– Вот в такие клещи тебя зажмём, не отвертишься, – пригрозил он. Они направились через пляж, чтобы найти дом приятеля Кинни. Хьюстон света белого не видел, ступая босиком по раскалённому песку, а потом – и по чёрному асфальту. – Где штиблеты свои оставил, ты, долбодятел? Свои белые носки Хьюстон нёс в карманах джинсов, а вот туфли куда-то исчезли. Он остановился приобрести в магазине пару шлёпанцев за семнадцать центов. Там была скидка на мокасины «Тандерберд», но Кинни сказал, что его приятель должен ему денег, и пообещал сводить их в город как-нибудь потом. Хьюстон любил эти туфли из оленьей кожи цвета слоновой кости. Чтобы они не теряли белизны, припудривал их тальком. А теперь что? Брошены на милость прилива. – Это какая-то военная база? – спросил он. Они оказались в квартале, застроенном дешёвыми розово-голубыми домиками. – Это коттеджи, – сказал босяк. – Эй, – обратился Хьюстон к их попутчику. – Как тебя звать-то, парень? – Ни за что не скажу, – ответил босяк. – Да он просто мегабалабол, – сказал Кинни. Может быть, эти коттеджи и имели несколько обшарпанный вид, но они не шли ни в какое сравнение с теми трущобами, какие Хьюстон повидал в Юго-Восточной Азии. Асфальтированные тротуары покрывал тонкий слой белого песка, и пока все трое шагали между кокосовых пальм, он слышал, как в отдалении шумит прибой. Он уже не раз проходил через Гонолулу, и город ему очень нравился. Он бурлил и вонял, так же как и любой другой тропический город, но он был частью Соединённых Штатов Америки и находился в довольно-таки хорошем состоянии. Кинни проверил номера над входом. – Вот здесь мой кореш живёт. Давайте сзади обойдём. Хьюстон сказал: – А почему нам просто в дверь не позвонить? – Не хочу я в дверь звонить. Хочешь, сам позвони. – Ну нет, чувак. Это же не мой приятель. Следом за Кинни они обогнули здание. У одного из окон задней стены, в котором горел свет, Кинни привстал на цыпочки и заглянул внутрь, потом прижался к стволу пальмы, растущей у стены, и сказал пляжному босяку: – Ну-ка сделай милость, постучи по сетке. – А чё я? – Да вот собираюсь удивить пацанчика. – На кой? – Ну ты просто постучи и всё, ага? Этот парень мне денег должен, вот мне и охота его удивить. Босяк поскрёб ногтями по оконной сетке. Свет внутри погас. В окне возникло чьё-то лицо, едва различимое за марлей: – В чём дело, уважаемый? Кинни сказал: – Грэг! – Кто там? – Это я. – О, Кинни, – здорово, чувак! – Ага, в точку, я самый. Чё там, будет у тебя два шестьдесят? – Чувак, я тебя не вижу. – Будут у тебя мои два шестьдесят? – Ты как, только вернулся на остров? Где ты был? – Гони мои два шестьдесят. – Блин, чувак. У меня же телефон есть. Чего не позвонил? – Я тебе написал, что мы прибудем в первую неделю июня. А что у нас сейчас, как ты думаешь? Сейчас первая неделя июня. И я хочу видеть свои денежки. – Блин, чувак. Я ща не смогу всё вернуть. – Сколько у тебя есть, Грэг? – Блин, чувак. Наверно, смогу достать немного. Кинни процедил: – Ну ты и говнюк, настоящий кусок лживого дерьма. Из-за пояса он вытянул синий автоматический пистолет сорок пятого калибра и прицелился в человека, а человек вдруг упал, точно марионетка с перерезанными нитями, и исчез из виду. В это же время Хьюстон услышал звук взрыва. Попытался понять, откуда он раздался, найти ему какое-то иное объяснение, нежели то, что Кинни только что выстрелил этому человеку прямо в грудь. – Погнали, погнали, – заторопился Кинни. В оконной сетке зияла дыра. – Хьюстон! – Чё? – Готово. Уходим. – Чё, уже? Хьюстон не чуял под собою ног. Двигался будто на колёсах. Они проходили мимо жилых домов, зданий, припаркованных машин. Проделали долгий путь, как показалось, за три-четыре секунды. Он выдохся и весь взмок от пота. Сумасшедший босяк похвалил: – Ловко сработано, чувак. По-моему, ты победил в этом споре. – Я не прощаю своим должникам. Я не прощаю тем, кто переступает мне дорогу. – Мне идти надо. – Ага, кто бы мог подумать, что тебе идти надо, долбоёба ты кусок. – Где мы? – спросил Хьюстон. Босяк теперь всё больше отклонялся с тротуара на мостовую. – Эй! Что-то не нравится мне твоя рожа, – окликнул Кинни уходящего парня. – Слышь ты, чокнутый ссыкливый предатель! – Чё? – сказал парень. – Слышь, ты на меня не залупайся! – Не залупаться? На тебя? – О, кажется, вот и мой автобус. Парень рванул через дорогу прямо сквозь сигналящий автопоток и скрылся за автобусом. Кинни крикнул: – Эй! Морпех! Пошёл ты на хуй! Да! Всегда готов![44] Хьюстон согнулся пополам и блеванул на чей-то почтовый ящик. Кинни выглядел неважнецки. Глаза ему заволокла мутноватая плёнка. Он предложил: – Пойдём-ка жахнем. Пробовал когда-нибудь коктейль «Глубинная бомба»? Рюмка бурбона на кружку пива? – Ага. – Я вот могу до посинения этой дрянью упиться.