Я молчал. Мне ничего не было известно о моем брате. Совершенно ничего. — И это все? — наконец спросил я. — Это все, что ты узнал? — Нет, — сказал Финли. — Я давил до тех пор, пока не вышел на женщину по имени Молли Бет Гордон. Тебе знакомо это имя? — Нет, — сказал я. — А должно быть знакомо? — По-видимому, они с Джо были очень близки. Похоже, у них были какие-то отношения. Эта Молли Бет очень расстроилась. Залилась слезами. — И что она тебе рассказала? — Ничего. Без санкции она не имеет права говорить. Но она обещала рассказать все, что знает, тебе. Сказала, что ради тебя отступит от правил, потому что ты младший братишка Джо. Я кивнул: — Так, это уже лучше. Когда я смогу с ней поговорить? — Позвони ей около половины второго, — сказал Финли. — У них будет перерыв на обед, и она останется одна в кабинете. Она рискует навлечь на себя большие неприятности, но с тобой она поговорит. По крайней мере, так она обещала. — Хорошо, — сказал я. — Больше она ничего не сказала? — В разговоре она случайно обмолвилась об одной детали. Джо запланировал большое совещание. На утро в следующий понедельник. — В следующий понедельник? — переспросил я. — То есть как раз после следующего воскресенья? — Точно, — подтвердил Финли. — Судя по всему, Хаббл был прав. В ближайшее воскресенье или чуть раньше должно произойти что-то важное. Чем бы ни занимался Джо, черт побери, похоже, он знал, что к понедельнику все так или иначе разрешится. Но ничего конкретного Молли Бет не сказала. Она и так нарушила правила тем, что согласилась разговаривать со мной, причем, по-видимому, она говорила, опасаясь, что ее услышат. Так что позвони ей, Ричер, но не питай слишком большие надежды. Вполне возможно, ей ничего не известно. В этой конторе левая рука не знает, что делает правая. Секретность по полному разряду, точно? — Бюрократия, — поправил его я. — Кому это нужно, черт возьми? Ладно, придется действовать, исходя из предпосылки, что мы одни. По крайней мере, какое-то время одни. Нам снова понадобится Пикард. Финли кивнул: — Он сделает все, что сможет. Вчера вечером он мне звонил. Хабблы в безопасном месте. Пока что Пикард остается в стороне, но если понадобится, он придет нам на помощь. — Пусть попробует проследить Джо, — сказал я. — Джо должен был пользоваться машиной. Скорее всего, он прилетел из Вашингтона в Атланту самолетом, снял номер в гостинице и взял напрокат машину, верно? Надо найти эту машину. Именно на ней он приехал сюда в четверг ночью. Скорее всего, она брошена где-то здесь. По машине мы сможем выйти на гостиницу. Возможно, в номере Джо что-нибудь есть. Какие-нибудь бумаги. — Пикард не сможет этим заняться, — сказал Финли. — ФБР не занимается розыском брошенных машин, взятых напрокат. И сами мы тоже не можем этим заняться, пока над нами маячит Тил. Я пожал плечами: — Придется. Иного выхода нет. Попробуй навешать Тилу лапшу на уши. Подхвати его же собственное вранье. Скажи, что, по твоим предположениям, вышедший на свободу уголовник, расправившийся с Моррисонами, пользовался взятой напрокат машиной. Скажи, что должен это проверить. Тил не сможет тебе отказать, в противном случае он развалит свою же собственную версию, правильно? — Хорошо, — согласился Финли, — я попробую. Быть может, что-нибудь и получится. — У Джо должны были быть какие-то номера телефонов, — сказал я. — Тот, что вы обнаружили у него в ботинке, оторван от компьютерной распечатки. А где остальная часть этой распечатки? Готов поспорить, в гостиничном номере лежит распечатка, исписанная телефонными номерами, а в самом верху был оторванный номер Хаббла. Так что, когда будет найдена машина, ты сможешь выкрутить Пикарду руку и заставить его через компанию по найму выйти на гостиницу. — Хорошо, — сказал Финли. — Сделаю все, что смогу. Доехав до Йеллоу-Спрингс, мы свернули к больничному комплексу и сбросили скорость, прыгая на «лежачих полицейских». Проехали до стоянки в самом конце. Остановились у дверей морга. Я не хотел заходить внутрь. Там до сих пор был Джо. У меня мелькнули смутные мысли насчет организации похорон. Я никогда прежде этим не занимался. Моего отца хоронила морская пехота США. Мать хоронил Джо. Но я вышел из машины, и мы шагнули в прохладу морга. Отыскали убогий кабинет. За столом сидел тот же самый врач-патологоанатом. В том же белом халате. По-прежнему усталый. Он махнул рукой, и мы сели. На этот раз я устроился на стуле. Мне не хотелось снова стоять рядом с факсом. Врач поочередно осмотрел нас. Мы молча смотрели на него. — Что у вас для нас? — спросил Финли. Усталый человек за столом приготовился отвечать, как готовится к лекции преподаватель. Взяв из стопки слева от себя три папки, он бросил их на стол, раскрыл верхнюю, раскрыл вторую. — Моррисоны, — сказал он. — Мистер и миссис. Врач снова посмотрел на нас. — Убиты после предварительных истязаний, — продолжал патологоанатом. — Последовательность не вызывает сомнений. Женщину держали, на мой взгляд, двое, за руки, заломив их за спину. Сильные кровоподтеки на запястьях и руках, порваны связки. Несомненно, образование кровоподтеков продолжалось с того момента, как ее схватили, и до самой смерти. Вы понимаете, что после остановки кровообращения образование кровоподтеков прекращается? Мы кивнули. Нам было все понятно. — По моим оценкам, это продолжалось десять минут, — сказал врач. — Десять минут, от начала до конца. Итак, женщину держали. Мужчину прибили гвоздями к стене. Полагаю, к этому моменту оба уже были раздеты донага. Перед нападением они были в нижнем белье, так? — В халатах, — уточнил Финли. — Они завтракали. — Ладно, но халаты были быстро сняты. Мужчину прибили гвоздями к стене и полу, через ступни. Его гениталии подверглись ампутации. Мошонка была отрезана. Вскрытие позволяет предположить, что женщину заставили съесть отрезанные части тела. В кабинете стало тихо, как в гробнице. Роско посмотрела на меня. Долго не отрывала взгляд. Затем повернулась к врачу. — Я обнаружил их у нее в желудке, — наконец сказал патологоанатом. Роско побледнела, как его халат. Мне показалось, она вот-вот рухнет вперед со стула. Закрыв глаза, она вцепилась в спинку. Только что ей рассказали, что собирались сделать с нами вчера ночью. — И?.. — спросил Финли. — Женщина подверглась истязаниям, — продолжал врач. — Отрезана грудь, изуродованы половые органы, перерезано горло. Затем перерезали горло мужчине — последняя нанесенная рана. Это можно определить по брызгам артериальной крови из его сонной артерии, наложившимся на все остальные пятна крови в комнате. В кабинете наступила мертвая тишина, продлившаяся довольно долго. — Оружие? — спросил я. Врач за столом перевел усталый взгляд на меня. — Несомненно, что-то острое, — сказал он, едва заметно усмехнувшись. — Прямое лезвие, дюймов пять длиной. — Бритва? — спросил я. — Нет, — уверенно ответил он. — Определенно что-то очень острое, но жестко крепящееся на рукоятке, а не складывающееся, и двустороннее. — Почему? — Есть свидетельства того, что им действовали в обе стороны. — Патологоанатом махнул рукой взад и вперед. — Вот так. Как нарезают филе лосося. Так резали грудь женщине. Роско и Финли молчали. — А что насчет третьего трупа? — спросил я. — Столлера? Отодвинув папки Моррисонов в сторону, патологоанатом раскрыл третью. Взглянул в нее и посмотрел на меня. Третья папка была более пухлая, чем первые две. — Его фамилия Столлер? — спросил врач. — У нас он значится как «неизвестный мужчина». Роско подняла взгляд. — Мы направили вам факс, — сказала она. — Вчера утром. Его отпечатки пальцев имелись в картотеке. Патологоанатом порылся на захламленном столе. Нашел скрученный лист факса. Прочитал и кивнул. Зачеркнул на папке «Неизвестный мужчина» и написал «Шерман Столлер». Снова улыбнулся. — Он у меня с воскресенья, — сказал врач. — Понимаете, я успел с ним поработать. Правда, его обглодали крысы, но он не измочален в месиво, в отличие от первого трупа, и в целом сохранился гораздо лучше Моррисонов. — И что вы можете нам сказать? — спросил я. — Вы насчет пуль, да? — переспросил патологоанатом. — Не могу ничего добавить, кроме того, что установлена точная причина смерти. — А что еще вы смогли установить? Папка была слишком толстой для описания одних выстрелов, бега и смерти от потери крови. Определенно у врача было что нам рассказать. Он прижал пальцы к странице, словно пытаясь уловить внутренние колебания или прочесть надпись шрифтом Брайля. — Он был водителем грузовика, — наконец сказал он. — Вот как? — удивился я. — Я так считаю, — уверенно произнес он. Финли встрепенулся. В нем пробудилось любопытство. Ему нравилось наблюдать за процессом дедукции. Это его зачаровывало. Он был в восторге от моих рассуждений насчет Гарварда, развода, бросания курить. — Продолжайте, — сказал Финли. — Ну хорошо, вкратце вот что, — сказал патологоанатом. — Я установил несколько весьма убедительных факторов. Работа сидячая, потому что мускулатура слабая, спина сгорбленная, ягодицы дряблые. Довольно огрубелые руки, в кожу въелись частицы дизельного топлива. Также частицы дизельного топлива в подошвах ботинок. Внутренние органы: плохое питание, повышенное содержание жиров, к тому же многовато гидроокиси серы в крови и тканях. Этот человек всю свою жизнь проводил на оживленных магистралях, нюхая автомобильные выхлопы. Из-за дизельного топлива я бы сказал, что он был водителем грузовика. Финли кивнул. Я тоже кивнул. Столлер поступил в морг без документов, без истории болезни, вообще без чего бы то ни было, кроме часов. Этот врач знал свое дело. Он с удовлетворением отметил наши одобрительные кивки. Похоже, ему еще было что нам сказать. — Но он уже довольно давно не работает, — сказал врач. — Почему? — спросил Финли. — Потому что все следы старые, — пояснил врач. — У меня получается, он шоферил очень долго, но затем перестал. На мой взгляд, в последние девять месяцев, быть может год, он почти не сидел за рулем. Так что это водитель грузовика, но оставшийся без работы.