Хотя это фильм гонконгского производства, он изначально был нацелен на международный рынок. Основным местом действия стал Нью-Йорк (правда, последний этап съёмок проходил в Канаде), большинство актёров были набраны среди иностранцев и бульшая часть текста была на английском языке. Оба главы кинокомпании Golden Harvest — Рэймонд Чоу и Леонард Хо — считают, что именно этот фильм открыл для меня двери в западный шоу-бизнес. В 1995 г. в Соединённых Штатах состоялась премьера фильма «Разборка в Бронксе», и за первый же уик-энд он собрал кассу 9,8 млн американских долларов, став первым в истории гонконгским фильмом, выбившимся в лидеры американского кинопроката. К тому же, это был фильм с дубляжом. Американская фирма-дистрибьютор New Line Cinema не пожалела сил для рекламы и продвижения новой картины. В этот раз, когда я вновь предстал перед местными СМИ, наше с ними общение протекало совсем по-другому. Моё лицо стало постоянно мелькать на обложках журналов и я часто давал интервью на телевидении, так что теперь меня всегда принимали с распростёртыми объятиями. Я официально присутствовал на американской премьере своего фильма «в стиле Джеки Чана». Я шёл по красной ковровой дорожке, а вокруг то и дело загорались фотовспышки. В толпе пронзительно выкрикивали моё имя. В этот момент я понял, что добился успеха. После этого в Америке один за другим вышли на больших экранах три гонконгских фильма: «Громобой», «Первый удар» и «Мистер Крутой». Во время съёмок фильма «Мистер Крутой» меня пригласили в Голливуд оставить автограф и отпечатки рук и ног возле Китайского театра TCL. В 1998 г. на экраны вышел фильм «Час Пик», в котором я снялся вместе с Крисом Такером. Картина имела оглушительный успех. Сиквелы «Час Пик 2» и «Час Пик 3» увидели свет, соответственно, в 2001 и в 2007 гг. Эти фильмы отнюдь не из разряда моих любимых, но факт остаётся фактом — в Америке и Европе они собрали огромную кассу. В обоих сиквелах я воспользовался благоприятной возможностью и познакомил западных зрителей с начинающими китайскими актрисами — Чжан Цзыи и Чжан Цзинчу. В 2002 году фильм «Смокинг», едва выйдя на экраны, собрал за первый же уик-энд 15 млн американских долларов, заняв второе место в хит-параде кассовых сборов в Северной Америке. 4 октября того же года меня пригласили запечатлеть своё имя на «Аллее славы» в Голливуде. На этот раз поездка в Америку не разочаровала меня. С тех пор каждый мой новый фильм неизменно попадает в прокат во всех стратегически важных для киноиндустрии регионах. Стало выходить много моих фильмов американского производства: «Шанхайский полдень», «Вокруг света за 80 дней», «Запретное царство», «Шпион по соседству», «Час пик» и его сиквелы. Тем не менее сейчас, если я вспоминаю те годы, в памяти первым делом всплывают вовсе не восторженные крики и аплодисменты, а те моменты закулисной жизни, которые никому не видны. Поначалу, когда мы с моими каскадёрами только приехали в Америку, на нас все смотрели свысока: во-первых, мы едва говорили по-английски; во-вторых, никто не знал о том, на что мы способны. Все видели в нас лишь парней, не соблюдающих правил и приличий. Причина этого — кардинальные различия в стиле работы на Востоке и на Западе. Чтобы не быть голословным: на Западе очень строго подходят к распределению обязанностей на съёмочной площадке, каждый выполняет свою, узкоспециальную функцию: ответственный за провода занимается только проводами, ответственный за установку объектива занимается только объективом, ответственный за освещение занимается исключительно освещением, — и не дай Бог вы вмешаетесь в чужую работу. Мы работаем по-другому, каждый из нас многофункционален и при необходимости готов выполнить любую работу, если ему сподручно. Для нас главное — результат. Я хочу, чтобы всё делалось быстро, а у них другие приоритеты, у них даже интонации в разговоре другие. В Китае на съёмочной площадке обычно «давай-давай, скорее», а в Америке всё делается неторопливо: они не спеша берут аппаратуру и реквизит, не спеша ходят и не спеша разговаривают. Из-за этой разницы мы в глазах иностранцев поначалу выглядели непрофессионалами, а нам работа иностранцев казалась бестолковой и мало эффективной. Потом, поработав подольше, мы «притёрлись» друг к другу и привыкли к различиям в стиле работы. Мы стали прекрасно ладить и работали дружно. Когда все увидели, на что способна моя команда каскадёров, к нам стали относиться с уважением и восхищением. Своими способностями мы покорили людей. Теперь при упоминании моей команды каскадёров они восхищённо поднимают большой палец. Не подавая никаких заявок, мои каскадёры стали почётными членами ассоциаций дублёров и каскадёров в различных странах. Я начинал карьеру с работы простым каскадёром и успел повидать много «первобытных» способов работы. На съёмках жизнь каскадёра совершенно не ценилась. Получил травму, выполняя опасный трюк — ну что поделаешь, заменяем на нового, и для всех это было обычным делом. А европейцам всё это казалось невероятной дикостью. Приехав на Запад, я хотел продемонстрировать там нашу силу, чтобы они посмотрели, насколько круты мои каскадёры. Во время съёмок фильма «Шанхайский полдень» я хотел снять сальто на полтора оборота, так, чтобы голова оказалась совсем близко к земле. Я попросил операторов отодвинуть камеру назад, но они отказались, объясняя, что тогда маты попадут в кадр. — Трюк будет выполняться без матов, — ответил я. Я попросил У Гана из своей команды каскадёров продемонстрировать этот трюк без защитного снаряжения, поскольку был уверен, что у него не возникнет проблем. И действительно, У Ган успешно выполнил сальто, пользуясь профессиональной техникой защиты головы и лица. Зрители разразились аплодисментами. Я посмотрел, как это выглядит на экране, и спокойно сказал: — Недостаточно хорошо, давай-ка ещё раз. Все обалдели: — Да вы что, это было прекрасно! Зачем ещё раз? Это же так опасно! Я пропустил их слова мимо ушей и тихо спросил У Гана по-китайски: — Справишься? — Нет проблем, Джеки. У Ган повторил трюк. Я всё с тем же каменным лицом говорю: — Не годится. Ещё. После третьего раза я крикнул: — ОК, пойдёт! Руки, локти и коленные суставы У Гана кровоточили, и мне было его ужасно жаль, но я понимал, что после этих трёх попыток никто больше не посмеет смотреть на нас свысока. На самом деле такие незначительные царапины и ушибы нам, с детства привыкшим к мучительным тренировкам, казались сущей ерундой, но в глазах иностранцев мы выглядели сверх-людьми, способными выполнить невыполнимое. С тех пор съёмочная группа стала относиться к нам с уважением. Если в Голливуде собирались снять какой-нибудь боевик, трюковую группу набирали, ориентируясь на трюки в фильмах Джеки Чана, отбирали лишь тех, кто способен справиться с такой задачей, и говорили им: нужен вот такой экшн — в стиле Джеки Чана. Я впервые встретился с Сильвестром Сталлоне на съёмочной площадке его фильма, понятия не имею, почему он меня пригласил. Возможно, потому что я тогда уже стал в определённой степени знаменит на Западе и в СМИ время от времени появлялись репортажи обо мне. Однажды, когда я находился в Гонконге, коллега из моего офиса сказал, что мне поступило сообщение от Сталлоне, он приглашает меня приехать в Америку на премьеру. Я отвечаю: — Это что ещё за шутки? — Джеки, это правда! Я разволновался. Для меня он был супер-звездой и кумиром — а он взял и пригласил меня на премьеру? Коллеги сказали, что Сталлоне в подтверждение своих слов прислал в Гонконг своего секретаря — тот специально прилетел сюда и привёз два билета на самолёт, чтобы сопровождать меня на пути в Америку. Я был очень тронут. Бедный секретарь, только ради этого он провёл тридцать с лишним часов в самолёте! В дороге я всё гадал, почему же Сталлоне меня пригласил. Но так ничего и не придумал. Я договорился со своим менеджером, что в случае ошибки, если Сталлоне понятия не имеет, кто я такой (а у меня ещё и английский такой скверный), мы просто развернёмся и убежим. В аэропорту нас уже ожидала машина. Первым делом меня привезли домой к Сталлоне, сотрудники сказали, что хотят провести для меня экскурсию. Они показали мне его коллекции, картины и спортзал… В спортзале я немного потренировался, а сам думал про себя: ого, я занимаюсь на тренажёрах Сильвестра Сталлоне! Потом ко мне подошёл ассистент и, взглянув на часы, сказал, что пора ехать на съёмочную площадку. Мне с самого начала показалось странным, что он сам не приехал в аэропорт встретить меня, а потом и дома его не оказалось — интересно, почему? Приехав на съёмочную площадку, я наконец увидел его — он был занят съёмками. Он издалека заметил меня и сделал мне знак подождать. Вскоре послышался крик «Снято!», и он распорядился: — Перерыв на обед! Потом он подошёл ко мне и крепко обнял. В тот момент он снимал фильм «Разрушитель», в главной роли снимался знаменитый Уэсли Снайпс. Увидев меня, он тоже подошёл и стиснул меня в объятиях. Сталлоне оттащил меня от Снайпса с видом, который должен был означать: «Это мой друг, только я могу его обнимать». Это было так мило! За руку он подвёл меня к съёмочной группе, словно собираясь представить им важную персону, подтолкнул меня вперёд и сказал всем: — Эй, это Джеки Чан. Раздались бурные аплодисменты. Потом Сталлоне провёл меня под длинным тентом. По обеим сторонам расположились актёры и специалисты по постановке трюков. При виде меня все поднялись со своих мест и отвесили мне поклон! Я был просто потрясён. Пока продолжалось моё шествие, многие подходили и пожимали мне руку. «Оказывается, я очень крут!» — думал я про себя. Как выяснилось, Сталлоне специально устроил так, чтобы я приехал повидаться с ним на съёмочную площадку, и нарочно затянул утренние съёмки. Он подгадал время моего прибытия, чтобы последний кадр снять у меня на глазах. Затем он отвёл меня в свой трейлер-гримёрку и включил там телевизор. Транслировался мой фильм! Потом хозяин сдвинул в сторону дверцу шкафа, и я увидел, что шкаф тоже набит записями моих фильмов! — Когда у нас заканчивается вдохновение, мы смотрим твои картины, — поведал он. — Мы многому у тебя научились, и я тобой искренне восхищаюсь, спасибо тебе, что нашёл возможность приехать! А я тогда едва мог связать два слова по-английски, нам приходилось общаться через переводчика. Я смог выдавить из себя лишь пару-тройку английских фраз типа: — Спасибо тебе большое! Я так счастлив! Ты мой кумир! Вот тогда я и узнал, что при постановке трюков в Голливуде все трюковые группы берут в качестве учебного материала фильмы в моём фирменном стиле. Я был очень горд! Один герой представляет другого, Сталлоне поднял мою руку и торжественно объявил: «Джеки Чан» ЛЮБЛЮ И НЕНАВИЖУ ГОЛЛИВУД Голливуд для меня всегда был каким-то загадочным пространством. Он безжалостно ранил меня и он же воздавал мне самые высокие почести, именно там мой гонорар достиг отметки в 20 млн долларов, и именно он внушает мне самое сильное чувство опасности. Их мощное кинооборудование заставляет меня беспокоиться за кинематограф родной страны. В какой-то период коллеги — да и я тоже — говорили об «умирании гонконгского кино», мы видели его неприглядную изнанку и, конечно, понимали, почему он умирает. Как раз тогда Саммо Хунг снял фильм, в котором главные роли сыграли четверо известнейших звёзд. Фильм шёл в прокате очень недолго. Во всех боевых сценах вместо актёров снимались дублёры, которым просто замазали лица. Если продолжать в том же духе, то как нашему кинематографу не загнуться? Однажды я сотрудничал с некой звездой, которая по вечерам непременно шлялась по барам и наутро никак не могла подняться, так что, бывало, не являлась на съёмки даже к шести часам вечера. Я старался вести себя с ней как можно деликатнее, чтобы не смутить её — я говорил: — Если тебе не здоровится, то можешь сегодня не приходить, всё равно я и сам заболел. Она посоветовала мне отлежаться и сама тоже проспала весь день, а вечером опять пошла в бар. Некоторые режиссёры, подписав контракт и получив гонорар, находят себе заместителя на время съёмок, а сами тем временем уже готовятся заработать на следующем фильме. Я повис, уцепившись за указатель одной рукой, на высоте 6–7 метров над землёй, без всяких страховочных тросов. Иностранцы смотрели на меня, как на сумасшедшего Мне доводилось сталкиваться с такими людьми. Например, пришёл я на площадку и обнаружил в режиссёрском кресле совершенно незнакомого человека. Я спрашиваю: — Вы кто? — Я ассистент режиссёра. — А где же сам режиссёр? — возмутился я. — Вон там. Подхожу к режиссёру, а он прямо тут же корпит над сценарием к новому фильму. Мы этот только начали снимать, а он уже пишет сценарий к следующему. Если в киноиндустрии сплошь и рядом такие работники, то как нашему кино выжить? Я задумался, как же справиться со сложившейся ситуацией. Если я подойду и скажу: «Отойди, дай я сам буду снимать», они будут только рады — ведь если за фильм возьмусь я, то хорошее качество гарантировано, а они сэкономят свои усилия. Таких случаев было достаточно. Снимаю я, а в титрах моего имени всё равно нет, там указывается имя официального режиссёра. Фильм выходит на экраны, билеты на него распродаются, и меня просят оценить его. В ответ я произношу лишь два слова: «Без комментариев». А потом поползли слухи, что я увольняю режиссёров и делаю всё сам, некоторые даже называли меня монополистом, но мне плевать. Во время съёмок фильма «Инцидент в Синдзюку» режиссёр Дерек Йи сказал: — Джеки, я знаю, что ты часто отстраняешь режиссёров и снимаешь сам, но если ты сейчас возьмёшь мою работу на себя, я не представляю себе, как снимать дальше. Я его успокоил: — Не волнуйся, я тебе ни слова не скажу и не стану указывать тебе, что делать, буду во всём тебя слушаться. Постановщиком боёв в этом фильме был Чин Ка-Лок. В те времена, когда я уже зарабатывал на жизнь постановкой боёв, он был ещё совсем малышом. Придя к нам на съёмочную площадку, он при виде меня трясся от волнения, как осиновый лист. Я не стал никого заменять. Я знал, что Дерек Йи влюблён в кинематограф, ради кино он готов даже дом продать или потратить несколько лет на сочинение одного сценария. Таких режиссёров я очень уважаю, поэтому на площадке полностью полагаюсь на них. Снимая кино, я никогда не задаюсь вопросом, почему я должен спрыгнуть с того или иного здания, зачем я должен спрыгнуть с того или иного моста, даже если уверен, что в результате сломаю руку или ногу, всё равно прыгну не задумываясь. К работе над каждым фильмом я всегда подхожу крайне ответственно и всё выполняю предельно добросовестно. Прошли те времена, когда я только начинал свой путь и выполнял мелкую работу на съёмочных площадках. Я занял свою нишу, к моим словам стали прислушиваться. Я прошёл сложный путь, поэтому люди, которые зря просиживают штаны на своей должности, меня просто бесят. Иногда так и хочется сказать некоторым коллегам: ну разве то, что вы сняли, можно назвать фильмом? Вы попросту обманываете своих зрителей! Китайское кино до сих пор не вышло на достойный уровень именно из-за таких людей. Я повидал слишком много бездельников и обманщиков, которые передо мной красиво разглагольствовали, а в итоге всё оказывалось совсем не так, как они обещали. На словах они не имеют себе равных во всей Поднебесной, а на деле абсолютно ни на что не годны. Всякий раз, когда мне попадаются такие люди, я очень злюсь. Я надеюсь, что рынок как можно скорее их отсеет.