Силуэт рогатой головы тихо рассмеялся. – Ну же, давай, я хочу услышать имя, – сказало существо. – У меня заканчивается терпение. – Ладно, – ответил Джек и назвал имя. Существо упало перед ним на колени. – Господин, – сказало оно. – Да, – ответил Джек. – Таково мое имя. И ты должен во всем мне повиноваться. – Да. – А теперь я приказываю тебе взять меня на спину и отнести к дальним границам твоего царства, так далеко, как сможешь пройти ты или любой из твоих сородичей. И ты не станешь предавать меня своим товарищам. – Я все сделаю так, как вы сказали. – Да. Повтори эти слова как клятву. Клятва прозвучала. – А теперь наклонись, чтобы я смог на тебя сесть, ты станешь моим скакуном. Он вскочил на спину диковинного существа и ухватился за рога – Вперед! – приказал Джек. Существо поднялось с колен и пустилось в путь. Джек услышал цокот копыт и похожий на рев выдох. Про себя он отметил, что на ощупь шкура существа напоминает очень мягкую ткань. Они неслись все быстрее, и окружавший их ландшафт стал расплываться у Джека перед глазами. …А потом наступила тишина. Он ощущал вокруг себя черное движение, в лицо ему дул ветер, то возникавший, то исчезавший – с регулярностью ударов сердца. Джек понял, что они находятся в воздухе и огромные черные крылья несут их над погибельной землей. Они летели довольно долго, и Джек морщил нос, поскольку звериный запах здесь был сильнее, чем в любой деревне. Они двигались очень быстро, но он видел похожие темные очертания, изредка проносившиеся высоко в воздухе. Несмотря на скорость, путешествие казалось Джеку бесконечным. Он начал подозревать, что ему не хватит сил, потому что у него болели руки – даже сильнее, чем после того, как он вскипятил черное озеро. Он боялся заснуть, боялся, что хватка ему изменит. Поэтому думал о самых разных вещах, чтобы не провалиться в сон. «Странно, – размышлял он, – мой величайший враг оказал мне величайшую услугу. Если бы Повелитель Нетопырей не вынудил меня, я бы не стал искать силу, которой сейчас обладаю, силу, которая сделала меня правителем, которая подарила мне отмщение и Ивен… Ивен… я все еще недоволен тем, что пришлось сделать, чтобы ты стала моей. И все же… был ли у меня другой путь? Ты заслужила то, что я сделал. Разве любовь сама по себе – не заклинание, при котором один любит, а другой любим, и тот, кто любит, вынужден исполнять желания другого? Конечно. Все то же самое». …Он думал о Полковнике, ее отце, и о Смадже, Квазере, Блайте, Бенони, бароне. Он расплатился со всеми, с каждым из них. Джек думал о Розали, о старой Рози – жива ли она еще? Он решил узнать о ней в «Знаке горящего пестика», что стоит на тракте, идущем вдоль океана. Боршин. Выжило ли каким-то образом изуродованное чудовище, ищет ли до сих пор его след, сжигаемое единственным желанием, оставшимся в его деформированном теле? Оно воистину было последним оружием Повелителя Нетопырей, последней надеждой на отмщение. Точно взрыв стручка геблинки, эта мысль заставила разум Джека вернуться к тому, о чем он уже очень давно не думал: компьютерам и «Убежищу», занятиям и той девушке… как ее звали? – Клэр! Он улыбнулся, потому что сумел вспомнить ее имя, хотя лицо превратилось в размытую картинку. И еще Квилиан. Джек знал, что его лицо не забудет никогда. Как он его ненавидел! Он рассмеялся, вспомнив, что оставил его в руках обезумевшего от боли Боршина – и тот наверняка принял его за Джека. Он вспомнил ту безумную поездку, вспомнил, как бежал от света, стремился поскорее попасть на Темную сторону, хотя еще не знал, содержит ли распечатка, унесенная им с собой, Утерянный Ключ, Колвинию. Вспомнил свое ликование, когда его опробовал. Хотя он больше ни разу не возвращался на Светлую сторону, Джек почувствовал странную ностальгию по дням, проведенным в университете. «Быть может, дело в том, что я теперь далеко, – подумал он, – и рассматриваю его как объект, тогда как когда-то сам являлся его частью». …Его мысли неизменно возвращались к огромной фигуре Утренней Звезды на вершине горы Паникус… Он представил путь, который прошел от Адских Игр до настоящего дня, от того места, где все началось, до этой точки в его нынешнем путешествии… …Его мысли неизменно возвращались к Утренней Звезде на вершине горы Паникус, его единственному другу… Почему они подружились? Что у них общего? Ничего, сколько бы он об этом ни думал. Однако Джек чувствовал привязанность к таинственному великану; он не испытывал ничего похожего к другим и знал, что Утренней Звезде по какой-то неизвестной причине также небезразлична его судьба. …Именно Утренняя Звезда сказал ему, что это путешествие – единственная возможность сделать то, что необходимо… Потом Джек подумал об условиях, которые господствовали на Темной стороне мира, и понял, что он, Джек, не просто единственный, кто способен проделать такое путешествие, но также и тот, на ком лежит ответственность за сложившееся положение. Однако его мотивировали вовсе не долг или ответственность. Скорее речь шла о самосохранении. Если Темную сторону погубит ледяная Вечная Зима, он погибнет вместе с ней и уже не сможет рассчитывать на воскрешение. …Его мысли неизменно возвращались к огромной фигуре Утренней Звезды на вершине горы Паникус… Джек так сильно вздрогнул, что едва не выпустил рога жуткого существа, на котором скакал. Сходство! Сходство… Но нет, подумал он. Это создание – лишь карлик по сравнению с Утренней Звездой, который возвышается до небес. Эта тварь прячет лицо, в то время как у Утренней Звезды благородные черты. От чудовища жутко воняет, а Утренняя Звезда пахнет чистыми ветрами и дождями, падающими с высоты. Утренняя Звезда мудр и добр, этот же глуп и исполнен злобы. Лишь по чистой случайности оба они рогаты и обладают крыльями. Его скакун подчиняется волшебным заклинаниям, а кто сможет связать магией Утреннюю Звезду?.. «Да, кто? – подумал Джек. – Разве он не связан – только иначе – так же надежно, как я связал это существо? Но только сами боги способны на такое деяние…» …Он обдумал эту мысль и отбросил ее. «Не имеет значения, – наконец решил Джек. – Он мой друг. Я могу спросить этого демона, знает ли он Утреннюю Звезду, но его ответ ничего не изменит. Утренняя Звезда – мой друг». Затем мир вокруг него начал темнеть, и он сильнее сжал рога, испугавшись, что теряет сознание. Но по мере того как они спускались ниже, темнота становилась все глубже, и Джек понял, что они приближаются к границе царства. Наконец существо, на котором он летел, приземлилось и пропело сладким голосом: – До этого места я мог донести вас, господин, но не дальше. Черный камень перед вами отмечает границу царства Тьмы. Я не могу ее пересечь. Джек шагнул за черный камень, и темнота стала абсолютной. – Хорошо, – сказал Джек, повернувшись назад. – Я освобождаю тебя от службы, но повелеваю: если мы когда-нибудь встретимся, ты не попытаешься причинить мне вред и будешь служить, как сейчас. А теперь можешь уходить. Прочь! Я тебя отпускаю! И Джек двинулся вперед, удаляясь от царства Тьмы, зная, что близок к цели. Он понял это по тому, как едва заметно содрогалась земля у него под ногами. Воздух слабо вибрировал, словно где-то далеко работали механизмы. Он шел вперед, размышляя о своей задаче. Очень скоро магия перестанет действовать. И Ключ будет бесполезен. Но в окружавшем его сейчас черном пространстве не должно было быть никакой угрозы. Один только всепоглощающий мрак. Время от времени он зажигал маленький огонек, чтобы видеть, куда поставить ногу. Ему не требовалось уточнять направление, достаточно было идти на звук и чувствовать, как он усиливается. По мере того как звук становился сильнее, его способность создавать путеводный огонь слабела, пока не исчезла окончательно. Теперь Джек двигался осторожнее, не слишком жалея об утраченном огоньке, потому что впереди появился свет. Глава 12 По мере того как источник света увеличивался в размерах, гудение и вибрация становились сильнее. Вскоре Джек уже мог различить дорогу впереди. Через некоторое время сияние стало ослепительным, и он выругался из-за того, что забыл взять с собой древние темные очки. Наконец яркий свет превратился в огромный квадрат. Джек лег на живот и долго смотрел на него, давая глазам возможность привыкнуть. И много раз повторял эту болезненную процедуру, пока продвигался вперед. Пол под ним сделался гладким, воздух оставался прохладным, но приятным; здесь отсутствовали запахи, властвовавшие в той области, откуда он пришел. Джек продвигался вперед до тех пор, пока не оказался совсем рядом с целью своего путешествия. Здесь не было ничего, кроме света. Гигантский проход куда-то вел, но Джек видел лишь желтовато-белое сияние, слышал скрежет, лязг и гудение, словно там находилось множество машин. …Или Великая Машина. И вновь он лег, а потом пополз вперед через проход, оказался на карнизе, и несколько мгновений его разум не мог осмыслить то, что находилось внизу. В машине было столько шестеренок, что попытка их пересчитать неизбежно потерпела бы крах; одни поворачивались медленно, другие быстро, большое переходило в маленькое; а еще там были кулачковые механизмы и приводные валы, блоки и маятники – иные в двадцать раз выше Джека, они раскачивались медленно и тяжеловесно, – поршни и какие-то устройства, которые двигались по спирали, погружаясь в черные отверстия и возвращаясь обратно; а еще конденсаторы, преобразователи и выпрямители; огромные панели из синего металла с циферблатами, переключателями, кнопками и маленькими огоньками разных цветов, которые постоянно загорались и гасли; и все это сопровождал ровный шум, гудение скрытых генераторов – а может быть, чего-то иного, черпавшего энергию у самой планеты, из ее тепла, ее гравитационного поля, неких тайных сил, – он жужжал у него в ушах, как рой насекомых; и еще Джек чувствовал голубой запах озона, проникавший повсюду. Все стены огромной пещеры, где находилось диковинное оборудование, испускали ослепительный свет; надо всем комплексом по направляющим перемещалась вереница ведер, которые время от времени останавливались и проливали вниз смазку; от одних точек к другим змеились силовые кабели, понять назначение которых Джек не мог; в крошечных стеклянных коробочках, соединявшихся с основным механизмом тонкими проводками, скрывались детали столь миниатюрные, что он не мог разглядеть их с того места, где лежал. Он насчитал не менее сотни подъемных устройств, которые постоянно уходили вниз, или исчезали из вида наверху, или замирали на разных уровнях машины, чтобы запустить в ее внутренности механические придатки; по дальней стене шли полосы красного света, то вспыхивавшие, то угасавшие; его разум был не в состоянии объять все, что он видел, чувствовал, обонял и слышал, – хоть он и понимал, что должен каким-то образом с этим разобраться, – и поэтому он пытался отыскать в огромной структуре то место, куда нужно ударить, чтобы ее уничтожить. Он обнаружил громадные инструменты, висевшие на стенах, – вероятно, ими пользовались великаны, чтобы обслуживать машины, – гаечные ключи, плоскогубцы, монтировки, штуки-которые-поворачивают-другие-штуки, – и он знал, что среди них находится то, что ему нужно, то, что способно, если применить его верно, сломать Великую Машину. Джек прополз немного дальше, продолжая смотреть по сторонам. Машина производила ошеломляющее впечатление; никогда прежде не существовало ничего подобного, и никогда больше не будет. Джек поискал путь вниз и далеко справа увидел металлическую лестницу. Он пополз к ней. Карниз сужался, но он сумел добраться до верхней ступеньки, а затем начал долгий спуск вниз. Еще до того, как он достиг дна, Джек услышал шаги. Они были едва различимы на фоне шума, который издавали механизмы, но он их уловил и отступил в тень. Хотя она не давала обычного эффекта, тень его спрятала. Он ждал рядом с лестницей, возле какого-то генератора, и размышлял о своем следующем шаге. Мимо прохромал маленький седой мужчина. Джек внимательно пригляделся к нему. Мужчина остановился, отыскал масленку и капнул смазки на некоторые из шестеренок. – Привет, – сказал Джек, когда мужчина проходил мимо. – Что… кто вы такой? – Я тот, кто пришел, чтобы вас увидеть. – Зачем? – Задать несколько вопросов. – Что ж, это приятно, и я готов вам ответить. Что вы хотите знать?