Роско кивнула. Сходила приняла душ и переоделась для работы. Через двадцать минут она вышла из спальни уже в форме. Одернула рубашку. Готова к новому дню. Она посмотрела на меня. — Не забыл свое обещание? Она произнесла эту короткую фразу как вопрос, как извинение, как заклинание. Я посмотрел ей в глаза. — Будь спокойна, — подмигнув, сказал я. Роско подмигнула в ответ. Все в порядке. Мы вышли из дома, оставив входную дверь чуть приоткрытой, как она и была. Я спрятал «бентли» у Роско в гараже, поддерживая иллюзию, будто мы не возвращались. Затем мы сели в ее «шевроле» и решили начать день с завтрака у Ино. После высокого старого «бентли» машина показалась низкой и неудобной. Навстречу ехал грузовик — темно-зеленый, очень чистый, совершенно новый. На борту была надпись затейливым золотым шрифтом: «Фонд Клинера». Такой же машиной пользовались вчера садовники. — Что за грузовик? — спросил я у Роско. Она свернула направо у круглосуточного магазинчика. Стала подниматься по главной улице. — У фонда много грузовиков. — Чем они занимаются? — не отставал от нее я. — Старик Клинер у нас большая шишка. Город продал ему землю под склады, и в сделке было оговорено, что Клинер будет финансировать социальные программы. Ими заправляет из мэрии Тил. — Вот как? — переспросил я. — Тил наш враг. — Он заправляет ими потому, что он мэр, — возразила Роско. — А не потому, что он Тил. Деньги расходуются на дороги, скверы, библиотеку, кредиты малому бизнесу. Очень много достается полицейскому участку. Я, например, получила субсидию на покупку дома — только потому, что служу в полиции. — А Тилу это дает огромную власть, — заметил я. — А как насчет Клинера-младшего? Мальчишка пытался отвадить меня от тебя. Заявил, что первый предъявил свои права. Ее передернуло. — Ненормальный мерзавец! Я стараюсь его избегать. И тебе надо вести себя так же. Она поехала дальше, то и дело тревожно оглядываясь по сторонам. Как будто опасаясь чего-то. Как будто кто-то мог выскочить на улицу перед нами и открыть огонь. Ее спокойная жизнь в глуши Джорджии закончилась. Ее разбили четверо, приходившие к ней в дом вчера ночью. Мы свернули на гравий перед заведением Ино, и большой «шевроле» мягко закачался на рессорах. Я соскользнул с низкого сиденья, и мы заскрипели гравием, направляясь в ресторан. День был пасмурный. Ночной дождь принес прохладу и оставил разбросанные по всему небу обрывки туч. Стены заведения казались серыми и унылыми. У меня было такое ощущение, будто сменилось время года. Мы вошли в ресторан. Там никого не было. Мы сели в кабинку, и официантка в очках принесла нам кофе. Мы заказали яичницу с беконом и гарнир. На стоянку подъехал черный пикап. Тот самый пикап, который я уже видел трижды. Но водитель был другой. Не мальчишка Клинер. Мужчина в годах. Лет под шестьдесят, но поджарый и плотный. Серо-стальные волосы, остриженные очень коротко. Он был одет как фермер, во все джинсовое. Судя по его виду, он много времени проводил на открытом воздухе, на солнце. Даже сквозь стекло я почувствовал силу, горящую в его глазах. — Это старик Клинер, — сказала Роско. — Собственной персоной. Войдя в ресторан, Клинер остановился в дверях. Посмотрел налево, посмотрел направо, подошел к стойке. Из кухни появился Ино. Мужчины обменялись вполголоса парой фраз, склонив головы друг к другу. Затем Клинер выпрямился, повернулся к двери. Посмотрел налево, посмотрел направо. На мгновение задержал взгляд на Роско. У него было вытянутое, плоское и жесткое лицо. Рот казался высеченной на нем полосой. Затем Клинер перевел взгляд на меня. Мне показалось, меня осветили прожектором. Рот Клинера приоткрылся в усмешке. У него были поразительные зубы. Длинные клыки, загнутые внутрь, и плоские квадратные резцы, желтые, как у матерого волка. Потом губы сомкнулись, и он отвел взгляд. Распахнул дверь и заскрипел гравием. Взревев мощным двигателем, пикап рванул с места, разбрасывая дождь мелкого щебня. Проводив машину взглядом, я повернулся к Роско. — Расскажи мне поподробнее об этих Клинерах, — сказал я. Она до сих пор не могла прийти в себя. — А что? Нам приходится бороться за свою жизнь, а ты хочешь говорить о Клинерах? — Мне нужна информация, — сказал я. — Куда ни сунься, всюду всплывает фамилия Клинер. Сам Клинер показался мне интересным типом. У него тот еще сынок. И я видел его жену. Она очень несчастна. Мне хочется знать, не связано ли это с чем-то еще. Пожав плечами, Роско покачала головой. — Не представляю, какая тут может быть связь, — сказала она. — Клинеры в наших краях живут недавно, всего пять лет как приехали. Несколько поколений назад их семейство сколотило себе состояние на хлопке в Миссисипи. Изобрело какое-то удобрение, какую-то новую формулу. Что-то с хлором и натрием, точно я не знаю. Они заработали кучу денег, но потом у них возникли неприятности с департаментом защиты окружающей среды — понимаешь, отходы, сброс в реки и тому подобное. Рыба дохла до самого Нового Орлеана. — И что было дальше? — спросил я. — Клинер перенес свой завод в другое место. К тому времени компания перешла к нему. Он закрыл производство в Миссисипи и открыл его где-то в Венесуэле. Потом решил расширить сферу деятельности. Пять лет назад появился в Джорджии, построил эти склады, теперь занимается бытовой техникой и электроникой. — Значит, Клинеры не местные? — Впервые их увидели в наших краях пять лет назад, — сказала Роско. — Много о них не могу сказать. Но ничего плохого я не слышала. Клинер, похоже, человек крутой, быть может, даже беспощадный, но в этом ведь нет ничего плохого, если ты не рыба. — А чем так напугана его жена? — спросил я. Роско состроила гримасу. — Она не напугана, она больна. Быть может, напугана тем, что больна. Она ведь при смерти. Но Клинер в этом не виноват. Появилась официантка с нашим заказом. Мы молча поели. Гарнир был превосходный. Яичница оказалась просто восхитительной. Этот парень Ино умеет готовить яйца. Я запил все несколькими пинтами кофе. Официантке пришлось бегать туда и обратно, наполняя кофейник. — Для тебя что-нибудь значит слово «pluribus»? — спросила Роско. — У вас с братом в детстве ничего не было с ним связано? Подумав, я покачал головой. — Это латынь? — продолжала она. — По-моему, это ведь часть девиза Соединенных Штатов? — сказал я. «Е pluribus unum». To есть «из множества один». Одно государство, созданное из нескольких прежних колоний. — Значит, «pluribus» значит «много»? — спросила Роско. — Джо знал латынь? Я пожал плечами: — Понятия не имею. Возможно, и знал. Он был эрудированный. Наверняка знал зачатки латыни. Но точно сказать не могу. — Ну хорошо. У тебя нет никаких мыслей, почему Джо оказался здесь? — Возможно, деньги, — неуверенно произнес я. — Только это и приходит в голову. Насколько мне известно, Джо работал в Государственном казначействе. Хаббл работал в банке. Быть может, мы все узнаем, получив ответ из Вашингтона. Если нет, придется начинать сначала. — Хорошо. Тебе что-нибудь понадобится? — Мне нужен протокол того задержания во Флориде, — сказал я. — Ты насчет Шермана Столлера? — удивилась Роско. — Это же было два года назад. — Надо же с чего-то начать. — Ладно, вышлю запрос. — Она пожала плечами. — Свяжусь с Флоридой. Что-нибудь еще? — Мне нужен пистолет. Роско ничего не ответила. Я положил на стол двадцатку, и мы вышли из кабинки. Направились к «шевроле». — Мне нужен пистолет, — повторил я. — Игра идет по-крупному. Значит, мне нужно оружие. А я не могу просто взять и купить его в магазине. У меня нет ни документов, ни постоянного адреса. — Хорошо, — сдалась Роско, — я тебе что-нибудь достану. — Разрешения на ношение у меня нет, — сказал я. — Так что тебе придется действовать без особого шума, поняла? Она кивнула: — Все в порядке. У меня есть одна штуковина, о которой никто не знает. На стоянке перед зданием полицейского участка мы обменялись долгим страстным поцелуем. Затем вышли из машины и прошли через массивные стеклянные двери. Чуть не столкнулись с Финли, спешившим на улицу. — Надо вернуться в морг, — сказал он. — Не хотите съездить со мной? Нам нужно поговорить. Накопилось много вопросов. Мы снова вышли на пасмурную улицу. Сели в «шевроле» Роско. Разместились так же, как и в прошлый раз. Роско за рулем. Я сзади. Финли справа спереди, развернувшись так, чтобы можно было одновременно говорить с нами обоими. Роско завела машину и поехала на юг. — У меня был долгий разговор с Государственным казначейством, — начал Финли. — Продолжался минут двадцать, а то и полчаса. Я боялся, как бы меня не застал врасплох Тил. — И что тебе сказали? — спросил я. — Ничего. Им потребовалось полчаса, чтобы не сказать ничего. — Ничего? — переспросил я. — Что это значит, черт побери? — Мне отказались что-либо сообщить, — сказал Финли. — Для того чтобы вытянуть из них хотя бы слово, требуется куча запросов и санкций от Тила. — Но они подтвердили, что Джо работал у них? — спросил я. — Да, в этом они все же уступили. Джо пришел к ним из военной разведки десять лет назад. Его пригласили специально. За ним долго охотились. — Почему? — спросил я. Финли пожал плечами: — Мне не объяснили. Ровно год назад он начал заниматься каким-то совершенно новым делом, но все это держится в строжайшей тайне. Одно могу сказать, Ричер: твой брат был там очень большой шишкой. Ты бы слышал, как о нем отзывались. Как будто речь шла о самом Господе Боге.