Анхелика же улыбалась до тех пор, пока карета не скрылась за воротами. Опустив руку, Анхелика тяжело вздохнула, а улыбка медленно исчезла с лица. Взгляд стал далёким. Она смотрела исподлобья, словно видела перед собой кого-то другого: кого-то, кого так просто отпустить из своей жизни не собиралась... - Он попляшет... Я ему и крысу покажу... Клянусь... Решительным шагом Анхелика вернулась в дом. Там же, в холле, она остановилась перед зеркалом. Оно было большое в позолоченной раме от потолка до пола. Видя своё отражение, Анхелика усмехнулась. Перед ней стояла будто и не она, а некая незнакомая аристократка. В таком убранстве Анхелика видела себя только когда бывала здесь, у Элены. А то, что когда-то было в прошлом, когда близкие ещё жили, а сама была ребёнком, - кануло далеко и казалось сном... Словно и не было всего того никогда в реальности, но так хотелось назад... Там были мама и папа, а их забрала беспощадная болезнь. Там были бабушка и дедушка, но они не смогли пережить горе столь ранней потери дочери. Будто кто проклял. Будто жизнь была против. Только против кого? Анхелика смотрела на себя в зеркале, а на глаза выступили прозрачные, туманящие зрение слёзы. Туман горя снова подступал, мешая думать, но Анхелика замотала головой. Она упрямо повернулась к зеркалу спиной и стала долго смотреть вперёд: - Прочь. Всё прочь. Всё хорошо. Я справлюсь! Она верила, справится со всеми испытаниями судьбы. Хуже, чем было, уже могла стать только смерть. Да, была подруга Элена, терять которую не хотелось бы, но Анхелика понимала, что жизнь может разлучить их, таких разных: она — нищенка, подруга — богатая. Будущего знать не дано, как и кто истинный друг. Анхелика была уверена в том, что до конца жизни останется теперь лишь нищенкой. Пусть иногда пока удаётся ощутить счастье от чистоты тела; почувствовать себя красивой в этой роскошной и удобной одежде; отдохнуть и выспаться на мягкой постели в домашнем уюте и покое. Но... скоро всё изменится. Уже меняется... Встряхнувшись вновь от мыслей и чувств, которые упрямо заставляли наполняться обидой на судьбу и плакать, Анхелика громко приказала вышедшему навстречу лакею готовить всё к отъезду в Кадис... Глава 16 (Элиас... встреча ... вы не ушиблись?!) Чего бы мне хотелось на свете повидать? О, пригоршни созвездий! По ним и помечтать. А экипаж мой мчится, за окнами светло. Как жаль, что только снится судьбы моей тепло. Нет, наше лето вечно в краях Испании, Но на душе не легче: в судьбе нет радости. А где-то в мире, говорят, бывает много снега, Как в сказке там, хоть холода, но радостней наверно... Карета мчалась, казалось, быстрее обычного. Анхелика недолго любовалась природой за окном, как заметила на небе блик луны: прямо напротив яркого и высоко стоящего солнца. Вдохновившись, Анхелика заулыбалась. На душе стало немного веселее, и она, достав из висевшей на поясе небольшой, чёрной атласной сумочки тетрадь с карандашом, записала туда лирические строки. Она не часто сочиняла, но вдохновение почему-то всегда приходило, когда проводила время у Элены. Там возвращалось чувство свободы и спокойной жизни. Там память ласкала, а душа плакала... Вот и теперь, перед отъездом, чувствовала, что тетрадь надо взять с собой. Спрятав её обратно в сумочку, когда перечитала только что сочинённый стих, Анхелика вздохнула. Только теперь с этим вздохом печаль вновь вернулась. Однако погрузиться дальше в свои мысли не получилось. Карета остановилась прямо перед той гостиницей, куда Анхелика приказала кучеру Элены доставить. Здесь должен был находиться Элиас. Имени его Анхелика не знала, но надеялась увидеть и всё же заполучить тот самый золотой дублон. Она решила пока оставаться внутри экипажа. Кучер ушёл к трактиру прикупить попить себе и ей. Карета стояла в тени, что немного, но помогало терпеть духоту, которая стала чувствоваться. Достав веер и постоянно следя из окна за движением вокруг гостиницы, Анхелика стала им обмахиваться. Долгим было ожидание. Кучер уже принёс и флягу с родниковой водой, и пирожки поесть, но Элиас так и не выходил из гостиницы. - Духота, - не вытерпела больше Анхелика и покинула экипаж. - Это невыносимо просто... Я даже имени его не знаю... Ах, - остановился её взгляд с удивлением на наконец-то вышедшем из гостиницы Элиасе. Он снова был в компании статного старика, того самого, которого уже видела. Они медленно прошли в сторону фонтана здесь же, у площади. О чём-то беседуя, оба не замечали, что кто-то за ними следил, тем более молодая дама, в которую была переодета Анхелика. Она чувствовала себя уверенной, что сможет в данном обличье заполучить желанное. Анхелика сразу сообразила, как будет действовать теперь. Она начала делать вид, будто просто гуляет. Обмахиваясь веером, она неторопливо приближалась к беседующему с Константином Элиасу. Анхелика украдкой смотрела на него, а до слуха доносился совершенно незнакомый ей язык. Сделав вид, что споткнулась, проходя мимо, Анхелика ахнула. Она с испуганным видом попыталась ухватиться за край фонтана, но повернулась так, что Элиас, обративший на неё внимание, подхватил и не дал упасть: - Сеньорита!... Боже,... вы не ушиблись?! - Ах, сеньор, - сказала глубоким и чувственным голосом Анхелика. Она дышала взволнованно, обвив его руками вокруг шеи, и смотрела в глаза с испугом, играя столь реалистично, что Элиас не видел подвоха. Она смущённо хлопнула глазами, провела руками нежно по плечам и, осторожно отпущенная, стояла перед ним, опустив взгляд так, будто было неудобно от случившегося. - Ай, - хотела она сделать шаг и сыграла, словно ощутила боль в щиколотке. - Вывихнула?... - Разрешите, - Элиас сел перед ней на колено. Анхелика сморщилась, давая понять, что не может сделать и шага, поджала ножку, но та в считаные секунды оказалась в руке Элиаса. Он осторожно и очень нежно касался щиколотки. Он поглаживал её пальцами, старался не нажимать и смотрел с сопереживанием, как будто заботился о ком-то очень дорогом. Видя его, обращающегося с нею с таким теплом, Анхелика чуть не позабыла о своей игре. Она ахнула вновь, изображая боль, и взмахнула рукой, но вышло не совсем удачно. Она задела висевшую у себя сбоку сумочку, а оттуда выпала тетрадь. Отдёрнув от Элиаса ногу, Анхелика сделала шаг, снова сморщилась и хотела поднять тетрадь, но Элиас был быстрее. Он невольно задержал взгляд на той странице, на которой тетрадь была открыта, и приятно удивился: - Вы пишите стихи?! - Ах, сеньор, кто в наш век не пишет? Это может даже самое любимая трата времени, - мило улыбнулась Анхелика, так и подстраивая свой голос под более глубокий и чувственный, и спрятала тетрадь обратно в сумочку. - Вот Вы, разве не сочиняете ничего? - Ещё как, - засмеялся от души Элиас и кивнул Константину. Тот всё время очень внимательно наблюдал за ними, облокотившись на свою трость, и сразу улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. - Что ж, - вздохнула через игру робости Анхелика и с улыбкой прикусила губку. - Может в следующий раз, при других обстоятельствах поделимся творчеством. А теперь,... прощайте... Она смелее сделала шаг к нему. Элиас застыл, как околдованный от аромата. Это было что-то похожее на вишнёвый цвет, ваниль. Что-то воздушное, нежное, лёгкое и до глубины души приятное. Анхелика так и хотела, чтобы он пленился ею хоть немного. Она коснулась губами его щеки и одарила ласковым поцелуем.