«Я всё же заставил его остаться на берегу... О, этот взгляд старика, когда я попросил его уехать домой. Я заплатил кучеру, и тот верно ждал. Я уходил в трактир, чтобы потом вернуться и не видеть Константина у моей лодки... Чёрт возьми, я буду скучать по нему, но он слишком стар, чтобы пережить это плавание. Оно ведь точно могло стать его последним. Я успокаиваю себя? Да, чёрт возьми, успокаиваю. Да, я обидел его, но... Не знаю... Может поймёт он, я, все мы,...» - Элиас стоял тем вечером на палубе. Камзол был расстёгнут. Ворот рубахи открыт. Длинные волосы до плеч нежными волнами развивались от лёгкого ветра. Сложив руки за спину и подставив лицо тому несильному ветру, что чувствовался, Элиас смотрел на мелкие огоньки, которые мерцали на чёрной полосе сливающегося с горизонтом берега. О, родной берег... Сколько тоски Элиас уже испытывал по нему. Там оставались близкие люди и места. Одно ласкало душу и заставляло вновь улыбаться, с наслаждением закрыв глаза и снова ощущая ласковый порыв ветра, - океан... Всей душой Элиас хотел служить морям. Он недавно построил этот корабль, на котором отправился сейчас в путь, к Средиземному морю. Именно там он сразу хотел побывать, чтобы с новым кораблём отдать честь погибшему старому судну. Тот корабль, Патик, служил долго. Его перестраивали, переделывали и меняли в течение своей жизни всё, делая сильнее. Его первым капитаном был дед Элиаса — Грегор (корсар по кличке Вантала). Потом корабль оставался под руководством Константина (в то время он служил у Ванталы в роли квартирмейстера) и боцмана Виктора, пока сыновья Ванталы подрастали и место капитана не занял старший сын — отец Элиаса. Тогда-то, по истечении более двадцати лет со дня строения корабля, не было уже другого выхода, как попрощаться с судном и купить новое. Теперь Элиас вырос, возмужал. Он прошёл учёбу на разных кораблях и на те сбережения, что оставил отец, смог приобрести свой новый линейный корабль, точно так же сделанный из самого прочного, английского дуба... - Что ж, - вздохнул Элиас, почувствовав, что глаза тяжелеют и усталость, накопившаяся в течение дня, дала о себе знать. Он хотел отправиться в каюту на отдых. Повернулся, чтобы уйти, но застыл... Там, наверху, у штурвала кто-то стоял, и его расстёгнутый камзол развивался на ветру, как и распущенные седые волосы. Их белый цвет в свете фонарей на мачтах рядом казался устрашающим. Элиас смотрел на этого высокого, кажущегося статным, господина и не мог понять, кого видит. Никто из членов его команды ещё не был седым... - Помоги, святой Эльм*, - вылетело из груди ошарашенного Элиаса, и тот господин у штурвала разразился глубоким хохотом. Прислушиваясь и глядя на него, Элиас насторожился. Он стал медленно приближаться, пока тот смеялся, и всё отчётливее видел своего старика Константина! - Дед?! - поражённо воскликнул Элиас и поставил руки на пояс. - Как ты пробрался на корабль?! - Не забывай, я ещё та портовая крыса! - смеялся Константин. Он взял свою трость, которую умело спрятал за штурвалом у мачты, и стал осторожно спускаться по ступеням на палубу к Элиасу. Тот дёрнулся поддержать за предплечье, как-то помочь, чтобы не упал, но Константин отмахнулся: - Сам! Я могу! Я ещё стою на ногах, чертёнок! - Ну и упрямый же ты, - выдохнуть Элиас не успел, как всё же пришлось подхватить старика, поскольку тот поскользнулся на предпоследней ступени. - Сам ты чёрт! - Продолжаем улыбаться! - радостно воскликнул дед и взмахнул тростью. - Всё прекрасно! Давай мне каюту! В ящике с зерном было мягко, но всё же неудобно. - Ага, - опять поставив руки на пояс, Элиас кивал с умилением и еле сдерживал себя, чтобы не рассмеяться. - Ну чего стоишь? - ковылял Константин дальше к спуску на нижнюю палубу. - Давай, каюта есть свободная? - Конечно есть, ты же знаешь, - улыбался Элиас, ступая позади. - Я тебе отдельную и планировал дать и пока не поселил туда никого. Он был наготове подхватить этого милого и настырного старика в любой момент. Ясно было, что зря просил не отправляться в это плавание, а на душе появилось столько радости, что Константин всё же здесь! Он рядом, будто самый близкий человек пришёл, чтобы поддерживать во всём и не покидать никогда, а значит — всё получится и неприятности, если будут, не посмеют портить жизнь... * - покровитель моряков в католической вере. Глава 2 (что лучше выпить... и зачем) Элиас проводил Константина в соседнюю со своей каюту. Открыв дверь, тот прошёл и остановился посреди этого небольшого пространства. Оглядев помещение быстрым взглядом, заметив, что кроме стола, кресла и гамака здесь ничего нет, Константин поставил руку на пояс, опираясь другою на трость: - Я доволен! Ты обо мне подумал. Всё, как я люблю. Просто и для отдыха. - Я же собирался тебя взять, но потом, - пожал плечами Элиас и замолчал. - Ясно, ясно, - усмехнулся Константин и взглянул с удивлением. - А выпить на ночь не пригласишь?! - Какой ты неугомонный! Тебе спать надо! Скоро полночь! - развёл руками не менее удивлённый Элиас. - Вот какой из тебя капитан?! Даже не пьёшь! - махнул рукой Константин, кратко посмотрев от возмущения в сторону. - Давай выпьем. Учись же! Немного виски, и утром будешь свежее обычного. А я сплю мало уже давно. Поздно ложусь и рано встаю. Потом в царстве смерти высплюсь! Пошли! - бодро позвал он его за собой в капитанскую каюту. Элиас понимал, что просто иначе не сможет лечь спать, если дед не получит стакан виски. Сразу направившись к буфету, Элиас взял оттуда одну из бутылок и, прочитав этикетку, поставил на стол. Дед отставил трость к стене, сел к столу и, взяв лупу, стал читать надпись на бутылке: - Бурбон?! - сморщил он нос. - Old Ingledew, - сказал название на английском Элиас. - Один из лучших! - Ты его пробовал?! - смотрел исподлобья Константин. Элиас отрицательно помотал головой, и дед поразился: - Чему учил тебя отец?! Как можно быть капитаном и не выпить?! - Мой отец учил меня капитанскому делу. Я знаю всё на отлично, - гордо заявил Элиас. - И тебе это тоже известно. - Но он же сам выпить любит! - Он давно не пьёт. Моя матушка против, - улыбнулся Элиас. - Ах, эта ваша матушка, - покачал недовольно головой Константин. - Был нормальный парень! Ладно, садись, - махнул он рукой присоединиться к столу и стал открывать бутылку, вновь поражаясь. - Она ещё и не открытая! - Дед, да я ж только берег покинул! Когда б я её открыл?! - засмеялся Элиас и сел напротив. Константин придвинул стаканы между ними, поставив их с грохотом подле друг друга, и разлил по полстакана виски: - Давай! Промочим горло, чтоб нам не отправиться за сундуком на дно и не пускать пузыри! Испив по первому глотку, оба встретились взглядами и улыбнулись. Константин обратил внимание, что на столе лежат бумаги, сложенные в стопку и те, которые ещё лежали в беспорядочности.