«Я хочу, чтобы Джеймс всегда был рядом со мной…» — первый вечер с нашей Фифи. Первое воскрешение — «Ты жив…» «И я люблю тебя… так сильно… Джеймс. Только не беги от меня, молю…» — первое признание в любви. «Мне не нужны слова, мне нужен ты…» — прозвучали ее слова после нашей свадьбы нежным колокольчиком, и я засмотрелся этим воспоминанием… — И? — снова вклинился ко мне в голову Сэм. — Да что? — мы уже оба смеялись над ситуацией, и друг испытывающе смотрел на меня — А… но я так думал, пока не встретил ЕЕ. Я указал головой в сторону комнаты, в которой две девушки играли с годовалым малышом, разбирая подарки ко Дню Рождения. Чуть больше года назад в мою жизнь ворвался «овечий ураган», по имени Мелиса, и я подцепил некий «синдром Кларк», от которого, как я в последствии понял, спасения нет и нет лечения или лекарства. — Я не знал, что так бывает, и что «ЭТО» может случиться со мной. Под словом «это» я, конечно же, имел в виду любовь к этой кудрявой бестии. — И тем не менее… — М-да… уж… — провел я ладонью сзади по шее. — Завтра знакомство с мамой? — Да! Мили наконец-то решилась, а для меня это просто крышеснос… я никогда не знакомился ни с чьими мамами, — меня пробирал ледяной колотун при мысли о завтрашнем величайшем событии. — Кто бы знал, Гриф! Он затушил окурок и направился в дом. — Идешь? — Я еще подышу немного. Я наблюдал за своей крошкой через прозрачную преграду. Она поднимала маленького Джеймса над собой и строила смешные мордочки… целовала его пухлые щечки и щекотала маленькие пяточки. «И зачем они назвали ребенка в мою честь⁈» Я развернулся к небу… больше всего на свете я мечтал, чтобы у нас были дети, но в нашей ситуации это было бы невозможно. Я безумно хотел видеть именно Мили в качестве матери своего ребенка. «Кто бы мог только подумать, Джей, что ТЫ позволишь себе такую хотя бы даже мысль об этом.» Я загляделся на огромную полную луну, которая ярко сияла и, казалось, подрагивала на кобальтовом слегка облачном небосклоне. «Господи… был бы у меня хотя бы один шанс… хотя бы призрачная надежда… я бы сделал все, что угодно… все…» Мои мысли прервала открывающаяся дверь и прикосновение маленьких любимых рук к моей груди со спины. Я развернулся к моей мягкой и такой любящей малышке и, приподнимая за ребра, усадил ее на перила. — Привет, мой спартанец… — Привет, малая. Я прильнул к ее губам в невесомом поцелуе, в очередной раз наполняя свое грозное сердце трепетом и нежностью. «Год назад эта крошка воскресила Джеймса Уайлда, который погиб в той подворотне…» — Джеймс, я хочу ребенка. — Резко ты зашла! Она рассмеялась и запустила пальцы в мои волосы, сжимая кулачки на затылке. — Дети в школу, а я на пенсию? Мили⁈ — Да брось… ты просто не хочешь, чтобы я растолстела. Я посерьезнел. — Мили, мы не предохраняемся, ты же знаешь это и без меня. Ты давно бы уже забеременела, учитывая наши скачки. — Я бы даже сказала марафоны. Но мы не хотели раньше… — А сейчас захотим, и все резко получится у нас. — Абсолютно верно. Она притянула меня к себе для очередного поцелуя, который уже был дразнящим, влажным и, как бы, намекающим. А одна из ее ладоней уже гуляла под моей кофтой, слегка царапая пресс. «Кому-то не терпится начать делать детей.» — Мили, мы вообще-то в гостях. — Мы можем прогуляться по территории. Злорадно смеющаяся развратница настойчиво тащила меня за руку в чащу сада наших друзей. «Вот чертовка…» Эта сущность Мили меня будоражила, а иногда даже пугала своей ненасытностью и коварством. Но когда я видел полыхающий страстный огонь своей дикой пантеры во взгляде исподлобья, то терял голову. «Моя озабоченная рысь…» Из хитрой лисички она с каждым днем превращалась в дикую пуму все глубже… и вот все глубже проникал я в нее в самом дальнем и укромном месте густющих кустарников. — Ммм… Джеймс… да… еще… Из девушки Джеймса, Мили превратилась в жену Грифа… и мне это нравится… — Ммм… как же я люблю тебя… — шептал я ей на ушко, кусая его сладкую мочку. — А я то тебя как люблю… о-о-ох… Джеймс… Опираясь одной рукой в массивное дерево, я помогал двигаться извивающейся кобре, шипящей мне в шею и ласкающей ее своим язычком, прикусывая до боли. — А-а-ах!!! — Тише! — Я пытаюсь… Она укусила мое плечо, впиваясь коготками в лопатки, и издала мучительный протяжный стон наслаждения. — Держись крепче, моя дикарка… Мили скрестила ноги на моем поясе и обхватила мою шею, пряча громкий изнеможенный стон в мою ключицу, когда я уперся обеими ладонями в ствол, прижимая ее зад к шершавой коре. Отдаваясь полностью ее прихотям, двигаясь так, как ОНА любит, я все-таки сорвал пронзительный крик с ее губ, который разнесся эхом по полуночным лабиринтам сада, двора и, скорее всего, дома тоже. Прогуливаясь не спеша, рука в руке, мы подошли к небольшому пруду, который поглощал и отражал лунные лучи на счастливое лицо моей любимой удовлетворенной женщины. «Такая красивая моя…» Она любовалась высокими яркими звездами, а я любовался ей. «Как же я хочу продлить это мгновение… я на все готов… я готов ринуться в пропасть, в любую бездну… Господи, дай нам шанс…» Вдруг лицо Мили преобразилось, и глаза ее сверкнули. Я оглянулся на ее взгляд и увидел несущуюся с неба падающую звезду. — И что же ты загадала, лиса? — Угадай! — Ладно, я понял тебя, моя упрямица. Ты с меня с живого не слезешь. Вернемся к этому разговору в понедельник вечером. Мне надо все обдумать. И я накрыл ее расплывающуюся улыбку, запечатывая сладкий ночной поцелуй в отражении зеркальной тихой глади, мягко отрывая ее от земли и крепко прижимая свое сокровище как можно ближе к сердцу.