Часть 14 из 14 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
твой голос умолк навеки.
Орофарна, Ласмиста, Карнимра!
Хоббитов сморил сон, и, засыпая, они еще слышали, как пел Брегалад, оплакивая на разных языках смерть деревьев, которые он любил.
Следующий день они тоже провели с Шустряком, но уже не уходили далеко от его дома. Много часов они просто просидели молча под горой. Дул холодный ветер; низкие тучи потемнели и почти сомкнулись. Солнце только изредка пробивалось сквозь них, а из оврага по-прежнему доносились голоса энтов, то тише, то громче, то в медленном, то в убыстряющемся ритме. Иногда они звучали торжественно, будто пелась траурная песнь, иногда жалобно.
Наступила вторая ночь, а энты все совещались. Ветер гнал тучи, сквозь них иногда прорывались редкие звезды.
На третий день утро было совсем холодным и ветреным. На рассвете со Схода донесся громкий общий гул, потом голоса почему-то стали затихать, и ветер унялся. В воздухе повисло тревожное ожидание.
Хоббиты заметили, что Брегалад внимательно и напряженно вслушивается, но им показалось, что слушать стало почти нечего.
В полдень наступила такая тишина, что даже шепота деревьев не было слышно. Потом тучи местами прорвались, и солнце, клонясь к западу, протянуло в образовавшиеся трещины и щели длинные желтые лучи. Брегалад весь вытянулся, уставившись в сторону Заколдованного Оврага. И вдруг тишину расколол крик множества голосов:
— Р-ра-рум-рра-а!!!
Деревья задрожали и пригнулись, как от ветра. Снова на мгновение настала тишина, а потом прозвучали торжественные ритмичные барабанные удары марша, и над ними взвился хор сильных голосов:
Идем, идем под барабанный гром,
Торонда-ронда-ронда-ром!
Это двинулись энты. Их песня приближалась:
Вперед, вперед, нам рог поет,
Бьет барабан,
Та-ранда-ран, та-ранда-ран!
Брегалад поднял хоббитов на руки и вышел с ними из дома.
Скоро хоббиты увидели странный отряд на марше: энты крупными шагами спускались с горы в долину. Во главе шагал Древесник, за ним примерно полсотни его родичей, по два в ряд, в ногу, хлопая руками по бокам в такт шагам, выдерживая ритм. В глазах у них то гасли, то вспыхивали зеленые искры.
— Ого-го, гм! Вышли дружно, вышли, наконец! — восклицал Древесник, увидя хоббитов и Брегалада. — К нам, к нам, присоединяйтесь. Мы выступаем. Идем на Исенгард!
— На Исенгард! — откликнулись многочисленные голоса. — На Исенгард!
На Исенгард! На Исенгард!
На замок подлого врага!
Пусть горд и тверд, пусть укреплен
И гол, как кость, со всех сторон, —
Идем, идем, на бой идем,
Ворота вражьи разобьем!
В его печах стволы горят —
Идем на бой, на Исенгард,
В твердыню смерти смерть несем,
Под барабан идем, идем,
Под барабан на Исенгард,
Убить врага, убить врага!
С этой песней энты шли на юг.
Брегалад с загоревшимися глазами встал в строй рядом с Древесником. Старый энт взял у него хоббитов и посадил себе на плечо. Гордые невысоклики оказались во главе похода, сердца у них забились. Им казалось, что должно произойти что-то необыкновенное. Хоббиты дивились преображению энтов. Как будто открылись шлюзы и вырвался мощный поток.
— Энты быстро решились, правда? — осмелился спросить Пин, когда боевая песня затихла и только топот ног и хлопанье рук по бокам раздавались в тишине.
— Быстро? — повторил Древесник. — Хм… Еще бы! Быстрее, чем я думал. Много веков я не видел их в таком состоянии. Мы, энты, не любим волноваться. Никогда не бунтуем, пока не знаем точно, что нашим деревьям и нам самим грозит смертельная опасность. Ничего подобного не было в нашем лесу со времен войны Саурона с пришельцами из-за Моря. Во всем виноваты орки, которые уничтожали Лес по злобе… Ра-рум!.. Они не могут оправдаться тем, что им нужны дрова для поддержания огня в очаге. Это нас сильнее всего разгневало, и еще измена соседа, который должен был нас поддержать. От мага ждут большего, чем от остальных; он должен поступать так, как ему подобает. Его измене не найдешь ни названия, ни достаточно сильного проклятия ни на языке энтов, ни на языке эльфов или людей! Долой Сарумана!
— Вы вправду сможете разбить ворота Исенгарда? — спросил Мерри.
— Гм, гм… Может быть, может быть. Ты, вероятно, не представляешь нашу силу. Слышал про троллей? Они сильные. Но их творил Враг во время Великой Тьмы по нашему подобию, так же, как он творил гоблинов по подобию эльфов, изуродовав их образ до неузнаваемости. Мы сильнее троллей, мы — кость от кости земли. Как корни деревьев, мы умеем раскалывать камни, но делаем это быстрее, чем они, гораздо быстрее, когда впадаем в гнев. Если нас не порубят топорами, не сожгут огнем и не заколдуют, мы разобьем Исенгард вдребезги, его стены разлетятся в порошок.
— Но Саруман постарается вас сдержать?
— Ох-хо, наверное. Я об этом не забываю. Долго думал об этом. Но видите, здесь много молодых энтов, моложе меня на много поколений. Сейчас они пробудились и взбунтовались. У них на уме одно: разгромить Исенгард. Скоро они приостынут; когда подойдет время вечернего кубка, нас будет мучить жажда. А сейчас пусть шагают и поют. Дорога далека, времени на раздумье хватит. Главное, что они сдвинулись с места.
Некоторое время Древесник шагал и пел вместе со всеми, потом его голос перешел в шепот, потом он совсем перестал петь. Пин видел, что седой энт нахмурился и морщины у него прорезались глубже. Когда он взглянул на хоббита, невысоклик заметил в его глазах печаль. Печаль, но не отчаяние. Зеленые искорки ушли с поверхности в глубину, в темный колодец раздумий.
— Очень может быть, друзья, — проговорил он, — очень может быть, что в твердыне смерти мы найдем свою смерть, и что это последний поход энтов. Но если бы мы остались дома и сидели сложа руки, гибель нашла бы нас и там, рано или поздно. Эта мысль уже жила в нас, поэтому мы и выступили. В нашем решении не было поспешности. Если это — последний марш энтов, пусть он будет достоин песни. Да-да, — вздохнул великан. — Может быть, мы хоть другим племенам пригодимся, а не просто так исчезнем. По своей дороге я хотел бы идти до тех пор, пока не исполнится Предсказание и пока энты не найдут своих жен. Я бы радовался, увидев Фимбретиль. Но что я могу сделать? Песни, как и деревья, дают плоды лишь тогда, когда настает их пора, и каждый раз по-своему, а бывает, что и вянут раньше времени.
Энты шли и шли гигантскими шагами. Они спустились по длинному южному склону и начали взбираться на западный гребень хребта. Лес оставался внизу. Все реже попадались деревья, в основном это были растущие группами березы, немного выше — тощие сосенки, потом отряд вступил на совершенно безлесные каменистые склоны. Солнце скрывалось впереди за горами.
В наступающих сумерках Пин оглянулся назад. Энтов стало больше… Еще что-то произошло? Они только что шли по голым камням, а теперь вместо серого камня сзади был густой лес. И он двигался! Неужели проснулись деревья Фангорна и тоже пошли на войну через горы? Пин протер глаза, думая, что это мираж или обман зрения. Но огромные сереющие силуэты продолжали подниматься в гору. Раздавался невнятный шум, будто ветер шептал в ветвях.
Энты подходили к гребню скал. Никто из них больше не пел. Становилось темно, и было бы тихо, если бы земля не гудела под тяжелыми шагами и не был слышен шелест, как шорох опадающих листьев. Наконец энты взошли на гребень и остановились. У их ног глубоко внизу черной пропастью зияла котловина Нэн-Курунир, Долина Сарумана.
— Ночь легла на Исенгард, — сказал Древесник.
Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте.
Выгодно купить можно у нашего партнера.
Перейти к странице: