— СУКА!!! Я безжалостно сокрушал кожаного врага, вкладывая в кулаки глубокое отчаяние и адскую боль, истязающую мое бешено колотящееся сердце. — РРРРРААААААААААА!!! Последний натиск пришелся с такой чудовищной силой, что груша сорвалась с цепей и улетела в дальнюю стену, снося стеллаж с гирями. Я стоял, крепко сжимая кулаки, в моих ушах звенело, и я рвано глубоко дышал. Но тут я почувствовал приближающееся такое знакомое и родное тепло со спины, и мое тело пронзило светом, когда мой дикий ангел обнял мои скованные яростью плечи. — Давно ты здесь? — безэмоционально спросил я, сглатывая весь свой пыл. — Я пришла почти сразу же после тебя… что произошло? — Я был у врача… — Господи… — побледнела моя кудряшка до кончиков своих прекрасных волос. Мы сели на маты, и я рассказал наш разговор с Феликсом. Уже более спокойно воспринимая и переваривая все сказанное им. — И это все? — прорычала разъяренная крошка. — А? — я раскрыл рот в удивлении, а она продолжила повышать голос. — Господи, Джеймс, ты меня так напугал!!! Мили со всей силы шлепнула меня по плечу и отбила свою нежную ладошку, чем рассмешила меня. — Эй, дикая! Ты чего дерешься? — Из-за этих пустяков ты тут пол зала разгромил и напугал меня до смерти? — Пустяков⁈ Меня снова начало потряхивать и обороты нашего разговора начала зашкаливать за красный предел. — Мили, тот факт, что я возможно бесплоден, ты считаешь пустяком? Или то, что наш ребенок может унаследовать мое заболевание тоже? У тебя что в голове вообще? Я вскочил на ноги, и Мили вслед за мной. Грудь снова разжигал разрастающийся гнев, сокрушающий мои нервные клетки и готовый выплеснуться с новой силой. — Для меня главное — твоя жизнь, Джеймс. Меня больше волнует, что ты в опасности сейчас… что я могу потерять тебя в любую минуту, а ты волнуешься за несуществующие МНИМЫЕ проблемы? — Ты завела эту тему с детьми? Я бы жил и не знал, что я… что я… — Что ты что? — бесстрашно прибивала меня к полу малая. — ЧТО Я — НЕПОЛНОЦЕННЫЙ! — с отчаянием выкрикнул я, — Мало того, я обрекаю тебя на жизнь в постоянном страхе за себя, так я еще и… «Черт! Как же БОЛЬНО!!!» — я был на грани, а Мили продавливала дальше, откидывая свою шикарную гриву за спину, буравя во мне нефтяную скважину. — Если ты забыл, дорогой, Я выбрала такую жизнь! Я! Как только обо всем узнала! Это Я так решила!!! Ты гнал меня в шею и ни на что не обрекал! Она задрала свой настырный нос, выплевывая каждое слово все громче и настойчивей. Дикая пантера пышила страстью, смотря мне прямо в душу, выковыривая оттуда мою боль. — И если ты еще раз себя оскорбишь, то я… то я… я… «Стерва!» — подумал я и лукаво спросил, вопросительно приподняв одну бровь, надвигаясь вперед. — То ты что? — Я НЕ ЗНАЮ! Но тебе не поздоровится, Уайлд! Понял меня⁈ «Уффф… фурия! Кудрявая необузданная бестия! Ррррррррр………..» Ее колотило и ее волосы словно зашевелились, как ядовитые змеи, готовящиеся впиться в мое тело смертоносными клыками. Мой грифон уже рыл землю, мечтая набросится на упрямую пылкую дикую рысь. «Ну давай… дай мне еще один повод… сучка…» — Я что-то не расслышала⁈… — словно почувствовав хитрая лиса опрометчиво решила бросить мне вызов, упирая свои маленькие кулачки в бока. — Эй, мальчик, ты понял меня⁈ «Ну все…» — Что ты там сказала⁈ Какой я тебе, к черту, мальчик⁈ Совсем страх потеряла, бестия⁈ Но чертовка ехидно улыбнулась и, стряхнув копной каштановых завитков, показала мне средний палец и убежала наверх. «Охренеть!!! Это был гвоздь в твой маленький гробик, девочка!» Я стремительно ворвался в нашу гостиную, в которой никого не было кроме Фифи, развалившейся перед горящим очагом. — Кис-кис, где твоя хозяйка⁈ Но кошка не предала представительницу своего клана и повернулась ко мне лохматой задницей. Я встал и прислушался, но не слышал ничего кроме потрескивания дров в камине. — Предательница. Бросил я кошке и замер, затаив дыхание… и услышал шорох наверху. «Попалась.» Мягкой поступью я поднялся и вышиб массивную дверь в спальню, профессионально оглядывая сумеречное пространство и крупногабаритную мебель, за которой легко было бы скрыться такой малявке. «Пусто…» Я услышал перебегающие мелкие шажки в коридоре. И, притаившись у двери, в нужный момент схватил дико ухохатывающуюся в этот момент коротышку и закинул к себе на плечо. — Поймал… — Ахахахаха, Джеймс, пусти! — Не-е-е-ет!!! Тебе конец, Мили! Ты доигралась! — Боюсь-боюсь. Быстрыми шагами минуя коридор, я вошел в недавно оборудованную, свежевыкрашенную комнату с огромным бильярдным столом посередине и закинул чертовку на темно-зеленое сукно. Девчонка перестала смеяться и застыла в ожидании. Я грозно навис над ней, впечатывая крошку в бархат, и тихо произнес. — А ну повтори, что ты там сказала? Сверкая глазами, дикая пантерочка поднялась на коленях прямо передо мной и, нагнувшись к моему уху, прошептала. — Я сказала: «Ты меня понял⁈» — Та-а-ак… «понял» кто-о-о? Она прислонилось губами к моей мочке и, слегка укусив, пробормотала еле слышно. — Мальчик… — Да ты бессмертная, как я посмотрю. Сорвав строптивицу вниз, я развернул ее лицом к столу, сгибая к мягкой поверхности, и достаточно сильно шлепнул по черной коже, обтягивающей ее умопомрачительный зад. — Джеймс! Она попыталась подняться, но была придавлена обратно и снова получила еще один обжигающий удар в то же самое место. — А-а-ай-я-яй!!! Я до боли закусил губу и, вдавливая непокорную в край оборзевшую стерву сильней, обрушил серию из шлепков до тех пор, пока моя ладонь не запылала. — Псих!!! Больно!!! Ай!!! ДА ХВАТИТ!!! — Псих⁈ Не угомониться тебе⁈ Я сменил руки, и вторая ягодичка получила жесточайшую пытку под визги своей владелицы. — Все-все!!! Прости!!! Беру свои слова обратно!!! ДЖЕЙМС!!! А-а-ай!!! УАЙЛД!!! ХВА-А-АТИТ!!!