Тогда все послушно отложили хлеб в сторонку. Вспыльчивый нрав этого человека проявляется во всём, и даже сейчас, в уже немолодом возрасте, если он работает за компьютером и с техникой вдруг случились какие-то неполадки, он начинает нервничать и нетерпеливо стучать по клавиатуре, пока кто-нибудь рядом не подойдёт и не успокоит его. А представьте себе, как эта горячая голова водит машину, это просто картина маслом. Помню, он рассказывал, как в молодости ездил на машине в Гонконге. Выруливая с подземной стоянки, он даже на поворотах ехал с ускорением, причём довольно профессионально, как настоящий стритрейсер: непрерывно мигая фарами и сигналя другим машинам в качестве предупреждения, а другой рукой держась за руль. Выгнать свою машину с подземной стоянки было для него секундным делом. Актриса Чжан Ланьсинь, которая снималась в фильме «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак», рассказывала мне о своём опыте поездок в автомобиле с Джеки: — Это была жуть. Он водит так быстро и резко, хотя и очень профессионально. Меня моментально укачало. Чжан Ланьсинь — профессиональная спортсменка, чемпион Китая по таэквондо, и если даже человеку в такой прекрасной физической форме стало плохо, то что уж говорить об обычных людях. Гиперактивность Джеки часто сопряжена с его болезненной любовью к чистоте. Я ещё никогда не встречала человека, который бы так любил делать уборку и наводить порядок. В июле 2012 г. я в составе его команды ездила в Таиланд и в Мьянму по делам благотворительности, а потом оставалась с ними в течение почти всего промо-тура фильма «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак». И всю дорогу — будь то в самолёте или в гостинице, в ресторане, в комнате отдыха или в автомобиле, — он то протирал что-нибудь салфеткой, то орудовал веником. Джеки любит оживление. В поездках, не считая того времени, когда он работает и спит, все безвылазно торчат в его комнате. Он привык трижды в день вместе со всеми есть в ресторанах, и все, в свою очередь, привыкли по возвращении в гостиницу тут же собираться в его номере. Когда мы были в Таиланде, мы закупились выпивкой и принесли в гостиницу. Он с ещё несколькими мужчинами пил пиво, а женщинам налил вина со льдом. Бутылка и стаканы были ледяные, и с них на стол стекали капли воды. Он так весь вечер и просидел с салфеткой в руке, вытирал стол. А в спальне сушились выстиранные им собственноручно футболка и нижнее бельё. Когда другие видели развешенное бельё, он был очень горд и ещё специально показывал, мол, смотрите, как чисто постирано. Когда пиво кончилось, он собрал все банки из-под пива, примял их ногой. Увидев, что я приготовилась выкидывать пластиковый пакет, в котором мы принесли покупки, он с упрёком сказал: — Сразу видно, что ты не привыкла заниматься хозяйством! — с этими словами он отобрал у меня пакет, свернул его и положил рядом. Я хотела было напомнить ему, что мы сейчас вовсе не дома, а в гостинице, и что не тащить же с собой все эти вещи, когда мы будем выезжать из отеля… Но потом подумала и махнула рукой. Проделанные сейчас манипуляции выглядели у него так естественно, очевидно, что это глубоко укоренившаяся привычка, так что пусть делает как хочет. Во время еды он одновременно успевает разбирать на столе. Он настаивает, чтобы сидящие за столом составляли пустую посуду на вращающийся круг[71], потом он собирает её всю вместе и просит официанта её забрать. И приговаривает: — Посмотрите, как мы этим бережём чужой труд, чтобы им не приходилось бегать туда-сюда и забирать по одной тарелке. Этот суп мы сами между собой поделим и разольём по пиалам. Официанты целыми днями на ногах, стольким посетителям надо налить воды, подлить чаю, да ещё приходится смотреть на недовольные мины клиентов, а иногда и выслушивать упрёки и оскорбления. Официант — это очень тяжёлая работа, где частенько приходится терпеть унижения, бедняги… Поэтому давайте хоть как-то облегчим их труд. В самолёте, если стюардесса случайно что-то пролила или уронила и её за это ругают, я обязательно подхожу, стараюсь её утешить, помогаю убрать, хлопаю по плечу, она же вот-вот заплачет… И так далее — я даю его речь в сильном сокращении. В Америке Джеки, находясь по делам, жил вместе со своей командой в Беверли-Хиллз. Один коллега-специалист, который занимался съёмкой документального фильма для Джеки, приехал к нему домой в очень грязных кроссовках, разулся и оставил их у входа. На следующий день, когда этот коллега собрался уходить, он не обнаружил своей обуви там, где её оставил, обыскал всё, но так и не нашёл. Тогда он обратился к Джоан, и та с невозмутимым видом указала рукой в сторону балкона — там стоял Джеки и над тазиком с водой чистил его кроссовки… Каждый раз, возвращаясь в Гонконг, он частенько выбирает время, пока в офисе никого нет, и занимается уборкой на рабочих местах сотрудников. На следующий день люди приходят на работу и обнаруживают безупречную чистоту. А потом раздаются недоумённые возгласы: — А где же мой ноутбук? — Почему я никак не могу найти свой калькулятор? Но самое страшное — когда он решает заняться уборкой в первый день нового года, тогда он приглашает всех сделать это вместе. Побывав в России, где он представлял фильм «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак», он вернулся в Китай, чтобы продолжить промо-тур, в итоге потерял багаж, так что два дня ему даже не во что было переодеться, и ему пришлось посетить несколько мероприятий в одной и той же одежде. И на каждом из мероприятий он непременно жаловался, что потерял багаж и не может переодеться, он очень переживал. Как бы там ни было, стоит только этому педанту оказаться на съёмочной площадке, как он забывает обо всём, кроме съёмочного процесса. Никогда не бывает такого, чтобы он во время съёмок обращал внимание на то, что где-то грязно или намусорено. Пройдя путь от каскадёра до постановщика трюков, от простого актёра до режиссёра, он столько лет провёл на съёмочной площадке, что уже ко всему привык. Однако то крохотное пространство, которое принадлежит только ему, он всегда содержит в чистоте — я имею в виду его трейлер для отдыха. Во время съёмок фильма «Падение последней империи» один довольно продолжительный эпизод снимался на большом угольном складе, и каждый день все оттуда возвращались чёрные, даже в носу была угольная пыль, в трейлере всё было покрыто слоем пыли, и он знал, что даже если всё протереть, сразу же снова станет грязно, и тем не менее, перед сном он всё равно упорно делал уборку. После землетрясения в тибетском уезде Юйшу Джеки немедленно загрузил полный самолёт гуманитарной помощи, собрал людей и прибыл на место происшествия. Ночью он вместе с военными спал прямо на земле, нечем было даже укрыться, одеял не было, и он укрылся своей рубашкой. В тот момент он забыл про свою чистоплотность. Одержимость также иногда соседствует у Джеки с педантичной чистоплотностью. В туалетах офиса Джеки Чана в Гонконге наклеены листки, озаглавленные «Правила поведения для мужчин» и «Правила поведения для женщин», в каждом содержится по десять пунктов-требований. В одном документальном фильме как раз есть момент, где он указывает на какой-то из этих сводов правил и говорит, что этот мир стал бы намного лучше, если бы данные правила соблюдали не только сотрудники его офиса, но и все люди на земле. — Поначалу я просто хотел, чтобы мужчины в туалете во время справления малой нужды соблюдали гигиену, поэтому составил детальный список со множеством правил, например, нужно сначала поднять сиденье, а после окончания процесса протереть, если что-то запачкалось, это необходимо для удобства следующих посетителей. После мытья рук не берите слишком много бумажных полотенец, экономьте бумагу. Вот такого рода правила в основном. Экономия, которую он так любит, проявляется у него даже в самых незначительных делах. Во время промо-тура «Доспехов Бога 3: Миссия Зодиак» я и ещё несколько сотрудников летели в его частном самолёте, каждый занимался своими делами, и вдруг кто-то как засмеётся: — Джеки, у тебя в носке дырка! Он поднял голову: — А, ничего страшного. Я очень давно ношу эти носки, они такие удобные, жалко выбрасывать. Что касается носков, то у Джеки такое правило: «В Китае, Гонконге, на Тайване я, отправляясь куда-то, могу надеть дырявые носки, ничего страшного. Но когда я нахожусь в Японии или в Корее, если у меня порвался носок, я обязательно надеваю другую пару, потому что там много где приходится снимать обувь. Ха-ха!» Джеки очень требователен к своим сотрудникам и каскадёрам. Если ешь, нужно доесть полностью, а если не доешь, завернуть с собой. Когда он в Пекине приглашает всех в ресторан, он не переносит вида оставшейся в тарелках еды. После того как все расправились с первой сменой блюд, он начинает высматривать тарелки, в которых ещё осталась еда, и распределяет её между сидящими за столом, чтобы доели. Часть он иногда берёт и на себя. Когда все тарелки опустеют, он складывает их вместе и отдаёт официанту. Потом наступает время горячих блюд, и по прошествии некоторого времени он говорит: — Если сейчас никто не съест, попросим, чтоб завернули с собой. Те, кто обедают с ним в первый раз, могут сначала не понять, что происходит. А он приводит в движение вращающийся круг, и когда тот сделает один оборот, просит официантов упаковать оставшуюся еду на вынос. В конце, когда подают мучное, на столе уже не остаётся ничего лишнего. Так что, обедая с ним, не нужно стесняться. Если он передаёт вам какое-то блюдо и предлагает его отведать, не думайте, что вы сможете отложить на потом и съесть попозже. Если вы скажете, что не хотите, он решит, что вам не нравится это блюдо, и вы не успеете попробовать ни кусочка, как он уже всё съест или попросит упаковать с собой. Послесловие от Чжу Мо. Всего лишь простой смертный. Когда Джеки делал ремонт у себя дома в Гонконге, ему нужны были книги о резьбе по дереву, и он покупал по три экземпляра каждой книги. Он объяснил это так: «Одну я ставлю на полку и храню, вторую изучаю сам, а третью отдаю мастерам, которые делают мне ремонт. Таким образом мастера всегда понимают, чего я от них хочу, это очень удобно». Вообще раньше Джеки покупал понравившуюся вещь в двух и более экземплярах, и на складе в Гонконге у него их накопилось до ужаса много. Ещё было такой случай. Все собрались в его номере и каждый занимался кто чем. Тут Джеки принёс мне две пачки денежных купюр и попросил меня их пересчитать. Пока я пересчитывала, он стоял рядышком и смотрел, чтобы каждая купюра лежала одной и той же стороной: сверху портрет Мао, снизу — оборот. Я говорю: — Что ты делаешь? Ты что, специально кладёшь деньги так, чтобы они лежали в одном направлении? Он отвечает: — Да, я всегда так делаю! Потом спросил меня, как их лучше разделить на стопки по десять тысяч. Я вспомнила, как делают банковские работники: берут длинную полоску бумаги и оборачивают стопку купюр, у них всё получается так быстро и ловко. Я обыскала всю комнату и нашла газету, но газетная бумага оказалась непрочной и легко рвалась. Тогда я взяла какой-то журнал, но в нём бумага тоже была непрочная. Уловив мою мысль насчёт бумажных полосок, Джеки воодушевился: — О, я понял, понял! Он побежал искать бумагу, потом достал нож для резки бумаги и аккуратно отрезал полоску. Мы с ним провозились с этими полосками полдня, но у нас так и не получилось связать купюры. В конце концов он сказал: — Эх, лучше связать резинкой! Я услышала, как Дороти (ассистентка Джеки) пробормотала: — Ну наконец-то… А вот вам самый выдающийся случай одержимости. Тот самый, когда он в возрасте 20 лет летел из Гонконга в Австралию и в течение всего времени в самолёте держал в руках шар для боулинга весом 16 фунтов. Я его спросила: — Ты же летел в другую страну, да ещё так далеко, зачем тебе понадобилось брать с собой шар для боулинга? Он признался: — Я очень любил играть в боулинг, в то время я играл каждый день, а уезжая в Австралию, думал, что, возможно, уже не вернусь в Гонконг, поэтому решил, что нужно непременно взять с собой шар для боулинга! Его ответ нас всех ошеломил… Вот такой он, Джеки, самый обыкновенный человек. Глава 3 Неудачи закаляют ТЕ САМЫЕ НЕУДАЧИ МОЯ ПЕРВАЯ НЕУДАЧА В детстве я очень любил драться. Но хотя я рос крепышом, да ещё каждый день тренировался вместе с отцом, однако время от времени и у меня случались поражения. Произошло это в то время, когда я только-только пошёл в школу. Мы жили на пике Виктория в квартале для богачей. У нашей семьи не было машины, которая отвозила бы меня в школу, а потом забирала бы после уроков, так что я должен был каждое утро пешком спускаться с пика и идти до самой школы. С утра мама готовила для меня обильный завтрак, потом клала в мой портфель сандвич или коробку с едой на обед. Но я был очень прожорлив и любил поесть. По пути в школу, спускаясь с горы, я уже начинал чувствовать голод, открывал портфель и съедал свой обед. Мама беспокоилась за мою безопасность и хотела, чтобы я добирался из школы домой на автобусе, поэтому каждый день также клала мне в портфель деньги на дорогу, чтобы мне не приходилось подниматься на гору так поздно в одиночестве. Однако эти деньги не доживали до окончания уроков, я покупал на них еду, поэтому всё равно возвращался домой один и пешком. Если по дороге мне попадались автомобилисты, я поднимал палец и голосовал. Этому я научился у ковбоев, которых видел по телевизору. Если задуматься, в то время было очень много добрых людей, мне почти всегда удавалось поймать попутку, и никто не пытался меня похитить или причинить мне вред. Конечно же, бывали и неудачные дни, когда мне не попадалось ни одной попутной машины, и мне ничего не оставалось как идти пешком до самого дома. Дорога занимала очень много времени. Чтобы сэкономить время и вернуться домой не слишком поздно, а также чтобы папа не обнаружил, что автобусные деньги я просто проедаю, я у самого подножия горы начинал срезать путь. Правда, эта короткая дорога больше напоминала маршрут для занятий скалолазанием. Пользуясь своим маленьким детским ростом, я хватался за ветки и каменные выступы и, словно обезьяна, быстро и ловко добирался до заднего дворика нашего дома. Однажды, во время очередного «скалолазания», папа меня обнаружил. Увидев, как я наполовину повис в воздухе, он схватил меня и сам втащил во двор. В тот день в качестве наказания он меня надолго запер. С тех пор я стал умнее и прежде чем подняться, сперва осторожно проверял, нет ли поблизости отца. Но вернёмся к дракам. В детстве я жил среди отпрысков богатых семей, каждый день они, нарядно одетые, садились по машинам, и их отвозили в школу, а потом привозили домой. Бывало, после уроков я привычным способом карабкался на вершину, мимо проезжали их машины, дети открывали окно и кричали мне какие-нибудь обидные слова. Однажды я не стерпел. Они вышли из машин и специально дожидались меня во дворе, а увидев меня, стали дразнить: — Эй, чего это ты каждый день лазишь туда-сюда? — Ты же голодранец, даже на автобус денег нет, зачем тебе учиться? — Давайте наймём этого нищего на работу! Пока лился их словесный поток, я бросился на них с кулаками, и тут же образовалась куча-мала, мы сцепились и стали кататься по земле. Я пустил в ход приёмы рукопашного боя, которым учил меня отец, но в конце концов не смог выстоять против их численного превосходства. Один из них внезапно схватил меня за ногу, я мгновенно потерял равновесие и рухнул навзничь, ударившись головой о камень. В глазах у меня потемнело, я лежал и не мог пошевелиться. Все ужасно перепугались. Тот, что схватил меня за ногу, был сыном другого консула, он побежал домой и позвал взрослых, а остальные разбежались кто куда. Отец того парня вскоре оказался возле меня, вид у него был очень обеспокоенный. Я не до конца потерял сознание, только чувствовал сильное головокружение и у меня не было сил подняться. Только потом я узнал, что они очень боялись неприятных последствий, ведь я был гражданином Гонконга, который жил на консульской территории, и, если бы со мной произошло что-то серьёзное, дело обернулось бы международным скандалом. Если бы мои родители подали на них в суд, у этих людей были бы большие неприятности. Они проводили меня, и дома я уснул. Не знаю, сколько я тогда проспал, но когда проснулся, почувствовал, что затылок по-прежнему болит. Я потрогал — там вскочила огромная шишка. Кроме того, я чувствовал общее недомогание во всём теле. В это время отворилась дверь и вошёл отец: