– Что именно? – оборачивается Лена и вопросительно смотрит на меня. – Ну, то, что они не едят? Лена хихикает, и этот звук прокатывается по венам теплом. – Они учатся, и это нормально. Потом я их покормлю, но сейчас они сами пытаются, и я просто не мешаю. Киваю. В конце концов, я знаю о таких маленьких детях ровно… ничего. Мы приступаем к завтраку. Лена посматривает на детей, мне вообще страшно в ту сторону смотреть, потому что я примерно представляю, во что превратились стульчики для кормления. – Как насчет того, чтобы съездить за телефоном? Лена переводит на меня удивленный взгляд. – За каким? – Тебе. Ты же без связи, а меня это не совсем устраивает. Точнее, совсем не устраивает. Я хочу, чтобы ты была постоянно на связи. – Мне нормально, – пожимает плечами и отпивает из кружки. Прикрывает глаза, словно наслаждается. – А мне – нет. Так что давай без разговоров, после завтрака едем в магазин и возвращаем тебе связь. – А что это ты раскомандовался? Хмурит бровки, а мне хочется взять и разгладить складку на лбу. – Потому что я мужик, – фыркаю, – и могу себе это позволить. Лена стреляет в меня воинственным взглядом. – Знаешь что, мужик? – фыркает. – Указывать будешь своим подчиненным… Осекается. Моргает несколько раз, а я начинаю покатываться от смеха. – Блин, – бурчит под нос. – Что такое? Ты вспомнила, что по бумагам ты пока что тоже моя подчиненная. – Типа того. Недовольство сквозит в ее ответе. А меня это только веселит. – Вот и умничка. Она показывает мне язык. –Детей некуда деть, да и тебе на работу явно нужно. – Лен, сегодня выходной, имей совесть. Я же тоже должен отдыхать. Она снова краснеет: – Ну да, прости. Бросаю взгляд на притихших двойнят и давлюсь смешком. Как я и предполагал, все вокруг, включая лбы, в каше, но пацаны выглядят очень даже удовлетворенными. Лена усаживается напротив и по очереди сует ложки с кашей в открывающиеся рты. Первым сдается Миша и крутит головой в знак отказа от еды. Лена быстро убирает после нас. – А насчет детей… Кресел у меня, конечно, нет, но ты можешь с ними сзади проехать до детского магазина. Пожимаю плечами и ловлю на себе изумленный взгляд веснушки. – Зачем в детский магазин? – даже заикаться начинает от волнения. Хватает в руки полотенце и комкает его. Хмурюсь. – Кресла возьмем. Думаю, это не последний раз, когда я буду их катать. Или ты против? Последний вопрос задаю чисто из вежливости, потому что уже все для себя решил. Я готов, чтобы в моей жизни были и Лена, и дети. И я прекрасно понимаю, что отдельно Лену я себе не заполучу, а значит, надо привыкать к тому, что теперь мне нужно учитывать и детей. – Ром, я думаю, что это не очень хорошая идея. Эти слова задевают за живое. Облокачиваюсь на стол и прищуриваюсь. – И почему ты так думаешь? Глава 22 Лена Пытливый взгляд впивается в лицо, заставляя чувствовать меня не в своей тарелке. А утро начиналось так хорошо! И тут вдруг этот разговор. Я не знаю, как ответить, чтобы не обидеть Рому. Меня спасает звук открывающейся двери и голос сестры. – О, вкусно пахнет, я уже бегу! Слышится грохот снимаемой обуви и шорох одежды. Сестра материализуется в проеме и при виде Ромы хлопает глазами. – Ой, доброе утро, семья. Я вздрагиваю и смотрю на Линку в бессмысленной попытке убить взглядом. У сестры уже выработался иммунитет против моих взглядов, и она даже бровью не ведет. Улыбается Роме, словно он тут и должен сидеть. – Доброе утро, – Рома тоже не сдерживает улыбки и, кажется, даже слегка краснеет, что ставит меня еще в больший тупик. – Я пока пойду переоденусь, оставьте чего-нибудь пожрать, – подходит к Мише и Паше, которые все еще терпеливо сидят в стульях и ждут, пока их освободят. – Привет, мои бесятки. Что, достать вас из этой камеры пыток? Дети весело верещат. Сестра извлекает их, и они ползут за ней. – Так, товарищи племянники, займитесь пока вон машинками, молотками. Паш, ты можешь любимую поварешку у мамы попросить, а тетушка переоденется, – доносится до нас приглушенный голос сестры. – Поварешку? – удивленно выгибает бровь Рома. А я не сдерживаю смешок: – Ага, у нас Миша – по инструментам, а Паша по кухонной утвари отрывается. Кастрюльки там, ложки, лопатки. – Это нормально? Его вопрос ставит меня в тупик. – А что тут ненормального? Мальчики, по твоему мнению, должны только с машинами играть? Почему-то слегка задевает этот его вопрос. Рома словно чувствует и стыдливо опускает глаза на стол. – Нет, конечно, просто для меня сейчас все ново. Не дуйся. Встает и подходит ко мне. Нависает сверху, опираясь руками по обе стороны от меня. Задерживаю дыхание, когда он оказывается так близко ко мне. По спине пробегает вереница мурашек, а сердце пускается вскачь. Мне нравится ощущать его близость, нравится, когда он смотрит на меня с каким-то потаенным голодом, и я понимаю, что в такие моменты влюбляюсь в него сильнее. – Если ты боишься ехать с детьми без кресел, может, сестра пока с ними посидит? Его вопрос немного приводит меня в чувства. Поднимаю на него глаза и тону в глубоком взгляде. Кажется, я попала в его сети и даже не заметила когда. – Возможно, и посидит, – голос садится от переизбытка и теперь похож на шепот.