В дверь опасливо стучатся и дергают ручку. Она заперта. Персонал волнуется. -Все в порядке! - Отзываюсь. Впервые хочется отступиться от принципов и, не разбираясь, мочкануть подлую стерву, которая уничтожила мой покой. Просто за что? За то, что я не уложил ее в койку? Да это жесть какая-то! Что у этих сук в голове? Хуже мужиков, ей Богу! Ни стыда, ни совести! Но лишить жизни - это слишком просто. Хочется, чтобы Елена тоже вкурила по полной программе! Тварь… Вот почему она - баба? Как вообще с ними бороться? Звонок телефона отвлекает меня от темных размышлений. Смотрю на экран… Федор! Чтоб его душу столичную! Но трубку нужно брать. -Алло… - выдыхаю в динамик. -Ты чего там, Михалыч? Совсем белены обожрался? - Слышу в динамике голос приятеля. - Я с Бали прилетел, а мне как давай все рассказывать… Ты вообще понимаешь, каких трудов стоило прикрыть твою жопу в прошлый раз? - Разгоняется Федор. - Ты же не только сам подставляешься. Ты и меня топишь! -Остановись… - Прошу его. - Вырулю. Все нормально будет. -Где нормально, Леха?! Где нормально?! «Набережная» дело запрашивает. Собирается дать добро Кравцову на уголовку против тебя. -Да не за что меня под уголовку, - хмыкаю. -Ничего, они найдут. - Отвечает Федор. - Ааа! Ну ты идиот! - Психует. И на этом самом месте я уже начинаю сомневаться, что на меня ничего нет. Если Елена изначально плела паутину, то… -Ладно, - беру себя в руки. - Давай к сути. Что можно сделать? -Что-что? - Ворчит. - Тоже, что тебе предлагали изначально. Делиться. Тридцать процентов бюджета под вывод из социальной сферы. -Да ты шутишь! Было же десять! -Это раньше было десять! А Кравцов уже согласился на двадцать пять! -Нет, я не могу. -Леха! -Не могу! Потому что выхода дальше из этой чертовщины нет! Рано или поздно меня поставят жопой вверх, как и тебя! А я только вышел! -Какие мы нежные! Ну тогда доедай хрен без соли! -Зато не чужой хрен, - хмыкаю. -Да пошел ты… - бросает трубку Федор. Я прислоняюсь лбом к оконному стеклу. Зря я, конечно, так с ним. Что за жесть то? А? Нарочно не придумаешь. Глава 24 Настя Состояние Алексея становится хуже с каждым днем. Он молчит о том, что происходит на самом деле, но мне кажется, что на него давит что-то посильнее общественного мнения. Сегодня суббота. Десять утра. И мой муж до сих пор в кровати. Это нонсенс! Мне хочется рассказать ему о своих рабочих успехах, о том, что меня утвердили катать ведущую партию на открытии спортивного комплекса и дали детскую группу на тренерство, но сейчас это кажется таким неуместным… Мешаю ложечкой чай. Дети спят в шезлонгах рядом. Наша чудо-няня готовит обед. Господи, как мне ее оказывается не хватало. Вот такой простой, человечной, просто второй взрослой женщины в доме. -Ну что вы, Настя, к завтраку не притронулись, - оборачивается она от плиты. - Не вкусно? -Нет, что вы ! - Спохватываюсь. - Очень вкусно. Просто я… я не знаю, как быть с Алексеем. Думать больше ни о чем не могу! -Да у вас же только все наладилось! Что случилось то? - А всплескивает помощница руками. -У нас все хорошо… - вздыхаю. Действительно хорошо! Алферов так нежен и внимателен к нам снова, что даже немного перебарщивает. Но совсем не спит по ночам. Последние две - пьет. -Просто я не знаю, как его поддержать. Как помочь! Вы его раньше не знали, но поверьте мне, он сгорает! -Хм… - садится ко мне Георгина Георгиевна за стол. - Тогда нужно думать. Мужики - это не женщины. Это мы, что бы не случилось - зализали раны и снова в бой. А эти особи дохнут. Выдерживают определенную нагрузку и все - «привет»… Мое сердце сжимается. -Вот совсем меня ваши слова не вдохновляют, - осуждающе качаю головой. - Господи… - падаю лицом в ладони. - Как же хочется спокойной жизни! Когда вся эта грязь кончится? Помощница берет меня за руку. -Вы, покушайте, Настя, ради деток. А то скоро совсем одни глаза останутся. Не чувствуя вкуса, работаю вилкой. Помощница смотрит телевизор на минимальной громкости. Сериал заканчивается, начинаются новости. Я делаю глоток чая и… только он не дает мне заорать в голос. Закашливаюсь. -Кто это? Кто? - Хриплю, указывая на женщину. -Так это… - смотрит на меня с удивлением Георгина Георгиевна, - сестра гада этого. Кравцова. Ребеночка родила недавно… -Срочно! Громче! -Так детки же… -Пульт! - Колотит меня. Выкручиваю громкость и понимаю, что не ошиблась. Кожа покрывается мурашками. Такое нельзя забыть. Этот голос из-за стены почти две недели снился мне в кошмарах! -Это она. -Она? - С опаской косится на меня помощница. -Да… - говорю, зависнув взглядом в экране. - Этой женщине хотели отдать моего ребенка! Картинка на экране сменяется, а я бегу наверх в спальню. Пару раз чуть не падаю с лестницы. -Алексей! Лёша! - Тормошу мужа. - Просыпайся! Алферов тяжело открывает глаза и ворчит. -Давай, давай! - Сдергиваю одеяло. - Скажи мне, что стало с теми тетками из роддома? Я никогда об этом не спрашивала. Было достаточно знания о том, что их задавили проверками. -Уволили с лишением практики, - ворчит муж. - А что? -Я знаю, как уничтожить Кравцова. - Говорю возбужденно. - Я теперь знаю, откуда у него деньги! Он продает детей! Мой случай был не единичный! Они забирают детей у неблагополучных и отдают тем, кто заплатил! А потом ещё с этих денег поддерживают малоимущих! Ты понимаешь? Списки семей ему нужны не для помощи, а для того, чтобы торговать детьми! Алферов резко подрывается на кровати и уже взглядом без налета сна смотрит мне в глаза. -С чего ты это взяла? Это слишком серьезное обвинение! Я путано и горячо объясняю ему свою догадку. -Подожди… - трет виски Алексей. - И как мы можем это проверить? Заведующая родблока точно не станет делиться с нами подробностями. А те, которых мы уже вздернули, вообще разговаривать не станут. Пресанули то их так… по мелочи выходит. Документы, неучтеннка по медикаментам. Черт! Кто ж знал!?