– Я приехал, – прячет руки в карманы и вопросительно изгибает бровь. – Ты меня боишься, что ли, веснушка? Моргаю. Да он специально, что ли, вгоняет меня в краску?! – Хватит меня так называть, – стискиваю кулаки, чтобы не затопать ногами. – Мы вроде все обсудили. – Ну, я вполне взрослый мужик и в состоянии самостоятельно решать, как и с кем мне общаться, – скалится, но без злобы, скорее, с поддразниванием. – Так ты меня боишься? Внутри взрывается запал, и я, не соображая, что творю, сокращаю расстояние меду нами и утыкаю палец в твердую грудь. – Я не боюсь тебя, – забываясь, перехожу на «ты», – но у тебя невеста и скоро свадьба. Кстати, когда? Ехидно улыбаюсь, смотря в стремительно темнеющие глаза. Рома перехватывает меня за запястье и притягивает еще ближе. И снова этот его запах, от которого голова кругом и слюноотделение повышается. – Ревнуешь, веснушка? – шепчет на грани слышимости. – Переживаю, – пытаюсь освободиться, но добиваюсь противоположного эффекта. Наши тела тесно прижаты, и это мешает нормально думать. Да дышать нормально мешает его близость! – Так не переживай. Почему ты сбежала? Я искал тебя. Эти слова впиваются шипами в сердце. Прикрываю глаза. Так хочется сказать ему про детей, и я успеваю открыть рот, но грохот не дает мне совершить роковую ошибку. – Да вашу мать! – шипит Рома, и тут же дышать становится легче. Отходит. – Я вам что сказал? – голос спокойный, но меня продирает до костей. Распахиваю глаза, впиваясь в напряженную спину, за которой непроизвольно оказалась. Я не вижу лицо Ромы, но его поза говорит о высшей степени недовольства: руки в карманах и, судя по вздувшимся венам на предплечьях, сжаты в кулак, ноги на ширине плеч и перекатывающиеся мышцы под майкой. – Вы хоть представляете, что может быть в этой коробке? Он все еще спокоен, и меня это удивляет. Другой на его месте давно бы сорвался на крик, а Рома держит себя в руках. – Извини, командир, мы случайно. Рома торопливо подходит к упавшей коробке и поднимает ее с пола. Изучает надписи и выдыхает, а я – вместе с ним, даже не осознавая до этой секунды, что не дышала. – Живите пока, но остаетесь без чаевых за неаккуратность. Это все? – он осматривает захламленную прихожую и кривится. – Все. – Спасибо, можете быть свободны. Грузчики испаряются как по щелчку пальцев. Рома запускает пальцы в волосы и стискивает их в кулаке. Разминает шею. Я же ощущаю, как по подушечкам пальцев прокатывается электрический ток. Так хочется прикоснуться к нему. – Поможешь, веснушка? – вздергивает бровь и улыбается. – Конечно, это моя работа. Его улыбка тут же меркнет, и он закатывает глаза. – Опять работа, – бурчит под нос, проходя мимо с одной из коробок. Я неуверенно плетусь вслед за Ромой в ожидании его распоряжений. Он заходит в комнату, посередине которой стоят стол и кресло, которых я не видела. Брови лезут вверх. – Ага, за выходные квартира претерпела кое-какие изменения, – хмыкает, увидев мою реакцию. – Там все коробки подписаны. Ты их не таскай, начинай с книг: их на полки в гостиной разложи, пожалуйста. Все это он говорит, пока вскрывает коробку, стоящую на столе. – Я пока кабинетом займусь. Ненавижу переезды. – Так зачем переехал? Язык бы мне откусить! Не хотела же в диалог вступать, но сложно удержаться от соблазна послушать его голос, от которого по спине мурашки. Из Ромы вылетает приглушенный смешок. – Ну, та квартира, в которой разошлись наши с тобой пути, была друга, и он вернулся в город, поэтому пришлось обзавестись своим жильем. Рома достает фотографию в рамке, и на его лице возникает теплая улыбка, а меня затапливает ревность. Шикаю про себя, пытаясь поставить разыгравшиеся эмоции на место. Ну вот что я за дура такая? Да и сердце предательски сжимается рядом с Ромой. И это всего лишь после одной ночи! Рома кладет фото на стол, и я вижу ту самую девушку, с которой я видела его возле консультации. Сердце обваливается в пятки. С трудом сглатываю вязкую слюну. – Еще одна невеста? – сдавленно спрашиваю. Глава 10 Рома запрокидывает голову и начинает хохотать. До слез. – Невеста? Веснушка, ты какого обо мне мнения? – Хватит меня так называть, Ром! – повышаю голос и тут же прикусываю язык. Оглядываюсь, убеждаясь, что мы в квартире по-прежнему одни. – О, ну хотя бы Ромой называешь. Это племяшка моя. Ага, по возрасту почти такая же, как и дядя, младше на три года. – Ты с ней так близок? – пытаюсь заткнуть себя, но проваливаюсь с треском. – Были, пока она не выскочила замуж и не свалила в другую страну. Но я даже рад, а то приходилось ее проблемы решать, в которые она постоянно влипала. В груди расплывается чувство горечи и обиды. Без слов разворачиваюсь и ухожу в гостиную. В глазах все плывет от еле сдерживаемых слез. Полтора года… Чтобы перебить горечь, скопившуюся во рту, распечатываю коробку и погружаюсь в работу. Из кабинета доносится голос Ромы, он с кем-то разговаривает в не очень-то дружелюбной манере. Отключаюсь от того, как действует на меня его голос. Достаю первые книги и расставляю на полке, как сказал Рома. Несколько полок почти забито. Достаю следующие книги, и брови удивленно взлетают. Детские сказки? Серьезно? Хмыкаю и тут же замираю. Ощущаю тепло, которое окутывает меня, и понимаю, что Рома рядом. – Эти книги мне мама читала в детстве. Отдала как наследие для внуков, – слышу его усмешку, и сердце пропускает удар. – А где твои родители? – ставлю книги на полку и поворачиваюсь, чуть ли не вжимаясь в грудь Ромы. – За границей живут. Отец там небольшую контору открыл, на пенсию ушел, а меня сюда отправил, чтобы я Родину не забывал. Мама занимается какими-то кустами, дизайном ландшафтным. Его рассказ как музыка для ушей. С жадностью глотаю каждое его слово и наслаждаюсь тем, что он просто рядом. Его взгляд упирается в мое лицо, и он стискивает челюсть. Серые глаза подергиваются дымкой. – Лен, может… Его обрывает звук открываемой двери, и он делает несколько шагов назад. Разрывает нашу невидимую связь. В квартиру торопливо заходит его невеста и окидывает нас подозрительным взглядом. – Здравствуйте, – здороваюсь я и сажусь перед коробкой, чтобы закончить уже здесь и заняться делами дальше.