– Вот, выбралась, как только получилось. Игни жадно всматривался в по-мальчишечьи заносчивое лицо. Знакомое оттуда, из того мира, где еще была Ника. И сам он был на своем месте. – Я уже начала рассказывать, пока мы тебя ждали, – Шанна переглянулась с Наставником. Та мелко затрясла головой, закивала, расправляя складки на неизменном фартуке. – Короче, ты же в курсе, кто я теперь? Догадывался. К этому все и шло. С тех самых пор как красноволосая ушла на изнанку города вместе со своей инфернальной бабулей. Коровья Смерть. Вступила, выходит дело, в наследство. – Моей бабушки больше нет, – своими словами Шанна подтвердила то, о чем подумал Игни. – Но она не просто так была, и не стало. Она… Принесла Себя в Жертву. Именно так. Четыре пафосных заглавных буквы. Игни мысленно хмыкнул. Слово жертва никак не вязалось с той жуткой старушенцией. Разве что кого-то другого приговорить. Смерть – умерла. Тавтология получается. – Принесла себя в жертву Мосту. И замолчала, словно ждала вопросов. Притихшая Наставник при этом удивленной не выглядела. От слова «мост» до сих пор в левой стороне груди поджимало. – Э-э… Будущих Мертвецов? – Ну, не Канавинскому же! – вспылила Шанна. Имела право – собеседник очевидно тупил. – Да, тому самому, по которому вы с Ни… То есть, ты вернулся на лицевую сторону. Понимаешь, для того чтобы по нему пройти – кому-то, кроме меня и бабушки, – нужно, чтобы кто-то третий очень сильно этого пожелал. Настолько, что согласился бы отдать за это свою жизнь. В тот момент, когда она открыла вам Мост, он забрал ее. Забрал в обмен на вас, понимаешь? – Угу. И нафига ей это понадобилось? – Ну, уж точно не ради вашей с Никой светлой и чистой любви. Она передала мне свой дар и мечтала уйти. Думаешь, вечная жизнь – это так легко и приятно? Интересно, конечно, но совершенно непонятно, к чему она клонит. Как там положено в таких случаях? «Светлая память»? «Покойся с миром»? И ради этого она сюда прискакала? – Не догоняешь, – проницательно констатировала Шанна. Игни слегка пожал плечами в знак согласия. – Успела отвыкнуть от твоей заторможенности, – не удержалась и съязвила она. – Слушай и вникай. Я могу это повторить. Повторить, говорю! Страдающие от приступов внезапной глухоты читают по губам: я могу снова протащить сюда Нику. Наставник жутко ругалась, когда он курил в квартире, но сейчас явно был исключительный случай. Пальцы мелко подрагивали. Игни усилием воли затолкал эмоции в глубь себя и вытащил на поверхность последние слова Шанны. Не просто же так она болтала. – И тогда умрешь ты. – Наконец-то, хоть что-то путное из себя выжал. – Да. Но мне, сам понимаешь, не хотелось бы. – А жертва любая сгодится? А то есть тут у меня одна на примете, – хмуро сообщил Игни, стряхивая пепел прямо себе под ноги. – Если бы! Только добровольная. – Шанна развернула карамельку, кинула за щеку. Выдержала паузу, интриганка мелкая. – И она у нас будет. Типа, все сказала, дальше сам докручивай. Напрасно надеялась. Не докручивательное у него сегодня настроение. Замершая возле окна Наставник шевельнулась, оставила наконец в покое подол своего передника и проскрипела: – Я сама предложила. Наверное, он должен был как-то отреагировать. Ахнуть, там, охнуть. Запротестовать, переубедить. Или как-нибудь еще выразить свое сожаление, негодование, испуг. Но выражать было нечего. Бревно бесчувственное. Они обе это поняли и в дальнейшем обращались только друг к другу, словно Игни только что встал и вышел. – Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я это сделаю, – говорила Наставник. Тихо, виновато. Можно подумать, о большом одолжении просила. – Одной страшно, боюсь в последний момент передумать. – Само собой, – заверила Шанна. Нарочно, что ли, таким деловитым тоном разговаривала? Словно прикидывала покупку нового дивана. – Только нужно поторопиться. Это очень хорошая жертва – живая кровь. Мы легко пройдем. Легче, чем вот он, – и стрельнула глазами в Игни. – А ему… – Еще один взгляд. Вообще-то, могла бы обращаться напрямую, раз его это тоже касается. – Нужно будет решить одну проблему. – Какую именно? – не выдержал Игни. – Та девушка. – Упрямая Шанна так к нему и не повернулась. – Как она себя называет? Арсеника? При звуке этого имени кулаки сжались сами собой. – На лицевой стороне города ее быть не должно. Кажется, Игни наконец-то начинал врубаться. Если Ника вернется с изнанки и застанет здесь свою ожившую вторую душу, лицо города воспримет это как нарушение Порядка. Человек не может существовать в двойном экземпляре, если так не было задумано природой. Проще говоря, две Ники – это уже перебор. А значит, Хаос. – Хаос, – повторил он вслух. – Напомни, что там Ариман загонял по этому поводу? Очередное имя из прошлого. Одно за другим они возвращались в его жизнь. Как знать, может, в таком случае, сам он тоже рано или поздно вернется? – Эх, ты, конвоир Ландер, – необидно укорила Шанна. Услышать подзабытое обращение оказалось неожиданно приятно. – Такие вещи нужно знать накрепко, как «Отче наш». Живые начнут видеть мертвых… – И сами захотят стать мертвыми, – закончил он, чтобы хоть как-то реабилитироваться. Впрочем, прямого отношения к делу это не имело. Видимо, Шанна тоже так считала. – Твоя задача в том, чтобы… э-э… уладить вопрос до того, как Ника окажется в городе. И тут тебе не обойтись без… – Топора, – с потолка предположил Игни и наткнулся на ее удивленный взгляд. – Мысли, что ли, читаешь? Вслед за этим Шанна выложила на стол маленький плоский ключ. – Я не знала, куда спрятать, чтобы никто случайно не нашел. А потом вспомнила про особняк, в котором мы с Тохой ночевали. Там есть старый письменный стол с тремя ящиками. То, что тебе нужно, – в нижнем. Из арсенала Предела Порядка, – добавила она с нажимом. Да понял он. Главное, чтобы не лук со стрелами или еще какая-нибудь лабуда. В Пределе такое любят. – Чего так сложно-то? Прямо сюда бы и тащила. – Не надо сюда, – жалобно выдохнула Наставник. – Пожалуйста, не надо. Шанна понизила голос. – Я сначала тебе отдать собиралась, но Любовь Петровна запретила приносить в свой дом оружие. У нее сын в восемь лет случайно из отцовского ружья застрелился. – И добавила уже с обычной громкостью: – Но ты же справишься? Игни кивнул. Вечером эта тварь попрется в клуб. Расписание ее жизни он изучил до мелочей. Осечки быть не должно. – Только времени у нас – фиг да маленько, – призналась Шанна и посмотрела прямо на Наставника, от которой многое теперь зависело. Сам он на месте бабки уже задергался бы и пошел на попятную, но та хранила стоическое молчание. – Сколько? – спросил за нее Игни. – Сутки. Боюсь, Нике недолго оставаться на изнанке. Потом она уйдет… Дальше. Вверх по течению реки, додумал Игни. Или вниз, черт его упомнит. Короче, дорога в один конец, точка полного невозврата, когда за спиной у тебя крылья, а на руках – аусвайс в вечность. – Сейчас мне придется вернуться на изнанку, – резко засобиралась Шанна. – Буду вечером. Скажем, в девять. Успеешь? – Не-а. Без вариантов, – хмуро ответил он, параллельно прогоняя в уме распорядок дня окончательно приговоренной твари. – Только завтра. Рано утром. После дискотеки выцеплю. – Плохо. Надо быстрее. Что, совсем никак? – Я, блин, вообще-то, не за картошкой собираюсь! – взорвался Игни, но тут же взял себя в руки и договорил почти спокойно: – Я подумаю. Ночью Князев… Только сейчас он заметил, что они с Шанной остались наедине. Наставник удалилась в спальню. Судя по доносившимся оттуда всхлипам, рыдала. Новоявленная Коровья Смерть тоже кривила губы и некрасиво морщилась – единственная эмоция, которая действительно ее портила. – Игни? – Оу? – откликнулся он несерьезно, чтобы немного разрядить обстановку. Попытка не засчиталась. – Как он там?