Это мог быть, поняла Джессика, лишь знаменитый арракийский нож-крис. Ни одного из них никогда не вывозили с планеты, и известны они были только по слухам и туманным намекам. – Это нож-крис, – сказала она. – Есть другое слово, которое не называют, – сказала Мейпс. – Вы знаете его? Что оно означает? И Джессика подумала: «Вопрос не случаен. Эта женщина из Вольного народа осталась, чтобы служить мне… Зачем? Если я отвечу не так, она нападет или же… что? Она хочет знать, известно ли мне это слово. Ее титул, Шадут – слово чакобсы. Нож на этом языке – делатель смерти. Она норовиста, уже теряет терпение. Пора отвечать. Медлить опасно, но опасно дать и неверный ответ». Джессика сказала: – Это делатель… – Эйе-е-е-е-е! – простонала Мейпс. В голосе ее слышались горе и облегчение. Она задрожала всем телом, и нож в ее руке разбрасывал во все стороны отблески. Джессика напряженно ждала. Она собиралась было сказать, что нож есть делатель смерти, и добавить древнее слово, но все ее знания, весь опыт, позволявший понимать смысл как будто случайного сокращения любого мускула, протестовали против этого. Ключевым было слово… делатель. Делатель? Делатель. Но Мейпс все еще держала нож словно бы наготове, и Джессика произнесла: – Неужели ты думаешь, что я, искушенная в мистериях Великой Матери, не знаю о делателе? Мейпс опустила нож: – Миледи, пусть пророчество известно давно, но миг откровения потрясает. Джессика подумала о пророчествах, о семенах Шари-а и Протект Профетикус, которые столетия назад посеяла здесь сестра из Миссионарии Протективы. Вне сомнения, ее давно уже не было в живых, но цель достигнута – защитные легенды владели душами этих людей, ожидая часа, когда понадобятся Бинэ Гессерит. И вот этот час настал. Мейпс вставила лезвие в ножны и сказала: – Этот клинок нефиксированный, миледи. Держите его на теле. Если вы снимете его на неделю, нож начнет разлагаться. Он ваш, этот зуб Шай-Хулуда. Ваш до конца жизни. – Ты вложила в ножны клинок, что не вкусил крови, Мейпс! Судорожно охнув, Мейпс выронила ножны и крис в руку Джессики и распахнула на груди коричневое одеяние. – Бери воду моей жизни!.. – закричала она. Джессика обнажила нож. О, как он блестел! Направив его острие на Мейпс, она увидела, что женщину охватила не паника, не смертельный ужас – нечто большее. «Острие отравлено?» – подумала Джессика. Подняв кончик ножа, лезвием она осторожно провела над левой грудью Мейпс. Из царапины обильно выступила кровь, сразу же остановившаяся. «Сверхбыстрая коагуляция, – поняла Джессика, – мутация, способствующая сохранению влаги». Она вложила крис в ножны и сказала: – Застегнись, Мейпс. Мейпс, дрожа, повиновалась. Синие глаза без белков смотрели на Джессику. – Ты наша, – пробормотала она, – ты – та самая. У входа вновь застучали, разбирая новую партию груза. Мейпс схватила вложенный в ножны клинок и спрятала его в складках одежды Джессики. – Того, кто увидит этот нож, следует убить… или очистить, – оскалилась она. – И вы знаете это, миледи. «Да, теперь знаю», – подумала Джессика. Грузчики вышли, не заходя в Большой зал. Мейпс взяла себя в руки и произнесла: – Тот, кто видел крис, но не прошел очищение, не может оставить Арракис живым. Никогда не забывайте этого, миледи. Вам мы доверяем крис. – Она глубоко вздохнула. – И пусть свершится должное. События нельзя торопить. – Она глянула на штабеля ящиков и другое добро вокруг них. – У вас хватит работы здесь, пока не настанет наше время. Джессика заколебалась. «Пусть свершится должное» – это была особая фраза из набора заклинаний Миссионарии Протективы, означающая: «Преподобная Мать грядет, чтобы освободить вас». «Но я же не Преподобная Мать, – подумала Джессика, и вдруг ее осенило: – Преподобная! Они использовали здесь эту легенду! Значит, Арракис – поистине ужасное место!» Повседневным тоном Мейпс сказала: – С чего мне следует начать, миледи? Инстинкт велел Джессике поддержать этот тон. Она произнесла: – Вот портрет старого герцога, его надо повесить на стену столовой. Голова быка должна быть закреплена напротив портрета. Мейпс подошла к голове. – Такую голову носил на своих плечах громадный зверь, – сказала она и нагнулась. – Должно быть, сперва придется счистить вот это, не так ли, миледи? – Нет. – Но здесь же грязь на рогах. – Это не грязь, Мейпс, а кровь отца нашего герцога. Эти рога обрызгали прозрачным фиксирующим составом через несколько часов после того, как этот зверь убил старого герцога. Мейпс выпрямилась: – Вот как. – Просто кровь, – сказала Джессика, – засохшая. Пусть кто-нибудь поможет тебе повесить вещи. Эти отвратительные штуки тяжелы. – Вы думаете, меня обеспокоила кровь? – спросила Мейпс. – Я из пустыни и видела достаточно крови. – Я… заметила это, – согласилась Джессика. – В том числе и собственной, – добавила Мейпс. – Куда больше, чем от вашего крошечного пореза. – Было бы лучше, если бы я порезала глубже? – Ах, нет! Воды тела и так слишком мало, чтобы попусту выпускать ее в воздух. Вы поступили правильно. Джессика, следя за тоном и словами, подметила глубокий подтекст в выражении «вода тела». Вновь ее охватило уныние при мысли о важности воды на Арракисе. – Как следует разместить эту прелесть на стенах зала, миледи? – спросила Мейпс. «Практичная женщина», – подумала Джессика и сказала: – На твое усмотрение. Большой разницы нет. – Как вам угодно, миледи. – Мейпс нагнулась, начала снимать остатки упаковки и холста с головы. – Ты убил старого герцога? Надо же! – нараспев сказала она. – Прислать грузчика в помощь тебе? – спросила Джессика. – Я управлюсь, миледи. «Да, она управится, – подумала Джессика. – Что в ней заметно, в этой фрименке, так это привычка управляться самостоятельно». Ощутив на груди холодок криса, Джессика подумала о долгой цепи планов Бинэ Гессерит, звено которой было здесь, перед ней. Эти планы позволили ей избежать смертельной опасности. «События нельзя торопить», – сказала Мейпс. Однако само течение их словно бы затягивало Атрейдесов на Арракис, и это рождало в душе Джессики дурные предчувствия. Все приготовления Миссионарии Протективы, все тщательные проверки этой, слагающейся в дом груды камней, не могли ослабить дурные предчувствия. – А когда ты повесишь портрет и голову, начни распаковывать ящики, – сказала Джессика. – У входа дежурит человек, отвечающий за груз. У него все ключи, он знает, как разместить вещи. Забери у него ключи и список. Если будут вопросы, ищи меня в южном крыле. – Как прикажете, миледи. Джессика отвернулась с мыслью: «Пусть обход Хавата и показал, что резиденция безопасна, – сейчас это не так. Я чувствую это». Желание немедленно увидеть сына охватило Джессику. Она направилась к сводчатому проходу в обеденный зал и семейные покои. Она шла все быстрее и быстрее, наконец почти побежала. Позади нее в зале Мейпс приподняла голову и поглядела в удаляющуюся спину. – Конечно, та самая, – пробормотала она. – Бедняжка. – Юэ! Юэ! Юэ! – повторяем мы. – Тысячи смертей мало для этого Юэ! Принцесса Ирулан. «История Муад'Диба для детей»