двигаться дальше. Хотелось сразу же махнуть к Эйфелевой башне. Но где она? Как искать? У кого спросить? И Екатерина, и Михаил пробовали обращаться по–английски к проходящим мимо людям, чтобы спросить у них про метро. Но все попытки оказывали тщетными – никто не хотел общаться на английском. – Французы не любят английский язык. Это старая история, – сказала Екатерина. – Вот так попали! – ответил Михаил. – Подожди, дай подумать. Он остановился посреди огромного зала и стал наблюдать, будто бы пытаясь притормозить ход мыслей среди вокзальной суеты. Он заметил очередь в какой-то киоск. Вероятно, подумал Михаил, это касса по продаже билетов в метро. Но как это узнать? А что это за девушка в очереди? У нее славянское лицо, даже, можно сказать, русское. Ага! Вот что нужно сделать! – Катерина! Вот что. Сейчас мы пойдем мимо вон той очереди, видишь? Проходя мимо той девушки в светлой куртке, станем громко говорить по-русски, как бы сетуя, что мы никак не можем разобраться, ищем, где метро? Договорились? Идем! Именно так они и поступили. И – сработало! Девушка в светлой куртке обернулась к ним и сказала по-русски: – Вам нужна помощь? – Ура! – торжествующе произнес Михаил. – Мы спасены. Хоть кто-то в этом человейнике нас понимает! В этот же момент на них обернулся молодой темнокожий мужчина, стоявший перед девушкой в очереди, и на ломаном русском сказал: – Я могу помочь! Я учился в Москве, говорю по-русски. Все четверо широко заулыбались. Девушка и темнокожий молодой человек рассказали очень подробно, где метро, как туда пробраться, где найти дешевую гостиницу, как найти Эйфелеву башню. С их помощью Екатерина и Михаил получили туристическую карту Парижа с чудной и запутанной схемой метрополитена. Поблагодарив за помощь незнакомых людей, они вышли из здания вокзала и направились искать гостиницу. Свернув в первую же улицу, они заметили на нескольких зданиях слова HOTEL и две звездочки рядом. – В первую попавшуюся не пойдем. Пойдем во вторую, – распорядился Михаил. Администратор гостиницы, пожилой человек восточной внешности, мог объясняться на английском. Без лишних слов он подал два комплекта ключей от двух номеров, хотя при этом его лицо выразило некоторое удивление тому, что постояльцы почему-то не хотят в один номер. Номера оказались соседними и похожими. В каждом номере был малюсенький балкончик, на котором человек не мог поместиться. Но зато балконные двери были большие и красивые. За ними открывался вид на улицу. Под балконами росли платаны, несмотря на осень, всё ещё не сбросившие зеленую листву. Екатерина предложила без промедления направиться искать Эйфелеву башню. Согласившись с этим, Михаил почувствовал, что у него появляется своеобразный инстинкт детектива: найти башню в городе, где он совершенно не ориентируется. И одновременно он почувствовал, что его уверенность в собственных силах наполнила всего его изнутри. Вероятно, полагал он, этому способствовало разрешение ситуации с поиском метро. Ведь как он ловко нашел русскоговорящих в этой толпе французов! Зная теперь как пользоваться метро, Екатерина и Михаил сели в поезд, разместились на сиденье и открыли перед собой на коленях карту города. Разобраться на ней было решительно невозможно – это было их единственное согласие. В остальном их мнения о том, каким образом добраться до нужного места, расходились. Поэтому они сидели и весело спорили о выборе станции, где нужно выходить. Сиденья в вагоне располагались поперек окон. Напротив них сидела француженка. Они заметили, что она с едва заметной улыбкой наблюдает их полемику на русском языке. Тогда Михаил решил вспомнить всё, что он знал по–французски, и обратился к попутчице: – Ла русси, мадам, – Сказал он ей, показывая на себя и Екатерину. Женщина закивала головой в знак понимания и заулыбалась вполне открыто. Видя, что ему удалось установить контакт, Михаил решил привлечь парижанку на помощь. И он продолжил на смеси русского, французского и английского: – Эйфель тауэр веа, мадам? Сильв ву пле, – сказал он, показывая, что не понимает, как найти башню. К удивлению Михаила, женщина спросила: – Тур д’Эйфель? – Уи, уи, мадам, Тур д’Эйфель, – ответил Михаил, радуясь, что его понимают. Попутчица попросила карту и стала показывать по ней, как добраться, говоря: – Иси, Тур д’Эйфель, иси. – Иси? Хм, иси? – повторил Михаил. – Что значит «иси»? – обратился он к Катерине. – Не знаю, – растерянно ответила та. – Ладно, разберемся. Запоминай, как она показывает. Попутчица, выражая удовольствие тем, что помогла, вышла на следующей станции. Михаил проводил ее словами: «Оревуар, мадам! Мерси, мерси боку». Это было почти всё, что он знал по–французски. Выйдя из метро на указанной француженкой станции, Екатерина и Михаил блуждали около получаса, но все таки–таки, заметив между домов башню, дошли до нее. Оба выглядели очень довольными. От башни они сели в двухярусный экскурсионный автобус. Вернувшись на то же место примерно через полтора часа, они уже немного стали разбираться в городе. Погода стояла солнечная, теплая и немного ветреная. Они оба подставляли лица солнцу и ветру с довольными лицами. По набережной Сены они дошли до остова Сите, к Собору Нотр–Дам. Потом продолжали гулять по городу: нашли Елисейские поля и брели по улице вплоть до арки. В домах соседствовали парфюмерные бутики, из которых разносились мягкие ароматы, салоны дорогой одежды и даже выставка прототипа автомобиля будущего, возле которого крутились длинноногие модели. – Я просто счастлива! Просто счастлива! – сказала Екатерина, когда они стояли на площади у арки. – Проблема, которая была со мной так долго, решена. Я в Париже! В Париже! Знаете, этот город нужно почувствовать. Его недостаточно просто разглядывать. А вот нужно именно почувствовать. Я просто счастлива, что могу его чувствовать, ах! Пожалуй, она права, подумал Михаил. У него тоже было подобное ощущение, но он не мог выразить его словами. И хотя его проблема не была решена, это – рабочий вопрос, а не его личный. А сам он может сейчас наслаждаться Парижем в компании с такой очаровательной девушкой, которая счастлива. И её счастье – он ощущал это – передается и ему. Если говорить без лишней скромности, он, Михаил, всё-таки что-то полезное сделал для этой девушки. Здорово! Это должно придать сил и уверенности. Он справился с ситуацией неопределенности на вокзале, в вагоне метро. Это маленькие победы после стольких месяцев сплошных неудач. А ну как это начало удачной волны в жизни? Понемножку удача начнет сопутствовать ему. Почему бы и нет? – Про Париж мне много рассказывала Изабелла Иосифовна, – вдруг сказала Екатерина. – Представляете, мы тут всего на пару дней, а ведь многие тут живут. При этих словах Михаил вспомнил про Дудина и Кая. Да, они живут среди этих домов. Кстати, почему бы не проверить их отсюда, прямо из Парижа? Где офис Кая? Эта мысль захватила его. Он уже понял, что с обычного уличного таксофона можно позвонить в Москву. И он, подойдя к одному телефону, набрал номер Кая. После продолжительных гудков никто не ответил. Тогда Михаил набрал номер Дудина. Тот ответил сразу же. Михаил спросил, известен ли ему адрес офиса Кая. Оказалось, что нет. Но выяснить это не являлось проблемой. Дудин сказал, что немедленно свяжется со своей семьей в Париже, и они сообщат адрес. Он попросил Михаила перезвонить примерно через час. В это время на улицах уже горели фонари, и два путешественника, по предложению Екатерины, отправились к своему отелю. Оттуда Михаил перезвонил Дудину и выяснил адрес офиса Кая. Теперь он планировал отыскать адрес на карте и прийти туда завтра утром. Екатерина предложила отметить счастливый день бокалом вина. Они зашли в расположенный поблизости бар. Сразу при входе заметили, что все находившиеся внутри посетители, а их было человек двадцать, повернули головы в их сторону. Видимо, незнакомая речь привлекла их внимание. Тут Михаил сказал: – Как-то чересчур сосредоточенно они на нас смотрят, даже неловко. Да и цены здесь, посмотри. Тут рядом я заметил маленький магазинчик. Давай купим там вкусностей, бутылку французского вина и поболтаем в номере. Катерина согласилась, и через полчаса в номере Михаила они накрыли стол и откупорили бутылку красного вина. Екатерина продолжала говорить о том, как хорошо она себя чувствует. – Слушай, Катерина. Хватит уже мне «выкать». Можешь мне говорить «ты». Будешь снова говорить «вы», если я узнаю, что ты причастна к исчезновению перстня. – Ой, ну тогда я совершенно спокойна, – она махнула в его сторону рукой. – Тут и говорить нечего. Будем на «ты». Только мне нужно привыкнуть. Они сидели и обсуждали свою прогулку. Часы показывали без пяти одиннадцать, когда Екатерина сказала неуверенно: