— Именно. Родительный падеж, множественное число. Не гараж, принадлежащий одному Столлеру, а гараж, принадлежащий Столлерам. — Что с того? — То, что в доме рядом с площадкой для гольфа жил только один Столлер. Джуди и Шерман не состояли в официальном браке. Двух Столлеров можно найти только в том маленьком доме, где живут родители Шермана. И у них есть гараж. Некоторое время Финли ехал молча, вспоминая школьный курс грамматики. — Ты полагаешь, Столлер спрятал коробки у своих родителей? — наконец спросил он. — Это же логично. У него дома в гараже были только пустые коробки. Но Шерман ведь не знал, что умрет в прошлый четверг. Так что разумно предположить, что у него еще где-то оставлены запасы. Он надеялся, что ему хватит на много лет. Мы ехали по Атланте. Впереди показалась многоуровневая развязка. — Сворачивай к аэропорту и езжай мимо, — сказал я. Мы поднялись по бетонной ленте. Проехали мимо аэропорта. Я нашел дорогу в бедную часть города. Времени было около половины восьмого. В мягком утреннем свете убогие домики выглядели очень милыми. Низкое солнце озаряло все вокруг чарующим светом. Я отыскал нужную улицу, нужный дом, спрятавшийся за оградой. Мы вышли из машины, и я провел Финли через калитку в ограде, по прямой дорожке к дому. Он достал полицейский значок и постучал в дверь. В коридоре скрипнула половица. Загремели засовы и замки. Дверь отворилась. Перед нами стояла мать Шермана Столлера. Похоже, она давно проснулась. Нам не пришлось вытаскивать ее из постели. Она молча смотрела на нас. — Доброе утро, — сказал я. — Вы меня помните? — Вы из полиции. Финли показал ей свой значок. Старуха кивнула. — Заходите. Мы прошли следом за ней на тесную кухню. — Чем могу вам помочь? — спросила миссис Столлер. — Мы бы хотели заглянуть к вам в гараж, мэм, — сказал Финли. — У нас есть основания предполагать, что ваш сын хранил там краденое. Некоторое время женщина молча стояла на месте. Затем, обернувшись, сняла ключ с гвоздя на стене. Не сказав ни слова, протянула его нам. Вышла в тесный коридор и скрылась в комнате. Финли пожал плечами, и мы вышли из дома и направились к гаражу. Это оказалось приземистое покосившееся сооружение, в которое с трудом можно было воткнуть одну машину. В гараже не было ничего, кроме двух картонных ящиков, поставленных рядом у дальней стены. В точности таких, как те пустые ящики, что я видел в новом доме Шермана Столлера. Кондиционеры «Айленд». Эти ящики были заклеены. На каждом имелся длинный серийный номер, написанный от руки. Я внимательно изучил эти номера. Если верить надписям, в каждой коробке лежало приблизительно по сто тысяч долларов. Мы с Финли стояли и смотрели на ящики. Просто стояли и смотрели. Затем я подошел к ним и отодвинул один от стены. Достал нож Моррисона и открыл лезвие. Просунул острие под клейкую ленту и вскрыл верх. Раскрыл ящик и перевернул его. Он упал на бетон, подняв облако пыли. Из него хлынула лавина банкнот. Весь пол гаража оказался завален наличными деньгами. Кучей денег. Тысячами и тысячами однодолларовых купюр. Целым морем однушек, новых и мятых, в толстых пачках и по одиночке. Ящик исторгнул свое содержимое, и река денег достигла начищенных ботинок Финли. Нагнувшись, он погрузил руки в ворох денег. Схватил две пригоршни и выпрямился. В крошечном гараже царил полумрак. Лишь грязное окошко пропускало тусклый утренний свет. Финли снова опустился на колени на гору купюр, разгребая их руками. Посмотрев на деньги, мы переглянулись. — Сколько тут? — спросил Финли. Я пнул ногой коробку так, чтобы стал виден написанный от руки номер. На пол вывалилась новая куча денег. — Почти сто тысяч. — А в соседнем? Я прочитал длинную последовательность цифр. — Сто тысяч с гаком. Должно быть, набит плотнее. Финли покачал головой. Зачерпнул руками бумажки и медленно выпустил их. Встал и принялся швырять их ногами, как ребенок, играющий с опавшей листвой. Я присоединился к нему. Мы смеялись и гоняли ворох денег по гаражу. Купюры плотным облаком висели в воздухе. Мы торжествующе кричали и хлопали друг друга по спине. Мы танцевали безумную пляску среди ста тысяч долларов, вываленных на пол гаража. Финли подогнал «бентли» задом к двери гаража. Я ногой сгреб рассыпанные деньги в кучу и принялся убирать их назад в коробку. Все не поместились. Толстые плотные пачки рассыпались, превратившись в месиво бумажек. Я поставил ящик и попытался примять деньги ногами, но это было безнадежное занятие. В конце концов тысяч тридцать пришлось оставить на полу в гараже. — Мы заберем запечатанную коробку, — сказал Финли. — А за остальными приедем позже. — Это капля в море, — сказал я. — Лучше оставим деньги старикам. Что-то вроде пенсии. Наследство от сына. Финли задумался. Пожал плечами, показывая, что это не имеет значения. Деньги мусором устилали пол. Их было так много, что они уже не казались деньгами. — Хорошо, — согласился Финли. Мы вытащили запечатанный ящик на улицу и закинули в багажник «бентли». Сделать это оказалось непросто. Коробка была тяжелой. Сто тысяч долларов весят около двухсот фунтов. Мы постояли, пытаясь отдышаться. Затем заперли ворота гаража, оставив внутри вторую сотню тысяч. — Я позвоню Пикарду, — сказал Финли. Он вернулся в дом, чтобы воспользоваться телефоном стариков. Я стоял, прислонившись к теплому капоту «бентли», и наслаждался утренним солнцем. Через две минуты Финли вышел на улицу. — Надо заехать к нему в офис, — сказал он. — Стратегическое совещание. За руль снова сел Финли. Он долго петлял по лабиринту узких улочек и наконец выехал в центр города. Крутанул большое бакелитовое рулевое колесо и направился к административным высотным зданиям. — Ладно, — сказал Финли, — ты мне все доказал. А теперь расскажи, как ты до этого дошел. Я повернулся в уютном кожаном кресле, чтобы сесть к нему лицом. — Я решил проверить список Джо, — начал я. — Насчет гаража Столлеров. Но бумага промокла в хлорированной воде, и вся краска смылась. Он посмотрел на меня: — Тут ты и догадался? Я покачал головой: — Ответ я узнал из доклада сенатской подкомиссии. Там были два маленьких раздела. В одном говорилось о банде фальшивомонетчиков в Боготе. Во втором — о другой банде, в Ливане, действовавшей много лет назад. И те и другие делали одно и то же: смывали краску с настоящих долларовых купюр и печатали новое изображение на чистой бумаге. Финли проскочил на красный свет. Взглянул на меня. — Значит, мысль Клинера не такая уж оригинальная? — спросил он. — Вовсе не оригинальная, — согласился я. — Но его предшественники действовали в меньших масштабах, в несоизмеримо меньших. Клинер поставил дело на широкую ногу. Развернул производство в промышленных масштабах. Стал Генри Фордом фальшивомонетчиков. Ведь Генри Форд не изобрел автомобиль — он изобрел массовое производство автомобилей. Перед следующим светофором Финли остановился. На перекрестке было оживленное движение. — И про смытую краску упоминалось в том сенатском отчете? Но тогда почему ни Бартоломью, ни Кельстейн до этого не дошли? Это ведь они написали тот отчет. — По-моему, Бартоломью все понял, — сказал я. — Именно об этом он говорил в своем последнем электронном письме. Он вспомнил этот раздел. Отчет очень объемный. Несколько тысяч страниц, написанных давным-давно. Смытая краска упоминалась лишь в двух маленьких сносках. К тому же речь шла о мелком производстве. Никакого сравнения с масштабами Клинера. Бартоломью и Кельстейна не в чем винить. Они люди старые. Воображение у них уже не то. Финли пожал плечами и поставил машину у столба на стоянке. Глава 28 Пикард встретил нас в вестибюле и провел в отдельный кабинет. Мы рассказали ему все, что нам удалось установить, и Пикард почуял крупное дело. Он молча слушал, кивал. У него зажглись глаза. — Замечательная работа, друзья, — сказал он. — Но кто наши противники? Похоже, все эти латиноамериканцы — люди посторонние. Наемники. Они действуют открыто. Но из первоначальной десятки осталось пятеро. Нам неизвестно, кто они. То есть нас могут подстерегать любые неожиданности. Мы знаем Моррисона, Тила, Бейкера и двух Клинеров. Кто остальные пятеро? Это ведь может быть кто угодно! Я покачал головой. — Нам осталось установить личность последнего, — сказал я. — Еще четверых я вынюхал вчера вечером. Нам не известен только десятый. Пикард и Финли встрепенулись. — Кто те четверо? — спросил Пикард. — Двое охранников со склада, — сказал я. — И еще двое полицейских. Отряд прикрытия в прошлую пятницу. — Опять полицейские? — переспросил Финли. — Проклятье! Пикард положил свои огромные лапы на стол. — Отлично, — сказал он. — Вам надо немедленно возвращаться в Маргрейв. Постарайтесь ни во что не ввязываться, а уж если придется, арестовывайте Клинера и его подручных. Остерегайтесь этого десятого. Им может оказаться кто угодно. Я еду следом за вами. Дайте мне двадцать минут, чтобы забрать Роско, — и я присоединюсь к вам. Мы встали. Пожали ему руку. Пикард направился наверх, а мы с Финли вернулись к «бентли». — Каким образом? — спросил он. — Бейкер. Вчера вечером он наткнулся на меня. Я навешал ему на уши лапшу, что отправляюсь в дом Хабблов искать какие-то документы, а затем спрятался там и ждал, что будет дальше. Ночью явились мальчишка Клинер и четверо его подручных. Они пришли, чтобы прибить меня гвоздями к стене. — Господи! И что было дальше?