— Я пытаюсь, но не могу его разглядеть. Все расплывается. Туман сгустился настолько, что я едва могла видеть свою руку, когда держала ее перед собой. — Мы теряем связь, — предупредила я Тауни. — Не отпускай мою руку. Я почувствовала, как она крепко зажмурилась, когда представила себе французские двери. Но туман был таким густым, что мне не удавалось их разглядеть. Воздух вокруг нас стал холодным, когда туман сменил цвет с белого на серый, а затем на черный. — Что такое? Что происходит? — в панике спросила Тауни. Доверяя своим инстинктам, я вслепую потянулась к двери, ухватилась за ручку, открыла ее и потащила за собой Тауни. Толкнув дверь плечом, я почувствовала, как с другой стороны на нее давит какая-то сила, пытаясь проникнуть внутрь. — Помоги мне! — крикнула я Тауни, наваливаясь всем телом на дверь. Тауни прижалась спиной к двери, упираясь ногами в деревянный пол. С той стороны сквозь черный туман донесся циничный смех. Я узнала этот смех. Человек в церкви. Человек, который насмехался надо мной. С силой толкнув дверь, я ее закрыла. Продолжая удерживать дверь, я повернула замок. Мы с Тауни тяжело дышали, глядя на двери, и попятились назад, когда черный туман ударился о стекла. — Смотри, — показала Тауни на внутреннюю стену. Зеленый плющ на трафарете перестал расти. Несколько листьев почернели и осыпались со стены. — Это плохо. — Что это значит? — Это значит, что мы успели вовремя. Давай выбираться отсюда. Сконцентрируйся на своем реальном теле. Почувствуй, как сидишь на полу, как воздух входит и выходит из твоих легких. Когда сольешься со своим телом, открой глаза на другой стороне. Я подождала пока Тауни несколько раз мелькнула в моей комнате-видение, а затем исчезла. Я открыла глаза. Мы снова находились в гостиной, сидели на полу. Ничего не говоря, мы уставились друг на друга. — Что случилось? — спросила Оливия, сидевшая на полу в нескольких футах от нас. Я посмотрела в сторону стеклянной стены. — Мы не смогли разглядеть лицо. Он как-то может загораживать обзор. И он оказался у нас в видении. — Как такое вообще возможно? — удивилась Оливия. Я пожала плечами. — Технически, это и его память тоже, так что, может быть, получается отследить ее или что-то в этом роде. Я не знаю. — У меня голова кружится, — пробурчала Тауни, вставая. — Это нормально? — Бывает, — ответила я, тоже поднимаясь. — Бернадетт хочет есть после видений. Не стесняйся, если нужно, порыться в холодильнике. — Я протянула руку, чтобы помочь Оливии. — Я не голодна, — отмахнулась Тауни. — Просто голова кружится. Я пойду прилягу. Спокойной ночи. — Тауни, — окликнула я ее, когда она уже подошла к лестнице. — Не входи в видение одна. Только не тогда, когда он где-то там разгуливает. — Кажется, с видениями на какое-то время покончено. Это было немного страшнее, чем я думала. — Добро пожаловать в мой мир, — усмехнулась я. Оливия подождала, пока Тауни исчезнет на лестничной площадке, и спросила шепотом: — И что? Ты не видела ничего, что помогло бы его опознать? — Видела человека с размытым лицом. Больше я ничего не могу сказать, кроме того, что он носит уродливые коричневые ботинки. — Ну, это не слишком помогает. — Знаю. Жаль, что здесь нет Бернадетт. Может быть, она бы подсказала, как он закрывает нам доступ к своему лицу. Оливия сидела на диване, оглядываясь по сторонам. — Так что же нам теперь делать? — Сейчас я провожу тебя до машины, и ты поедешь домой. Оливия вскочила, довольно улыбаясь. — Ой, я забыла тебе сказать! Остин оставил мне ключи от своего джипа. Я теперь отдохну от вождения «Хонды» Фрэнсиса. Ура! — Это не похоже на Остина, — заметила я, подняв бровь. — Он сказал, что ты можешь водить его джип? — Ну, он сказал, что в нем лежат ключи, если кому-то понадобится его отогнать. Почти то же самое. Только в сознании Оливии эти две вещи равнозначны. Я последовала за ней на крыльцо и ждала, пока она садилась в джип и поворачивала за угол сарая. Вернувшись в дом, я снова закрыла двери и выключила свет, направляясь наверх, в свою спальню. Я устала, но решила еще раз попробовать связаться с Бернадетт. Сев на пол в спальне, лицом к заднему двору, я закрыла глаза и вошла в видение. Перейдя на другую сторону, я увидела лишь белый туман. Он клубился и растекался вокруг меня, мешая видеть больше, чем на фут или два вперед, но угрозы в нем не чувствовалось. Я звала Бернадетт, но она не отвечала. Все же я подождала, пока не почувствовала, что у меня болит задница от сидения на деревянном полу. Я призвала свои экстрасенсорные двери, возвращаясь к реальности. Оглядев спальню, я решила, что пора спать. Переоделась в штаны для йоги и футболку, желая быть полностью одетой на случай, если придется подниматься посреди ночи. Откинув одеяло, я забралась под него. Поправила подушку и только устроилась поудобнее, как на тумбочке рядом со мной зазвонил телефон. Я потянулась к нему, взглянула на дисплей, прежде чем ответить. — Привет, Остин. — Привет, красавица, — раздался на другом конце провода веселый голос Остина. — Я тебя разбудил? — Нет. Я только забралась в постель. Тебе что-нибудь нужно? — Да, вообще-то. Я тоже лег спать, но вспомнил, что оставил телефон в понтоне. Я спустился за ним. Но помнишь опрокинутое Оливией ведро с рыбой? — Да, — со смехом ответила я. — Так вот, моя лодка теперь воняет. Поскольку у тебя нашлось волшебное зелье для моей машины, я подумал, не можешь ли ты порекомендовать что-нибудь для моей лодки? — У понтона нейлоновое ковровое покрытие, верно? — Да. Ковролин сделан так, чтобы не пропускать воду и быстро сохнуть. — Хорошо, да, у меня есть чистящее средство, которое можно использовать. Во сколько ты собираешься утром на работу? — Я не пойду. До конца недели взял отпуск. У меня вчера закончилась большой проект, и я решил отдохнуть дома. Конечно, я совершил ошибку, сказав об этом Оливии, и она каким-то образом убедила меня помочь с покраской завтра. — Насколько я слышала, многие вызвались добровольцами, так что не волнуйся. Оливия сегодня оставила военного «мула» Бернадетт у канала. Давай я оставлю чистящий раствор на причале Бернадетт, когда пойду за «мулом» утром? Тогда ты сможешь переплыть канал и почистить ковер, пока мухи не начали рассматривать твой понтон в качестве своего нового дома. Наступила долгая пауза, затем Остин признался: — Я даже не подумал о мухах. Да, у Оливии будет на одного маляра меньше. — Если она будет жаловаться, просто напомни, что это она вылила ведро со склизкой рыбой. — Так я и сделаю, — усмехнулся Остин. — Это приятно. — Что? Ловить рыбу на своей лодке? — Нет, вот так разговаривать с тобой по телефону. Мне кажется, что когда бы я тебя ни увидел, один из нас всегда куда-то спешит. Я улыбнулась, глядя на потолок спальни. — И правда приятно. — Знаешь… Я все еще должен тебе ужин. Я пригласил тебя на прошлой неделе, но ты не смогла вписать меня в свой график. Моя улыбка померкла, когда я подумала обо всем, что сейчас происходит в моей жизни. Смерть отца. Бернадетт исчезла. Тауни в опасности. — Просто сейчас не лучшее время, Остин. Остин снова замолчал, но я услышала легкий вздох. — Я понимаю. Ладно, не буду мешать. Спокойной ночи, Давина. — Спокойной ночи, Остин. — Я положила телефон обратно на тумбочку и уставилась в потолок, пытаясь понять, правильно ли поступила, отказавшись от приглашения Остина.