— Нет, только ее сумочка. И время совпадает с тем, когда она пришла к Остину на сбор средств. Я нервно теребила свой кулон, размышляя. — Мне это не нравится, Айзек. Ни капельки. — Вот что я тебе скажу, — Айзек, положил руку мне на плечо. — Я позвоню и узнаю у соседей, не видел ли ее кто-нибудь. Пока ничего официального сделать не могу, но это не значит, что я не могу сунуть нос не в свое дело. — Спасибо. Я ценю это. Айзек кивнул мне и помахал рукой, после чего пошел к своему джипу. Я направилась к стоящему на другой стороне дороги Стоуну и потыкала палкой в горячие угли. Никто из нас ничего не сказал, но мы оба повернулись, чтобы посмотреть, когда услышали, как открывается входная дверь. Вышла Оливия с перевязанной рукой. Она помахала нам, сбегая по ступенькам крыльца и сворачивая к «Хонде». Проехав мимо нас, она обогнула угол сарая и махнула рукой на прощание через открытое окно. Я помахала ей в ответ, не понимая, откуда такая смена настроения. — Куда она едет? — спросил Стоун. — Там есть скрытая дорога. Хорошая и ровная, но ее трудно заметить с Пайпер-роуд. Ноа подошел к нам, хрустя ботинками по гравию. — Ты дал Оливии наркотики или что-то еще? — спросила я его, когда он оказался достаточно близко, чтобы слышать. — Она снова весела. Ноа покачал головой. — Нет. Но помнишь, когда тебе было девять лет и ты грохнулась с велосипеда? — Когда ты сказал мне, чтобы я перестала вести себя как маленькая плакса? Да, помню. — Ну, я подумал, что Оливии пора сказать ту же самую речь. Сработало чудесно. — А кто скажет ей речь о том, что нельзя поджигать себя жидкостью для розжига? — проворчал Стоун себе под нос. — С Оливией часто случаются несчастные случаи, потому что она и правда не знает, как лучше, — встала я на защиту подруги. — Но она достаточно умна, чтобы не повторять свои ошибки. — Кроме готовки, — усмехнулся Ноа. — На кухне надеяться на успех Оливии не приходится. — Хорошо, да, кроме кухни. Она твердо намерена когда-нибудь приготовить съедобное блюдо. — Кстати, о несчастных случаях, — заметил Ноа, убирая волосы с моего лица и изучая лоб. — Что, черт возьми, ты сделала теперь? Я подняла руку к своей шишке размером с гусиное яйцо. — Дурацкий велосипед «Пелотон», — пробормотала я, поворачиваясь и шагая обратно к дому. Не обращая внимания на смех за спиной. Глава 15 Вернувшись в дом, я отправилась на второй этаж, выгрузила вещи из сушилки в корзину и отнесла их в спальню, чтобы сложить и развесить. Покончив с этим, заглянула в ванную, подобрала с пола полотенце Оливии и повесила его на крючок, а затем перешла в свободную комнату и собрала забытые обрывки оберточной бумаги, засунув их в одну из коробок. Дробовика я нигде не увидела, надо будет не забыть спросить о нем у Стоуна. Зато я заметила новую стереосистему, фиолетовый десятискоростной велосипед для девочки, сотовый телефон, устаревший по крайней мере на десяток лет, а в углу — современный телевизор с плоским экраном. Я редко смотрела телевизор, но только потому, что в моей спальне его никогда не было. Теперь, когда Фрэнсиса не стало, я задумалась, буду ли смотреть телевизор в гостиной. Почему-то я сомневалась в этом. Я решила оставить все подарки в свободной комнате, а коробку, полную оберточной бумаги, вынести на улицу. Только я добралась до первого этажа, как резкая боль пронзила мои виски. Я зажмурилась, закрыв глаза и заткнув уши, когда начались ослепляющие и раздражающие бело-серые помехи. Не открывая глаз, я уронила коробку и, вытянув руки перед собой, пошла к панельной двери на другом конце комнаты. Шум становился все громче, как будто я следовала за каким-то сигналом. Я отыскала панель и открыла ее. В этой части дома ориентироваться стало легче, так как в детстве я много времени проводила здесь. Подойдя к входной двери, я открыла ее, но упала на колени, когда резкий треск расколол мой череп. Я закрыла уши руками, не слыша собственных криков. К тому времени, когда помехи рассеялись, мое тело обмякло, прислонившись к кому-то. Я была настолько измучена, что не могла вытереть слезы с лица. — Привет, Ди, — услышала я голос Ноа, когда он убирал волосы с моего лица. — Что случилось? Поговори со мной. — Он вытер мои слезы тыльной стороной ладони. Меня переместили в сидячее положение. Открыв глаза, я обнаружила, что Стоун сидит чуть позади меня, поддерживая меня в прямом положении. Ноа сидел на крыльце передо мной и вытирал слезы. Достав из аптечки фонарик, он посветил мне в глаза. Я вздрогнула, отпрянув от него. — Не надо. У меня болят глаза. И голова раскалывается. — Что это, черт возьми, было, Ди? — спокойным голосом спросил Ноа. Я покачала головой, протягивая руку к Ноа, чтобы он помог мне подняться. Когда мы все трое снова оказались на ногах, я ответила. — Не знаю, что это было. Это случалось уже несколько раз. Поэтому я не вожу машину. Вчера я вроде как столкнулась с мусорным баком. Джеки отвезла меня к Оливии, а потом Оливия привезла сюда. — Как думаешь, что это? — спросил Стоун, держа руку за спиной, словно не зная, когда я снова начну психовать. — Я не знаю. Это почти как… — Я посмотрела в сторону сарая, затем на частную дорогу. И указала в направлении между ними. — Город в той стороне? — Если ты можешь ходить по воде через Среднее озеро Найтшейд, то да, город в той стороне, — согласился Ноа. — А что? — Я думаю, это сигнал. — В каком смысле? — спросил Стоун — Я думаю, это Бернадетт. Посылает мне сигнал тревоги или… — Я покачала головой, пытаясь подобрать слово. — Сигнал бедствия? — переспросил Ноа. — Да, именно это я и имела в виду, сигнал бедствия. — Я уже направилась к своему грузовику, но тут вспомнила, что мне слишком опасно садиться за руль. — Кто-нибудь из вас может меня отвезти? — Я могу, — отозвался Стоун. — Пожар потушен, и у меня нет планов до позднего вечера. Я оглянулась на Ноа, но он махнул рукой, отпуская меня. — Я выключу свет. Я проверила задний карман, чтобы убедиться, что телефон при мне, и подошла к пассажирской стороне грузовика Стоуна, забираясь внутрь. Моя сумочка осталась дома, но она мне не нужна. — Куда? — спросил Стоун, сдавая назад и разворачивая машину. Я показала на скрытую дорогу в конце сарая. — В сторону города. Я надеюсь, если мы подъедем ближе, я снова поймаю сигнал. — Поймаешь сигнал? — спросил Стоун, нажимая на тормоза. — Тот, который заставил тебя кричать от боли? — Да, тот самый. — Я махнула рукой, чтобы он ехал, но он этого не сделал. — Слушай, я тоже не хочу, чтобы у меня случился еще один эпизод, но если это Бернадетт, то я должна ее найти. Она слишком независима и сурова, чтобы просить о помощи, если только у нее не случилось что-то серьезное. Челюсть Стоуна напряглась, когда он снова тронулся. — Уточню, правильно ли я все понял. План состоит в том, чтобы я возил тебя по округе, пока ты снова не начнешь кричать от боли, а что потом? — Я надеюсь избежать боли, но да. Что-то вроде игры в горячее и холодное, только со статикой. — Гениально, — пробурчал Стоун себе под нос. Бернадетт не была моим самым любимым человеком на свете, отнюдь, но когда мы ехали к городу, меня осенило, что она — мой последний живой родственник. Всех остальных уже нет. Я подняла руку и потерла пальцами кулон из лунного камня, подаренный мне мамой. Когда я сдвинула кулон в сторону, новая цепочка снова зацепила волосы на моей шее. Я опустила руку, чтобы перестать ее теребить. — Я думал, ты его потеряла, — взглянув в мою сторону, заметил Стоун. — Твой кулон. — Я просто потеряла его на несколько дней. Ноа нашел его для меня. — Ааа… — Стоун продолжал бросать на меня взгляды. Я видела, как в его мозгу детектива крутятся колесики, пытаясь собрать воедино то, что ему не сказала. Когда мы добрались до конца скрытой дороги на Пайпер-роуд, то посмотрели по сторонам в поисках ориентиров, но вокруг не оказалось ничего, кроме деревьев и зарослей кустарника. Стоун покачал головой, отъезжая. — Поверни налево на следующем повороте. Поедем по длинному пути вокруг Среднего озера Найтшейд, — проговорила я, указывая на дорогу.