Всю жизнь я больше всего на свете боялся уколов. Меня трудно чем-либо напугать: я не боюсь ни змей, ни тараканов, ни крыс, но стоит мне увидеть иглу, и я тут же представляю себе, как она вонзается в мою плоть и в меня впрыскивается всё содержимое шприца, жуть! Как только медсестра подходит ко мне со шприцем в руках, моё тело от страха становится словно ватным. Однажды во время съёмок фильма «Астральное кунг-фу» на Тайване я получил травму, у меня было сильное кровотечение. Меня отвезли в больницу, врач сказал, что нужно вколоть обезболивающее. Я спросил, можно ли обойтись без укола, и мне ответили, что никак нельзя. Помню, там была такая больничная койка на колёсиках, я приспустил штаны и лёг. Но как только ко мне подошла медсестра и я увидел у неё в руках шприц, я так перепугался, что вскочил и бросился бежать. Сестра, молоденькая девушка, направилась за мной. В конце концов меня поймали и стали держать, чтобы она смогла сделать укол. Она ещё не успела ко мне прикоснуться, а я уже начал кричать. Те, кто был поблизости, услышав мои вопли, подошли посмотреть, что случилось. Когда они поняли, что я просто испугался укола, стали посмеиваться. Каждый раз, когда нужно сделать, укол, я всячески стараюсь этого избежать, даже когда он действительно необходим. Лучше пусть мне будет очень больно, но только никаких уколов. Когда мы снимали в Гонконге «Пьяного мастера», я получил глубокую рану в углу глаза. В больнице сказали, что необходимо наложить шов. Я отказался, попросил, чтобы мне просто залепили рану большим куском медицинского пластыря, и тут же вернулся на площадку. В итоге, пока мы продолжали съёмки, у меня опять полилась кровь. Нг Сиюэнь[68] снова повёз меня в больницу. Врач сказал, что надо зашивать. Я спросил, нет ли каких-нибудь других вариантов, кроме наложения швов. Доктор ответил, что единственный альтернативный вариант — раскрыть рану и с помощью электрических разрядов запечатать каждый повреждённый капилляр. Я говорю: «Давайте так и сделаем!». Врач возразил, что это будет гораздо больнее, чем просто наложить шов, но я сказал, что это не проблема. Когда приступили к процедуре, я ощутил зверскую боль, но на швы так и не согласился. Как-то раз я пришёл к стоматологу, чтобы вырвать зуб. Так как я боюсь уколов, я отказался от наркоза. Мне было безумно больно, я так крепко вцепился в кресло, что на нём остались отпечатки. Окружающие, наверное, решили, что я сумасшедший. А я сделал вид, как будто всё нормально. В другой раз на съёмочной площадке в процессе съёмок я опять повредил угол глаза, и врач сказал, что на этот раз обязательно необходимо наложить шов. Я не стал возражать, мне сделали наркоз и стали зашивать рану. То ли процесс затянулся, то ли мне вкололи недостаточно обезболивающего, но когда действие наркоза закончилось и я стал чувствовать боль, врач не успел наложить ещё семь-восемь стежков. Он предложил вколоть мне новую дозу обезболивающего, но я отказался и сказал ему продолжать так. Для меня вынести эту боль было проще, чем снова ощутить, как в меня вкалывают полный шприц лекарства. Большая неудача меня постигла, когда на съёмках «Доспехов Бога 3: Миссия Зодиак» меня укусила собака и мне пришлось выдержать целую серию прививок от бешенства — пять уколов! КОМНАТА ОТДЫХА БРЮСА ЛИ Когда Брюс Ли ещё был жив, мне посчастливилось поработать с ним на съёмках. Он сказал мне, что я неплохо двигаюсь и что я очень смелый. На том месте, где расположилась кинокомпания Golden Harvest, раньше было заброшенное кладбище, и вокруг этого места ходило множество историй о странных происшествиях, одна чуднее другой. После того как Брюс Ли умер, не завершив съёмки своего очередного фильма, в его комнату отдыха на киностудии Golden Harvest никто не осмеливался входить. А я подумал: раз она никому не нужна, я её займу. И заменил на двери табличку с надписью «Брюс Ли» на табличку со своим именем. В то время я часто задерживался на киностудии, занимаясь монтажом. Однажды, закончив работу, я обнаружил, что уже совсем поздно, да и я слишком устал, мне было лень ехать домой, и я решил переночевать прямо на студии. Мне посоветовали не оставаться на ночь, так как здесь водится нечисть. А я ответил: ну вот и поглядим, что за нечисть. Когда я улёгся, я вдруг услышал снаружи какие-то звуки. Я решил, что это древесина трескается от изменения температуры. Чуть позже этажом выше послышался шорох, и я подумал, что это крысы. Потом раздались быстрые ритмичные звуки. Я решил, что это кошка ловит крыс. Когда имеется рациональное объяснение происходящему, бояться нечего. Вдруг прямо у входа в комнату раздался стук, как будто кто-то постучал в мою дверь. Этому я уже никак не мог найти объяснения. Как это? Откуда этот стук в дверь? Ну всё, надо пойти и выяснить, в чём дело! Если это действительно нечисть, то у меня к ней есть разговор. Я стал открывать дверь и, желая подбодрить себя, громко крикнул: «Эй!». За дверью оказалась собака. Услышав мой окрик, она испугалась и бросилась наутёк. Тут я всё понял. Пол во всём коридоре был бетонный, и только возле моей двери был постелен коврик. Чтобы было теплее, собака легла спать на коврик, потом ей приспичило почесаться, и пока она чесалась, задевала лапой дверь, вот и получился стук, который я услышал. Как видите, иногда необходимо посмотреть в глаза своим страхам. Если бы я не открыл дверь, чтобы проверить, в чём дело, я бы сам себе навыдумывал ужасов и трясся от ужаса, а на следующий день сказал бы сотрудникам: «Да, здесь и правда водятся духи, было очень страшно». Но я нашёл разгадку, и потом, сколько бы раз ни оставался здесь ночевать, никакие звуки меня уже не пугали. В фильме Брюса Ли «Выход Дракона» — в то время я был лишь обыкновенным статистом ПРОИСШЕСТВИЕ В ГОРАХ Когда-то мы со Стэнли Тонгом вели съёмки в горах, сплошь покрытых снегом. Тогда ещё только начали появляться мобильные телефоны. В конце рабочего дня мы со Стэнли на снегоходе спустились вниз, и тут я обнаружил, что у меня пропал мобильник. Я говорю Стэнли: «Давай вернёмся и поищем». К тому же мне нравилось кататься на снегоходе, это было так увлекательно. Мы оба были не из робких, так что развернули снегоход и поехали обратно. Мы обыскали весь склон, но так и не нашли мобильного. Темнело там довольно быстро, и вскоре мы уже ничего не видели вокруг себя — кругом были только снег и горы. На мне была надета лишь кофта с длинным рукавом, верхней одежды не было. Мы не смогли подняться наверх на снегоходе, пришлось толкать машину самим. Пошёл снег, и стало совершенно невозможно различить направление. Вот тогда мы испытали дикий ужас. Даже сейчас, когда я об этом вспоминаю, мне снова становится жутко. Перепуганные, мы судорожно искали тропу. К счастью, нам вскоре попался электрический столб на обочине дороги, по ней мы и пошли, пока не увидели вдалеке свет от осветительной мачты. Мы пошли на свет и наконец вышли к нашей съёмочной группе. Только тогда мы смогли перевести дух. КАК МЫ ЕДВА НЕ ПОГИБЛИ В АВИАКАТАСТРОФЕ Мы находились на съёмках в южноафриканском городе Йоханнесбурге. Сперва пришлось провести 10 часов за рулём — мы ездили осматривать местность. А сразу после осмотра местности нужно было отправляться в Кейптаун. В ожидании самолёта мы коротали время в отеле, обсуждая сценарий, это были съёмки фильма «Кто я?». И вот, пока мы общались, за окном резко потемнело и начался настоящий шторм. Во всём отеле вырубилось электричество. А наш продюсер Барби[69] тем временем и говорит: — Пора ехать в аэропорт. Глядя на то, что творится за окном, я возразил: — Я в такую погоду в самолёт не сяду. Я поеду на машине. — Но на машине ехать 12 часов, — сказала Барби. — Ну значит буду ехать 12 часов, — ответил я. Она начала выходить из себя: — То есть, мы должны туда прилететь и ждать, когда ты доедешь? Увидев, как её расстроило моё решение, я подумал: ведь у съёмочной команды уже закончился рабочий день, а они ещё здесь со мной вынуждены обсуждать сценарий, все и так уже порядком устали. Поколебавшись, я решил: ладно, полечу самолётом. В аэропорту нас ждал малюсенький самолёт, всего на один-два десятка посадочных мест, по одному сиденью с каждой стороны. После того как все расселись, в салоне стало довольно тесно. Хотя на земле по-прежнему царил мрак, но после того как мы взлетели, мы увидели в иллюминаторах синее небо и белые облака, такая красота! Я полностью погрузился в созерцание пейзажа за окном. Подлетая к Кейптауну, мы увидели ту самую знаменитую гору, известную под названием Столовая гора, вершина у неё и впрямь оказалась плоская, как крышка стола. Голос из динамиков рассказывал нам: слева от нас — Столовая гора, она имеет такие-то особенности… а я слушал эти пояснения и смотрел в окно. Вдруг всех пассажиров резко подбросило вверх, и все, кроме меня закричали. Оказалось, самолёт стал падать! К счастью, я был пристёгнут. Я чувствовал, как самолёт стремительно несётся вниз. Я повернулся к Барби и произнёс, глядя на неё в упор: — Если сегодня я погибну, я стану бесприютным духом и не дам тебе покоя! И отвернулся к иллюминатору, притворившись, что меня ужасно занимает вид за окном. Остальные тем временем в панике кричали и не могли найти себе места от ужаса. А я сказал себе, что, если мне сегодня суждено упасть, я буду спокойно созерцать процесс. В окне уже видна была земля, когда мы вдруг прекратили падать. Пилот мягко поднял самолёт обратно на высоту. Потом нам сказали, что, пролетая мимо Столовой горы, наш самолёт столкнулся с сильным воздушным течением, поэтому произошёл такой опасный инцидент. Это был самый страшный полёт в моей жизни, я думал, что умру. Но когда вокруг такое голубое небо, белые облака и яркое солнышко, разве задумываешься о таких вещах! ГИМНАСТИЧЕСКИЕ КОЛЬЦА У меня дома установлены гимнастические кольца, и когда у меня есть свободное время, я иногда на них тренируюсь. В молодости я мог, взявшись за кольца, поднять всё тело в воздух и так запросто проделать несколько упражнений. Повиснуть на кольцах, вытянуться, расслабиться. Кольца при этом поскрипывали. Когда я стал постарше, я однажды вот так же взялся за кольца, хотел на весу перевернуться и встать на руки, но обнаружил, что не могу этого сделать. Повисев минуты три, я позвал домашних, чтобы меня подтолкнули, но и они не помогли мне подняться. Сам я тем более не мог справиться. Изобразив вместо этого какую-то странную позу, я какое-то время продержался на весу и в конце концов рухнул на пол. Я тогда подумал про себя: вот уж действительно, годы не щадят никого. Я получил очень много травм, снимаясь в кино, и сейчас моё тело начало противиться всему, что я делаю. Раньше я мог одеться в специальный костюм, не пропускающий воздух, и тренироваться так, что с меня пот лился водопадом. Сейчас, с травмированными коленями и лодыжками, я уже не могу позволить себе таких изнурительных тренировок. «ДОСПЕХИ БОГА 3: МИССИЯ ЗОДИАК» Во время съёмок фильма «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак» я получил травму. Я должен был прыгнуть сквозь картинную раму и затем дать с ноги одному из противников. Мы сделали несколько дублей, но я был недоволен результатом. Когда мы снимали очередной дубль, проволока, на которой держалась рама, оборвалась, и я вместе с рамой рухнул на землю, было очень больно. Я тогда подумал, что сломал себе позвоночник в области поясницы, это жуткое ощущение. Некоторое время спустя я собрался с духом, встал и сделал несколько шагов. Похоже, ничего страшного, вот только на спине оказалась очень глубокая рана, оставленная рамой, мне её наскоро перевязали, и мы продолжили съёмки. Из многолетнего опыта я сделал вывод, что такие травмы случаются во время съёмок самых простых движений и трюков. А чем трюк сложнее, тем его тщательнее продумывают и подготавливают, и тем реже случаются инциденты. Во время промо-тура перед премьерой «Доспехов Бога 3» я сказал, что это мой последний фильм, насыщенный такими головокружительными трюками. Я сказал так потому, что чувствую, что так больше работать нельзя, я не хочу доживать свои дни сидя в инвалидной коляске. Во время съёмок этого фильма мне было уже почти 60 лет, а я всё продолжаю снимать экшн. Поэтому в некоторых эпизодах, особенно в тех, где я не крупным планом, вы, возможно, заметите, что вместо меня работают дублёры — надеюсь, вы меня за это простите. За все эти годы в моём теле не осталось ни одной целой кости, вы даже не представляете, как это тяжело. Три года назад врач сказал, что моё плечо нуждается в операции, туда нужно вставить два прута. Я всё тяну и до сих пор ещё не сделал этой операции. Ещё многие части тела у меня нуждаются в «починке», но я под разными предлогами всё откладываю и откладываю, боюсь начинать этим заниматься. Во время съёмок фильма «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак» оборвалась проволока, и при падении я повредил часть спины и лодыжку МЕДОСМОТР Я боюсь ходить в больницу на медосмотр, даже после травмы руки или ноги всегда откладываю поход к врачу, тяну до тех пор, пока не станет совсем плохо. Недавно у меня начались сильные боли в ступне, и когда я вернулся в Гонконг (это было в июле 2013 г.), меня буквально схватили и заставили пойти на рентген. Пришлось сдаться. В тот день, на который мне был назначен приём у врача, за мной пришли сотрудники, а я притворился, что занимаюсь уборкой. Они говорят: — Джеки, ты готов? Пора ехать к врачу. Я недовольно ответил: — Я занимаюсь уборкой, никуда я не поеду! Они стали настаивать: — Джеки, всё-таки медосмотр — это очень важно! — Нет, прибраться в офисе, вот что действительно важно! — упирался я. Поняв, что меня не переспорить, им пришлось перенести мою встречу с врачом. На следующий день я не нашёл никакой отговорки, а сотрудники всё не отставали и подгоняли меня, и мне пришлось подчиниться. Когда мы приехали в больницу, врач сказал сначала сделать рентген коленей и ступней. Меня посадили в маленькую комнатку, аппарат включился и зажужжал, а мне нужно было сидя на своём узком стульчике взяться одной рукой за какую-то штуку, похожую на колокольчик. Пока шёл процесс, я уснул. Потом нужно было проверить второе колено. Врач спрашивает: — Вы не устали? А я ему: — Я же тут сплю, от чего я должен устать. Потом нужно было сделать рентген с другой стороны. На меня напялили какую-то ерунду и запихнули в камеру. Оказавшись внутри, я широко раскрыл глаза и вдруг ощутил ужасную тревогу, тогда я принялся молотить в стены своей камеры и вопить: — Выпустите меня! Когда меня выпустили, я сказал: — Нет-нет, не надо так, мне там внутри очень-очень страшно.