— Неприятный фильм… — пролепетала блондинка. — Больше не пойдем на ужасы, — натянул я вымученную улыбку, но она все больше замыкалась в себе. — Дело не в ужасах, просто… — Что такое, Брук? — Просто у меня нехорошее предчувствие, Джеймс… «И у меня… что ж так плохо то…» Я обнял девушку за талию, поворачивая к себе, поднимая ее лицо за подбородок навстречу своему, и заглянул в ее растерянные светлые глаза. — Я рядом. И я буду защищать тебя от любой беды и нехороших предчувствий. — Джеймс… Девушка потянулась ко мне, вставая на носочки, закрывая глаза и вытягивая губы, а я уже не смог сдерживаться и, закрыв рот рукой, рванул в туалет. Меня выворачивало наизнанку и обжигало горло, мои связки разрывал жесткий кашель, я покрылся ледяным потом и почувствовал невероятную слабость во всем теле. «Что со мной?..» И тут меня осенило. — Брук! Я вбежал в фойе, и, конечно же, девушки уже там не было. «Что она подумала обо мне?..» Я вылетел наружу, в прохладную осеннюю ночь, не зная, в какую сторону броситься за ней. Но тут посреди безлюдной тускло освещенной лишь огнями кинотеатра улицы раздался пронзительный девичий крик. — БРУ-У-УК! Заорал я и бросился на голос. Забежав в подворотню, я на секунду замер… передо мной предстало ужасающее зрелище покруче, чем мы наблюдали недавно в триллере про маньяка-убийцу. Двое ублюдков держали девушку за руки, сгибая пополам. Один из них приставлял ей к горлу нож. Третий задирал ей юбку и расстегивал ремень на своих джинсах. — ПУСТИТЕ ЕЕ! — решительно двинулся я в их сторону. — Джеймс, помоги мне… Брук повернула ко мне избитое испуганное до смерти лицо. С неистовым ревом я бросился на них, заваливая третьего на асфальт, нанося сильнейшие удары по роже, рассекая бровь урода. По его щеке полилась кровавая дорожка. В этот момент я почувствовал, как что-то холодное вонзилось и проткнуло мою в спину, и я рухнул поверх своего врага. — Сука! Он скинул меня, молниеносно поднялся и врезал мне ногой в живот и ей же по лицу. — Взять его!!! Последний бросил Брук, и они втроем напали на меня. — Уходи отсюда!!! Приказал я, и девушка кинулась бежать, но самый разговорчивый ублюдок догнал ее, схватил за волосы и, ударяя лицом в стену, швырнул на землю. — НАЗАД, ШЛЮХА!!! — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! — ТВА-А-А-А-А-А-АРИ-И-И!!! — мою душу рвало в клочья вместе с воплем жертвы. Я получал удар за ударом, отчаянно вырываясь на помощь, бросаясь в атаку в ответ, падая и снова вставая. Но на меня обрушился тупой тяжелый металлический предмет по затылку, и мое тело обмякло. Я лежал едва в сознании, слыша визг Брук, хлюпание и шлепки… я захлебывался подступающей кровью, когда сквозь размытое изображение главарь взял ее за подбородок и крутанул ее голову… Все стихло. Надо мной нависла разбитая мною гандонья харя, которую я запомню на всю оставшуюся жизнь для того, чтобы потом найти и убить. — Смотри ка, живой еще. Последнее, что помню — это рассекающий удар по моему лицу острейшим ледяным лезвием. Сквозь тьму я услышал… — Эй… парень… ты живой? Ты только держись… — это был Сэм. Мое лицо обмывал прохладный сентябрьский дождь, сгоняя горячую кровь по скулам и вискам и промывая страшную рану. Я услышал вой сирены и снова провалился в небытие… Джеймс Уайлд умер в тот момент, когда ему сказали, что Брук погибла, и когда в реанимации ему озвучили поставленный диагноз, когда подписали смертный приговор. Тогда он умер, и на свет появился Гриф… беспощадный, жестокий, безжалостный, бесстрашный, но при всем при этом самоотверженный, справедливый и честный мужчина, который похоронил себя и свои чувства. * * * И сегодня… в Нью-Йорке. — ДЖЕЙМС!!! — громкий голос друга вернул меня к реальности, я вздрогнул и рассмеялся. — Ты чего орешь? — Я с тобой говорю, а ты словно отключился. Ты где витаешь, Гриф? — Я вспомнил ночь нашего знакомства. Мы стояли на балконе с видом на сад. Сэм прикурил еще одну сигарету и глубоко затянулся, выпуская густой сизый дым в вечернее звездное небо. — Двадцать лет прошло, Джеймс, пора отпустить тот день, тебе так не кажется? — Скоро годовщина… двадцать один год. Блэк Джек, Сэм! Он всматривался в мое лицо, пытаясь понять мои намеки. — У меня нехорошее предчувствие, дружище… а мое чутье никогда меня не подводит. — Это из-за той девушки? Ты ее любил или простить себя не можешь до сих пор? — тяжело вздохнул мой лучший друг, а я тихо ответил, проговаривая словно мантру. — Простить… такие вещи невозможно забыть или простить. «Каждый, сука, год — одно и то же.» — А что с девушкой? — переспросил мой оппонент. — Любил ли? Сэм кивнул, выдыхая облако жженого табака через нос. — Раньше я думал, что да… но… Я обернулся в гостиную и увидел через балконную дверь свою прекрасную жену, и воспоминания каскадом обрушились на мои расслабляющиеся плечи. Я вспомнил грустную девушку в желтом, озарившую мою жизнь. «Кудряшка…» И понеслась… Первое знакомство под убивающие перепонки басы в развратном наряде — «Привет, волосатенький… ты один здесь? Можно тебя угостить?» «Джеймс… помоги мне…» — Мили, прижатая лицом в стол, и ее умоляющие печальные глазки. Первый поцелуй и первая стрижка — «Джеймс, я в тебе теряю душу…» «Ты прекрасен…» — вторая стрижка… я улыбнулся себе с этим воспоминанием еще шире. Первый выстрел и попадание — «Я убью тебя!» «Джеймс… ты проникаешь в мои вены, словно наркотик… я больна тобой…» — первый совместный душ. Первый теплый летний дождь, и мы, вымокшие насквозь — «Мне так хорошо с тобой, Джеймс…»