— Извините, — наконец сказала она. — Примите мои искренние соболезнования. Надеюсь, вы не хотите сказать, что Хаб предал вашего брата? — Нет, — ответил я. — Он ни за что не пошел бы на такое. Ваш муж надеялся, что Джо вытащит его из беды. Просто что-то пошло не так, как нужно, вот и все. — Могу я задать вам один вопрос? — сказала Чарли. — Почему вы говорите о моем муже в прошедшем времени? Я посмотрел ей прямо в глаза. — Потому что он мертв. Мне очень жаль. Чарли застыла. Побледнев, стиснула руки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Но ей удалось удержать себя в руках. — По-моему, Хаб жив, — прошептала она. — Я бы знала. Почувствовала бы. По-моему, он где-то прячется. И я хочу, чтобы вы его нашли. Я заплачу столько, сколько вы скажете. Я лишь медленно покачал головой. — Пожалуйста! — сказала она. — Нет, Чарли, — твердо ответил я. — Я не возьму у вас деньги за то, что буду делать. Это нечестно, потому что я уверен: Хаб уже мертв. Мне очень жаль, но это так. Наступила тишина. Я сидел, покручивая перед собой чашку кофе. — А что вы будете делать, если я вам не заплачу? — наконец нарушила затянувшееся молчание Чарли. — Быть может, выясняя то, что произошло с вашим братом, вы заодно поищете Хаба? Я подумал и не нашел причины, чтобы отказаться от этой просьбы. — Хорошо, — согласился я. — Этим я могу заняться. Но, Чарли, как я уже говорил, не ждите чуда. На мой взгляд, дела очень плохи. — Я думаю, Хаб жив, — уверенно заявила Чарли. — В противном случае я бы об этом узнала. Я забеспокоился. Что произойдет, когда обнаружат труп Хаббла? Она столкнется лицом к лицу с реальностью, как сталкивается с каменной стеной потерявший управление грузовик. — Вам могут потребоваться деньги на расходы, — сказала Чарли. Пока я колебался, она протянула мне пухлый конверт. — Этого хватит? Я заглянул в конверт. Внутри лежала толстая пачка стодолларовых купюр. Я кивнул. Этого хватит. — И пожалуйста, оставьте себе машину, — сказала она. — Пользуйтесь ею до тех пор, пока она вам нужна. Я снова кивнул. Подумал о том, каким будет мой следующий вопрос, и заставил себя использовать настоящее время. — Где работает ваш муж? — спросил я. — В «Санрайз интер», — сказала Чарли. — Это банк. Она продиктовала адрес в Атланте. — Хорошо, Чарли, — сказал я. — А теперь позвольте задать вам еще один вопрос. Это очень важно. Ваш муж никогда не упоминал слово «pluribus»? Подумав, она пожала плечами. — Это что-то связанное с политикой? Это слово написано на трибуне, с которой произносит речь президент? Я никогда не слышала, чтобы Хаб его упоминал. Он занимался исключительно финансами. — Вы никогда не слышали, чтобы ваш муж произносил это слово? — настаивал я. — Ни по телефону, ни во сне? — Никогда. — А насчет следующего воскресенья? — спросил я. — Ваш муж ничего не говорил о следующем воскресенье? Не говорил, что должно произойти что-то важное? — Следующее воскресенье? — переспросила Чарли. — По-моему, ничего не говорил. А что? Что должно произойти в следующее воскресенье? — Не знаю, — сказал я. — Это я как раз и пытаюсь выяснить. Она задумалась, но в конце концов снова покачала головой и пожала плечами, разводя руки: нет, она ничем не могла мне помочь. — Извините. — Ничего страшного, — сказал я. — А теперь вам предстоит кое-что сделать. — Что именно? — Вы должны уехать отсюда. У нее снова побелели костяшки пальцев, но она сохранила самообладание. — Я должна убежать и спрятаться? — Сейчас за вами приедет агент ФБР. Чарли в ужасе посмотрела на меня. — Агент ФБР? — Она еще больше побледнела. — Значит, дело действительно очень серьезное, да? — Речь идет о жизни и смерти, — подтвердил я. — Приготовьтесь к отъезду. — Хорошо, — медленно произнесла Чарли. — Не могу поверить, что это происходит наяву. Выйдя из кухни, я прошел в комнату с видом на сад, где вчера мы пили чай со льдом. Шагнул в стеклянные двери и медленно обошел дом. Спустился по дорожке, прошел мимо клумб, вышел на Бекман-драйв. Прислонился к белому почтовому ящику. Вокруг было тихо. Я слышал только сухой шорох травы, остывающей у меня под ногами. Затем с запада, со стороны города, донесся шум приближающейся машины. Поднявшись на пригорок, она начала сбавлять скорость, и послышался звук щелкающей автоматической коробки передач. Наконец я ее увидел. Коричневый «бьюик», ничем не примечательный с виду, в нем двое. Низкорослые, смуглые ребята мексиканского типа, в пестрых рубашках. Сбросив скорость, они прижались к левой обочине, глядя на белый почтовый ящик. Я стоял, прислонившись к этому белому почтовому ящику, и смотрел на них. Мы встретились взглядами. Набрав скорость, машина умчалась прочь и скрылась среди пустынных персиковых садов. Выйдя на дорогу, я проводил ее взглядом. Поднявшееся облако пыли показало то место, где машина съехала с идеального асфальта шоссе на грунтовую дорогу. Затем я бегом вернулся в дом, чтобы поторопить Чарли. Она суетилась, разговаривая сама с собой, словно ребенок, отправляющийся на каникулы. Зачитывала вслух списки. Неплохое средство подавить накатывающуюся панику. В пятницу она была богатой женщиной, не обремененной никакими проблемами, женой преуспевающего банкира. А в понедельник незнакомец, сообщивший ей о смерти мужа-банкира, говорит, что она должна спешно бежать, спасая свою жизнь. — Обязательно захватите с собой сотовый телефон, — окликнул я Чарли. Она ничего не ответила. Я слышал только тишину, нарушаемую торопливыми шагами и стуком дверей. Почти целый час я сидел на кухне, нянча чашку с остывшим кофе. Затем послышался автомобильный гудок, на улице зашуршал гравий под грузными шагами. В дверь громко постучали. Сунув руку в карман, я стиснул рукоятку ножа с выкидным лезвием. Вышел в коридор и открыл дверь. Рядом с «бентли» припарковался аккуратный синий седан, а на крыльце стоял огромный негр. Ростом с меня, а то и выше, он весил на добрую сотню фунтов больше. Триста десять, триста двадцать фунтов. Рядом с ним я выглядел легковесом. Негр шагнул вперед со свободной эластичной грациозностью спортсмена. — Ричер? — спросил он. — Рад познакомиться. Я Пикард, из ФБР. Мы пожали руки. Негр был просто громадный. В нем была какая-то небрежная деловитость, и я порадовался, что мы с ним по одну сторону баррикады. Мне всегда были по душе такие люди. На них можно положиться, когда тебя загоняют в угол. Внезапно меня захлестнула волна облегчения. Я отступил в сторону, пропуская Пикарда в дом. — Так, — сказал он. — Финли мне все рассказал. Я очень сожалею о твоем брате. Очень сожалею. Где мы можем поговорить? Я провел его на кухню. Он преодолел это расстояние двумя огромными шагами. Оглянувшись вокруг, плеснул себе остатки чуть теплого кофе. Затем, подойдя ко мне, положил руку на плечо. Мне показалось, на меня уронили мешок цемента. — Основное правило, — сказал Пикард, — все, что здесь происходит, останется неофициальным. Я кивнул. Его голос был под стать внушительной туше. Это был низкий глухой рык. Такой голос был бы у бурого медведя, если бы он выучился говорить. Я никак не мог определить, сколько Пикарду лет. Он относился к категории тех крепко сбитых великанов, чьи лучшие годы длятся десятилетиями. Кивнув, Пикард отошел. Прислонил свою тушу к разделочному столику. — Вы с Финли поставили передо мной большую проблему, — сказал он. — Бюро не может начать действовать без официального запроса руководителя местных правоохранительных органов. То есть этого типа, Тила. А из того, что рассказал мне Финли, я заключил, что старина Тил ни за что не сделает такой запрос. Так что мне может здорово достаться. Но ради Финли я готов нарушить кое-какие правила. Мы с ним давние приятели. Но ты должен помнить, что все это неофициально, договорились? Я снова кивнул. По мне, так даже было лучше. Намного лучше. Меня полностью устраивал неофициальный характер расследования. Это позволит сделать дело, не обременяя себя формальностями. До воскресенья пять дней. Сегодня утром пять дней казалось мне более чем достаточным. Но сейчас, без Хаббла, времени оставалось в обрез. Слишком мало, чтобы тратить его на формальности. — Куда вы их поместите? — спросил я. — В охраняемый дом в Атланте, — сказал Пикард. — Находится в ведении Бюро, мы им пользуемся много лет. Там они будут в безопасности, но где именно это находится, я сказать не могу. И еще я попрошу не выпытывать это у миссис Хаббл, когда все останется позади, хорошо? Дело серьезное. Если я засвечу охраняемый дом, мне влетит по первое число. — Договорились, Пикард, — сказал я. — Постараюсь не доставлять тебе никаких неприятностей. Огромное спасибо за помощь. Он кивнул, мрачно, показывая, что не в восторге от происходящего. На кухню пришла Чарли с детьми. У всех в руках были собранные наспех сумки. Пикард представился. Его габариты испугали девочку. У мальчишки округлились глаза при виде значка специального агента ФБР, который показал Пикард. Мы вынесли сумки и уложили их в багажник синего седана. Я попрощался с Пикардом и Чарли. Все сели в машину. Пикард сел за руль. Я помахал им вслед. Глава 15 Я мчался в Уорбертон в тысячу раз быстрее водителя тюремного автобуса и доехал туда менее чем за пятьдесят минут. Мне открылось потрясающее зрелище. С запада стремительно надвигалась гроза; косые лучи клонящегося к горизонту солнца, пробиваясь сквозь тучи, освещали комплекс. Стальные башни и шпили сверкали в оранжевых лучах. Сбросив скорость, я свернул к въезду в тюрьму. Остановился за первыми воротами. Я не собирался внутрь. С меня хватило того, что было. Пусть Спиви сам выйдет ко мне. Выбравшись из «бентли», я подошел к охраннику. Тот встретил меня вполне дружелюбно. — Спиви сегодня дежурит? — спросил я.