Стоун и Фишер поднялись со своих мест и взглянули на меня. — Я… — начал пацан, чем лишь рассмешил меня. — Да какая от тебя польза, щенок? На жалость давить будешь? Малолетний кретин растянулся в максимально ехидной улыбке. Достав из скрытой полости высокого ботинка сияющий лезвием нож, он принялся демонстрировать мастерство владения холодным оружием. В самом конце он запустил смертоносное острие в номер даты на календаре, причем все это левой рукой. В четверг, в седьмое сентября… — Неплохо. — Да, твоя жена зацепилась за мое превосходное владение при расследовании, но это лишь моя страсть, которая не вешает на меня дурацкое клеймо. «Чем больше он отрицает свою причастность, тем больше я уверен, что это он. Ладно, тем хуже для Росса.» — Джеймс, этого все равно мало, — припечатал Сокол, оглядываясь на парней, — Хотя бы еще один… Есть идеи? — Что ты предлагаешь? Где нам взять человека, который пойдет на такой риск ради чужой женщины, м? И, чтобы он еще при этом мог хорошенько начистить морду врагу… здорового безбашенного бойца, где? Сэм обреченно вздохнул и опустился на освободившийся диван. — Я знаю такого безумца. Я считал мысли адвоката и ехидно улыбнулся. — Я тоже. — И я даже знаю, как его найти. Фишер тут же набрал номер телефона и произнес. — Добрый день. Соедините меня с Шейлой Спаркл. * * * Адам. Я сидел за барной стойкой очередного переполненного ночного заведения, кишащего дрыгающимися полуголыми телами в радужном переливании тяжелой электронной музыки, и напивался вхлам. «Как и почти каждый день.» Дни без нее превращались в недели, недели в месяцы, я даже не помнил, какое сегодня число и даже год. «Почему же так больно, черт⁈» Спустя столько времени я не могу ничем выковырять ее из своего ожившего сердца. Я готов был вырвать его с мясом к херам и бросить к ее ногам. «Но оно ей не нужно.» Заглушить боль мне помогал лишь виски, много виски. Иногда она мерещилась мне словно призрак в толпе извивающихся шкур, которые пожирали меня глазами на танцполе с красно-белыми светящимися квадратами. Я шел снова и снова на этот мираж, но когда он растворялся, и я видел мерзкие вафли очередной шалавы, тянущиеся ко мне, то просто отшвыривал подстилку прочь ладонью за лицо. Каждый раз я прокручивал и прокручивал нашу с ней историю, недолгую, но такую стремительную, которая разгорелась и потухла, как спичка, оставляя внутри лишь пепел и вонь серы. Воспоминания душили… Наше первое свидание — «Мили, прошу тебя… давай поговорим завтра… черт! Пожалуйста… дело не в тебе! Хотя нет, именно в тебе! Черт!» «Сама виновата… лучше не зли меня, а то я не посмотрю на твой страх.» — наш первый полет. Наш первый раз — «Я буду максимально аккуратен… я обещаю…». «Еще она чиста словно первые капли дождя… безумно красива, когда морщит нос от злости и когда краснеет от смущения… она — первая, с кем я безрассудно плюю на все свои и чужие правила…» — наше первое путешествие. Наша первая примерка — «У меня просто сносит крышу, когда ты рядом. И я боюсь себя… и этих чувств…» «Моя… вся моя… скажи, что ты моя… Мили…» — наш первый БДСМ опыт. Наш первый каток — «Но даже игра в хоккей не сравнится с теми ощущениями, которые я испытываю с тобой.» «Все еще моя!» — первый раз после разлуки. Первая рыбалка — «Мили! Если ты сейчас же не перестанешь, я нарушу данное обещание твоему жениху и овладею тобой прямо сейчас на раскаленном капоте.» «Я был и буду верным и преданным лишь тебе. Я буду любить тебя всегда, так как люблю прямо сейчас, так безудержно и нежно, теряя голову от твой красоты и непокорности.» — свадьба… Первая подставная измена — «Мили… Мили… я не знаю, как так получилось… я ее не знаю… я не помню… Мили… постой… умоляю, я не мог! МИ-ЛИ!!! Да, послушай же… прости!!! Мили… не уходи… давай поговорим…» — Та-дам! Ты был первым во всем, но ты все просрал, Найт! Ты просрал ее в отеле, ты просрал ее в Чикаго, ты просто проеб@л ее везде, где только мог. Но зато клятву вечной любви и верности ты сдержал, молоток! — сказал я себе и влил в себя очередную стопку. Видимо моя больная любовь и отсутствие половой жизни, от слова совсем, настолько свели меня с ума, что у меня под утро начались реальные глюки. — Привет, Адам. Хреново выглядишь. Я смерил разбитую физиономию призрака из прошлого и ухмыльнулся. — Да ты тоже так себе, адвокат. Что, с Мили виделся? — Мили похитили, — доложил Фишер Перр—рри, а я заржал в голос. — Эта история стара, как мир. А что цербер ее тоже не смог удержать? За ней нужен глаз да глаз, а лучше вообще держать ее взаперти! Я закинул остатки пойла, уже не обжигающего мой рот, и стал серьезным. — От меня чего надо? Я трезвел с каждым произнесенным его словом. «Мили, ну почему ты все вляпываешься и вляпываешься во всякую херабору. А дальше что… сам Сатана за тобой явится, и мы будем вытаскивать тебя из Ада⁈ Хотя, судя во всему она уже у самого Дьявола в преисподней…» — Черт! Сколько до Нью-Йорка? — Двенадцать часов. Я доехал за десять, — взглянул на часы адвокат, а я поднялся со стула, накидывая косуху. — Доедем за семь. Давай ключи! — Обалдел, ты же пьян! Тачка даже не моя! — О, нет, адвокат, я — как стекло! Я закрыл глаза и принял финальный допинг в лице моей неподражаемой любимой занозы: «Иди ко мне, мой ласковый зверь…» — Поедем на моей. * * * Джеймс. Адвокат выехал за еще одним членом нашего «смертоносного» отряда из шести человек. «Кто будет седьмым? Их ждать сутки, не меньше. Надо пока найти гада…» Из моих мыслей меня вырвал вопрос Стоуна, как раз в тему. — Где будет поле боя, Гриф? Я раскрыл спутниковую карту и набрал в строке поиска Стоун-Каньон. Как только точка на карте появилась, я ткнул пальцем в красную метку. — Здесь… здесь я его убил. — Как? — уточнил мой новоиспеченный партнер. — Я привязал ублюдка к сидению в его же тачке, придавил ногой педаль газа и отпустил ручник, отправляя его в полет с пропасти самого высокого утеса.