Уже десять лет назад многие из наших работали в Голливуде: Джон Ву, Мишель Йео, Чоу Юнь-Фат, Джет Ли, Ринго Лам, Юэнь Ву-Пин, Цуи Харк, Саммо Хунг. Я тоже отправил туда нескольких ребят из своей каскадёрской команды. И что получилось в результате? На Западе научились нашим секретам и овладели ими даже лучше, чем мы, и больше мы им не нужны. Думаете, нам обеспечена победа, если мы вдруг решим сразиться с Голливудом? Вовсе нет. Я видел их нынешних каскадёров и акробатов. Их кунг-фу теперь покруче, чем у многих китайских команд ушу. Они овладели шаолиньским ушу, стилем вин-чунь, нашими боевыми связками таолу и различными боевыми приёмами. Что касается акробатики, то молодёжь на Западе теперь тоже умеет крутить сальто на 980 градусов. Они всесторонне развиты: ушу, гимнастика, стрит-дэнс, паркур… Даже мои каскадёры потрясены, видя это. Голливуд прекрасно умеет учиться. Они снимают фильмы по мотивам наших легенд и историй, и эти фильмы зарабатывают бешеную популярность. Когда вышел китайский фильм «Мулань», билеты в кинотеатрах не распродавались. Когда фильм о Хуа Мулань сняли американцы, кассовые сборы были огромными, и весь мир узнал о том, что в Китае была девушка по имени Хуа Мулань. Каждый мультфильм из серии «Кунг-фу панда» имел бешеный успех во всём мире, а ведь кунг-фу и панда — это элементы китайской культуры. Не зря во всём мире столько людей изучает английский. Когда кто-то оказывается в чём-то сильнее тебя, это нужно признать. Когда я находился в Америке, Джеймс Камерон пригласил меня на съёмочную площадку фильма «Аватар», и там я почувствовал себя ребёнком детсадовского возраста. Первым делом меня попросили подписать договор о неразглашении тайны. Я ещё подумал: «Да что такого-то? Можно подумать, я никогда не видел, как кино снимают». Войдя на площадку, я не увидел ни одной живой души, всё было обтянуто синей тканью. Я прошёл дальше и увидел 30–40 человек, склонившихся над компьютерами. Увидев меня, они поднялись и отвесили мне поклон. Мне стали рассказывать и показывать, что к чему, а я так ничего и не понял. Но все считали меня великим мастером, поэтому приходилось притворяться таковым — не мог же я постоянно приставать с расспросами, и я только кивал: «Да, да, ок!». Мне показали съёмочную аппаратуру. Габариты некрупные, включаешь, заглядываешь, а там люди, люди, много людей. А снаружи-то никого нет. Я работаю, полагаясь на собственный опыт, а американцы контролируют всё сверху. То, что я там увидел, напоминало абсурд: в кадре можно расположить человека в фас, можно снимать отдельно его шею или руку, но вокруг аппаратуры на самом деле никого нет. Был у них и ещё один аппарат, с четырьмя объективами. Я такой никогда не видел. А если поднять голову, то под потолком съёмочного павильона увидишь множество камер. Я их не считал, но думаю, там их было подвешено несколько сотен. Откуда в Китае на съёмках взяться нескольким сотням камер? В итоге я смог только выдавить: — Ну ладно, работайте, не буду больше вас отвлекать, я пойду. Ко мне подошёл Камерон: — Я вырос на твоих фильмах. Я способен лишь сказать «спасибо», но в душе у меня бурлит целый фонтан эмоций. Каскадёры из моей команды считаются в китайском кинематографе настоящими профессионалами, оборудование мы тоже используем передовое. Но когда мне показали ту технику, я просто обалдел. При съёмках фильмов в жанре экшн мы используем страховочные тросы, блоки, крепления и верёвки — вот и всё наше передовое оборудование. Страховочный трос стоит всего 10–20 долларов, однако я продолжаю пользоваться этим средством, чтобы обеспечить для каждого надёжную защиту. Сейчас времена изменились, и я не могу заставлять своих каскадёров постоянно рисковать жизнью и здоровьем, как когда-то рисковали мы. Когда я увидел, как в Америке натягивают страховочные тросы, я пришёл в ужас. При прыжке с крыши человек сначала приземляется на лестницу, а потом — на землю, после чего делает сальто назад. Эта связка движений требует высокого мастерства от того, кто держит трос. Необходимо натянуть страховку под определённым углом и ещё сделать так, чтобы она не помешала движениям. Я понаблюдал за тросом — он размеренно натягивался и ослаблялся ровно так, как было нужно. Я пошёл взглянуть на того, кто держит трос, и только тогда обнаружил, что тщательно просчитанные движения трюка были заложены в техническую модель, так что ответственному за трос уже не требуется прикладывать усилия, нужно было лишь следовать ей. А у нас до сих пор страховочные тросы держит целая толпа в несколько десятков человек, американцы же решили проблему с помощью одной неприметной вещицы. Разрыв между нашими технологиями огромен. Я спросил, какова стоимость той технической модели — оказалось, совсем недорого, 20–30 тысяч американских долларов. Но если закупить и привезти к нам, то этим всё равно никто не умеет пользоваться — что тут поделаешь? К тому же у них права на интеллектуальную собственность строго охраняются, так что я могу пользоваться лишь тем, что изобрёл сам. После стольких лет работы в кино, оказавшись на съёмочной площадке в Америке, я почувствовал себя дурачком. Мне так хотелось бы, чтобы и у нас было своё оборудование, при виде которого они обалдели бы! Или, по крайней мере, отвезти их оборудование и технику в Китай, чтобы наши научились изготовлять такую же и могли снимать ещё более качественное кино! Я возлагаю надежды на нашу молодёжь — пусть они ездят за границу и обучаются там, усваивают западные премудрости — так, чтобы эти знания уже принадлежали им, а значит и нам. У нас есть своя запатентованная продукция и мы тоже можем использовать на площадке высокие технологии. Я бы хотел, чтобы Китай активно сотрудничал с Голливудом именно для того, чтобы научиться их технологиям и чтобы они помогли нам взрастить образованный научно-технический персонал. Китайское кино не страдает дефицитом интересных сюжетов, нам не хватает лишь технического оснащения и профессионализма. Тем более что сейчас изучать технику не так утомительно, как раньше, когда каким-нибудь механизмом учились пользоваться несколько месяцев. Сейчас всё совсем по-другому. Я хочу, чтобы нынешняя молодёжь, изучающая киноискусство, научилась слаженно работать в команде, и чтобы съёмки фильма они воспринимали не как домашнее задание, которое делают на проверку учителю. Всё это они изучают прежде всего для себя. Когда вместе учатся будущие сценаристы, режиссёры, операторы, оформители, продюсеры, может получиться неплохая команда. Они могут взять какой-нибудь сценарий и попробовать заняться съёмками — так они узнают на деле, что такое разделение труда и кооперация. Когда каждый сам за себя, работать очень утомительно. Мы должны учиться у американцев корпоративному стилю работы. Когда я в Америке обсуждал сценарий, десять с лишним человек уселись в одной переговорной вокруг стола и обсудили все его преимущества и недостатки — разве после этого сценарий может быть неудачным? Я всё твержу о технологиях, но ведь если я сниму фильм, битком набитый спецэффектами, зрителей это в восторг не приведёт, они привыкли к тому, что я лично выполняю все опасные трюки. Получается, я сам себя загнал в рамки. Это порой приводит меня в отчаяние, но если ты однажды стал первопроходцем кино в жанре комедийный экшн, то нужно и далее придерживаться своего курса. Все эти фильмы с полётами в воздухе снимать легко, а вот реалистичные боевые сцены, которые, к тому же, каждый раз должны поражать новизной, придумывать очень тяжело. Любой дурак может летать на страховочном тросе, и знаменитостям даже не приходится делать это самим: наняли дублёра — и дело в шляпе. Когда очередь доходит до самого актёра, то от него лишь требуется принять пару красивых поз. Именно поэтому наше кино в жанре экшн потихоньку выдыхается, а американские боевики набирают силу. Как говорят иногда мои поклонники, Джеки может всё: он умеет кататься на водных лыжах, прыгать с парашютом, плавать под водой, водить машину и мотоцикл, владеет самыми разнообразными стилями кунг-фу… Это потому, что я предъявляю к себе очень высокие требования и стараюсь каждый раз удивить зрителя чем-то новым. Последние десять с лишним лет мне приходится постоянно слышать: «Джеки Чан постарел и уже не может двигаться так, как раньше». Мне нечего на это ответить, я всё говорю своими фильмами. Да, с годами мы стареем, и с этим ничего поделать нельзя. Но даже в этом возрасте я могу летать в аэродинамической трубе, прыгнуть в вулкан, и я ничем не уступаю молодёжи. Есть и те, кто говорят: «Джеки, ты Супермен». На самом деле я никакой не Супермен, просто я не боюсь рисковать. В производстве научно-фантастического, мультипликационных фильмов и порой даже боевиков нам не угнаться за Голливудом, но есть кое-что, в чём мы его превосходим — это реалистичность движений, которые способно демонстрировать человеческое тело. Те опасные трюки, которые выполняем мы, ни одна американская звезда боевиков выполнить не в состоянии, они даже не знают, как это делается. У них очень развиты высокие технологии, с помощью которых они многое делают лучше, чем мы. Сейчас наверно один я такой дурак и остался, который до сих пор рискует жизнью на съёмочной площадке. Но у меня уже нет времени обучаться высоким технологиям. Моя аудитория постоянно обновляется. Есть преданные поклонники, которые следят за моими работами уже очень много лет, а есть те, кто только недавно открыл для себя мои фильмы. Кто-то любит классические гонконгские боевики «в стиле Джеки Чана», а кто-то предпочитает голливудские. Я разделяю всех поклонников на основных зрителей и новых зрителей, но перед всеми чувствую одинаковую ответственность. Вот почему, закончив снимать «Час Пик», я снимаю «Миф», после «Запретного царства» работаю над «Большим солдатом», за фильмом «Каратэ-пацан» следует сиквел «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак», а за исторической лентой «Клинок дракона» — боевик «По следу». Я стараюсь максимально оправдать ожидания всех своих поклонников, показать им себя с самых разных сторон, мне важно их не разочаровать. Мне очень повезло: сейчас уже не нужно снимать кино ради того, чтобы заработать на еду, и я могу работать в своё удовольствие. Когда мы снимали фильм «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак», я сразу сказал продюсеру, что готов к провалу, но кино мы должны делать на высшем уровне. Мы готовились к съёмкам семь лет, в процессе работы побывали в пяти странах, сменили восемь мест для натурных съёмок, снимали целый год. Даже к изготовлению копии бронзовых голов двенадцати зверей китайского гороскопа мы подошли очень серьёзно, потратив на это несколько миллионов долларов. Я не берусь утверждать, что мои трюки самые классные, а бюджет самый высокий, но я не жалею средств и прикладываю все силы, снимаю не спеша, но тщательно — делаю всё для того, чтобы создать фильм, за который не будет стыдно перед поклонниками. Пожалуй, это и есть мой способ негласного соревнования с Голливудом. Озвучиваю мультфильм «Кунг-фу панда 2» В офисе Джеймса Камерона КАРТА МОИХ ТРАВМ Начиная с фильма «Молодой мастер», титры ко всем моим фильмам сопровождаются нарезкой из неудавшихся кадров. В эту нарезку попадают не только забавные эпизоды, где кто-то забывает текст или ошибается. Значительная их часть — это ошибки при выполнении трюков, так что зрители частенько видят, как после неудачной попытки я валюсь на землю, ко мне подбегают, подхватывают на руки и уносят. Мне помогли упорядочить по частям тела все травмы, которые мне довелось получить за много лет. Для меня это тоже важная часть воспоминаний. Голова: во время съёмок фильма «Рука смерти» меня так сильно ударили по голове, что я тут же потерял сознание. Но самую серьёзную травму головы я получил во время съёмок картины «Доспехи Бога» — тот несчастный случай закончился операцией на черепе. Ухо: в результате того страшного падения на съёмках «Доспехов Бога» моё левое ухо почти перестало слышать. Глаза: во время съёмок фильма «Пьяный мастер» я повредил надбровную дугу и едва не лишился одного глаза. Нос: сломал, снимаясь в фильме «Убить с интригой». Позже на съёмках картины «Кулак дракона» я снова повредил нос. Участок над верхней губой: во время съёмок боевика «Первый удар» мне его проткнули насквозь, так что даже было видно зубы. Я тщательно залепил это место пластырем и продолжил съёмки, а к вечеру почти всё уже зажило. Челюсть: вывихнул на съёмках фильма «Полицейская история 3: Суперполицейский». Зубы: на съёмках картины «Змея в тени орла» мне выбили один зуб. Подбородок: повредил на съёмках фильма «Лорд Дракон», челюсть потом болела очень долго, я даже не мог толком разговаривать. Гортань: из-за повреждения, полученного на съёмках картины «Молодой мастер», чуть не задохнулся насмерть. Шея: неоднократно получал травмы, из них самые серьёзные — на съёмках фильмов «Проект А» и «Мистер Крутой», оба раза — в результате прыжка с крыши. Шейные позвонки: повредил на съёмках фильма «Мистер Крутой». Плечо: вывихнул на съёмках фильма «Городской охотник». Кисти рук: в результате съёмок фильма «Полицейская история» получил ожоги. На съёмках картины «Покровитель» повредил кисть руки и ногти. Во время съёмок фильма «Проект А» вывихнул запястье. Рука: во время съёмок фильма «Змея в тени орла» получил порез мечом, залив кровью всё вокруг. А камера между тем продолжала снимать. Грудная клетка: на съёмках фильма «Молодой мастер» повредил грудную кость. Снимая фильм «Доспехи Бога 2: Операция Кондор» соскользнул с троса и упал, в результате получил смещение грудной кости. Спина: повреждал многократно. Во время съёмок фильма «Полицейская история» при падении чуть не сломал седьмой и восьмой позвонки. На съёмках картины «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак» порвался страховочный трос, и при падении я получил травму. Таз: вывихнул на съёмках фильма «Полицейская история». Бедро: придавило автомобилем во время съёмок фильма «Криминальная история». Колено: повреждал неоднократно, самую серьёзную травму получил на съёмках фильма «Городской охотник». Ступня: на съёмках фильма «Разборка в Бронксе» сломал лодыжку, так что ступня развернулась в другую сторону. Мне наложили гипс, и я вернулся к съёмкам. Когда мне нечем было заняться, я надел на гипс носок и разрисовал его под кроссовок. На съёмках фильма «Кто я?» я однажды играл со швейцарским ножом, подбрасывал его в воздух, в какой-то момент не смог поймать и — не знаю, с чего мне такое взбрело в голову — решил перехватить ногой. Нож воткнулся в стопу. Когда я снял обувь, оказалось, что крови вытекло совсем чуть-чуть. Я заклеил рану пластырем и вернулся к работе. Травмы, полученные за долгие годы, уже не поддаются учёту. Возможно, в приведённый список закрались ошибки, но ведь я уже многое подзабыл. Информация, которую вы найдёте в других источниках, тоже не всегда достоверна. Говорят, у меня не осталось ни одной целой кости. Это преувеличение, но одно я могу сказать наверняка: каждый дюйм на моём теле, начиная с макушки и заканчивая пальцами на ногах, был повреждён хотя бы раз. Однако я уверен, что через это проходят все, кто занимается трюками — не я один такой уникальный. Я часто подворачиваю лодыжку просто во время ходьбы — обычно я сам и вправляю. Иногда я подворачиваю ногу в ванной, там у меня не получается самостоятельно приложить силу, и я зову ассистентов. Уже три года мне говорят, что нужно прооперировать плечо — вставить туда два стержня. Мне не хочется, и я всё время откладываю. Из-за плеча я не могу поднимать тяжести. Хрящи в коленях стёрлись, и я не могу бегать. Полученных травм уже не сосчитать. В молодости я часто поступал необдуманно и заставлял других рисковать жизнью вместе со мной. Если бы тогда было модно снимать документалки, вы бы, глядя на всё, что тогда происходило, подумали, что человеку такое не под силу. Сейчас я понимаю: в те годы мы избежали смерти лишь благодаря громадному везению. В те времена все, независимо от иерархии, были весьма великодушны: на площадке всегда были наготове носилки, даже двери машины всегда были распахнуты. Получившего травму сразу же поднимали и уносили, а его заменял следующий. В фильме «Полицейская история» есть один эпизод с целой серией очень сложных движений. Первый каскадёр прыгнул и сломал руку, его унесли. Второму проломило череп — унесли. Увидев, как они переживают за свои руки и ноги, я выругался, переоделся и решил выполнить трюк сам. Спрыгнул — шлёп! — меня отвезли в больницу с кровавой рвотой. Мне хотелось показать, какой я крутой начальник: раз вы боитесь, то я сам справлюсь, я не боюсь! Мы зарабатывали деньги, ставя на кон свою жизнь. Мы были молоды, полны сил и не умели признавать поражений. В Гонконге множество каскадёрских групп конкурировали между собой. Я не только старался покупать своим каскадёрам самые лучшие автомобили и наручные часы — так, чтобы они выглядели стильно и внушительно, — но также хотел, чтобы они не боялись рисковать жизнью, чтобы выполняли самые опасные и самые головокружительные трюки! За тот период я получил слишком много травм, я узнал, как это неприятно, и осознал, что вёл себя по-детски и чересчур легкомысленно. Сейчас, будь то мои каскадёры или те, с кем я сотрудничаю, каждый трюк, представляющий хоть малейшую опасность, тщательно продумывается — будь он хоть в десять раз проще тех, что мы выполняли тогда. Только убедившись, что всё тщательно продумано, я позволяю сделать пробную попытку. Я не хочу, чтобы они проходили через то, через что прошёл я, чтобы они подвергались стольким опасностям, не хочу добавлять их близким поводов для беспокойства. Раньше те, кто не отличались бесстрашием, не осмеливались вступить в ряды моих каскадёров. Бывало, даже если мне нужны были новые каскадёры, их неоткуда было взять. Сейчас моя команда оснащена самой безопасной и передовой техникой, наше оборудование занимает четыре трейлера, и свои вещи мы всюду возим с собой. Каждое колесо, каждая верёвка, каждое страховочное устройство у нас гарантированно безопасны. Потихоньку эту привычку переняли и остальные. Это не только избавляет каскадёров от риска, но и делает их труд максимально безболезненным. В 2013 г. фильм «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак» получил подряд две премии за лучшую постановку трюков. Принимая награды, я сказал со сцены, что посвящаю её всем работникам трюковых групп во всём мире. Каждый день они рискуют жизнью, выполняя работу, которая скрыта от взгляда зрителей, да ещё и периодически подвергаются унижениям и оскорблениям. Можно сказать, мне очень повезло, что из закулисья я сумел вырваться на передний план и показать себя всем с экрана. Когда я получаю травмы, люди узнают об этом в новостях. А когда какой-нибудь работник трюковой группы сломает руку или ногу, а то и вовсе погибнет, об этом не знает никто, да это никому и неинтересно. Я бы хотел, чтобы зрители во всём мире узнали, какой огромный вклад делают эти люди, и громко поаплодировали им. А ещё я надеюсь однажды учредить специальную премию, номинанты для которой будут отбираться только среди фильмов в жанре экшн. Эта награда будет предназначаться не только для самих кинолент. Будут такие номинации как лучший фильм в жанре экшн, лучший режиссёр жанра экшн, лучшая актриса жанра экшн, лучший актёр жанра экшн… Пусть у этих людей, которых зрителям не видно, тоже будет возможность обрести известность. Чжу Мо КАК КОВАЛСЯ ДЖЕКИ ЧАН Оскар Уайлд говорил: «У каждого святого есть прошлое, а у каждого грешника есть будущее». Джеки — не святой, но и тем более не грешник, он — тот, кто по популярности в мире вышел на первое место среди китайских знаменитостей, обогнав даже Брюса Ли. В 2011 г. американский президент Барак Обама торжественно пригласил на банкет в Белый Дом тогдашнего председателя КНР Ху Цзиньтао. Джеки Чан тоже присутствовал на мероприятии по приглашению. Обама сказал Ху Цзиньтао: — Джеки Чан чрезвычайно популярен в Америке. — А в Китае он ещё популярнее, — ответил Ху Цзиньтао. Этот новорождённый гигант весом 12 фунтов просидел в животе у мамы 12 месяцев и никак не хотел выходить наружу. Пожалуй, с самого рождения ему было предопределено стать не таким, как все. Ещё в детстве, когда он жил в квартале для богачей на пике Виктория, а его родители выполняли самую чёрную работу, он увидел, что мир разделён на богатых и бедных. Будучи по природе упрямым и непослушным, Джеки не задержался в начальной школе, и родители решились отправить его в школу китайской оперы, где он провёл следующие десять лет своей жизни. За эти десять лет суровая жизнь в школе китайской оперы воспитала в нём множество талантов и закалила характер на всю жизнь. После окончания школы он проводил все дни на съёмочных площадках и со временем из скромного каскадёра дорос до профессионального ассистента постановщика трюков, а затем и до самого координатора трюков, до исполнителя главной мужской роли, режиссёра и так далее… Он трижды предпринимал попытки покорить Голливуд и, наконец, прославился во всём мире. За десятилетие с 1994 по 2004 г. фильмы Джеки Чана шесть раз оказывались в хит-параде кассовых сборов Северной Америки и в десятке чемпионов по кассовым сборам в Азии, это были «Разборка в Бронксе», «Полицейская история 3: Суперполицейский», «Полицейская история 4: Первый удар», «Мистер Крутой», «Пьяный Мастер 2» и «Доспехи Бога 2: Операция Кондор». Его рекорд до сих пор никто не побил, это настоящий пик славы на мировом кинорынке для представителя азиатского кинематографа. В конце 2012 г. Джеки дважды попал в Книгу рекордов Гиннеса: как ныне живущий актёр, выполнивший самое большое количество трюков, и как представитель кинематографа, совмещавший самое большое количество должностных обязанностей на съёмках одного фильма. Обе формулировки — дословный перевод с английского, поэтому читателю они, возможно, покажутся немного корявыми. Но если вдуматься, они точно отражают две самые яркие особенности характера Джеки: первая — он не щадит здоровья ради кино, вторая — он предпочитает всё делать сам. С Бараком Обамой