Окрась ты память в розы цвет, в цвет жизни. Посмотри, я без тебя один, к тебе примчался, Во многом, признаю, я ошибался, Но страшно, коль для тебя теперь я лишний... Вернись! Я так хочу с тобою быть! Ты отзовись, ты оглянись! С тобой мой день, в тебе вся жизнь! Вернись, любимая, вернись... «Да что же я?... Что в нём такого?... Какой голос! Нет! И не только голос!» – Анхелика прислушалась у открытой двери балкона. Она была в комнате, в которой жила у Элены дома. Был вечер. Закат виделся за окном, за балконом с видом на озеро, которое отражало на глади воды нежные оранжевые краски небосвода и белые островки облаков. Лес рядом был покрыт туманной дымкой, и силуэт стоящего, играющего на гитаре и поющего кавалера казался чем-то мистическим. Сказочность песни, голоса, всей ауры и чувств, которые переполняли наслаждающуюся слушать эту серенаду Анхелики, были здесь и были настоящими... Анхелика медленно опустилась к полу. Она боялась потревожить всё, что происходило: даже коснуться шторы, слегка колышущейся от лёгкого ветерка. Анхелика проползла на балкон и, подглядывая между балясинами, села в углу. Она следила за поющим, с упоением слушала и знала: это Элиас. Он приехал следом. Он поёт для неё... Он её не забыл: «Может, эти люди Лео правы, и не было предательства? Может, и правда, был массаж... простой... Как они сказали, остановив меня тогда?! О, как я испугалась их! Думала, мне конец пришёл», - вспоминала Анхелика, как когда убегала, её вдруг схватила пара рослых среднего возраста и невзрачных мужчин... Они завели той ночью в закоулок, прижали к стене, и один из них высказал рьяно: – Убежать поможем, если не пожелаешь вернуться, но сначала ты узнаешь, что то был просто массаж! Эти девки специально там работают и не только для мужчин, но и для женщин. Массаж – дело новое, но придётся привыкать. Для здоровья часто полезно. Для смеха продемонстрировано было им всё, а ты бежать?! Анхелика с ужасом слушала грубый низкий его голос, словно этот человек вот-вот и придушит её. Она мотала головой, уставившись в его глаза, а ответить не могла. Как окаменела... Верить во всё тоже не хотелось, и Анхелика приняла выбор всё же вернуться в Кадис. Эти двое сопровождали её, пока не добрались до дома Элены, а там Анхелика сорвалась с места и уже не выходила. Элена общалась с людьми Лео, тоже многое выслушала и поняла, но пока ничего нельзя было изменить. Шок, обида, воспоминания, эмоции — многое мешало Анхелике, а теперь... Она сидела на балконе, слушая серенаду Элиаса, душа пела, а страх разочароваться вновь тревожил... Глава 63 (совет Элены и... он на балконе...) – Тебе надо попробовать поговорить с ним. Может, мы обе не правы, – встала Элена у штор балкона так, что её видела только Анхелика. Та с вопросом оглянулась, а Элена кивнула, тихо говоря дальше: – Да, и я была не права. Я же так же, как ты, убежала, когда увидела Рико с... Не буду... Даже вспоминать не хочу. Сейчас бы я поступила иначе. Я бы вошла в ту комнату, гордо взглянула, увидела всё и, скорее всего, поняла бы иначе... – Зачем ты мне такое говоришь? – Чтобы ты шанс дала. Мы часто поступаем на эмоциях необдуманно. – Как мне жить дальше? – не скрывала растерянности Анхелика. – Вот это мы и ищем, не так ли? Представь, он любит, он прибыл сюда тебе это доказать, забрать и дать другую жизнь, где не надо скитаться, где будешь занята приятными делами, счастливой станешь. Мне ли перечислять всё это?! Ты и так всё знаешь. – Знаю, – опустила Анхелика взгляд, а Элена молча ушла. Вдруг на балкон с глухим звуком, прямо у ног, приземляется некий бумажный свёрток. С удивлением глядя на него, Анхелика слушала уже другую серенаду, которую Элиас пел снаружи. Рука потянулась к посланию... Открыв его, она с приятным трепетом обнаружила завёрнутую в бумагу розу, а на бумаге — эта песня... Читая её строки, которые сейчас лились из души и уст поющего под балконом Элиаса, Анхелика прослезилась. Это была та самая серенада ей, которую он пел на корабле, и приписка: «Я клянусь, не предавал!» Поглядев вновь через балясины, Анхелика вновь спряталась. Она плакала от избытка чувств и любовалась белыми лепестками розы. Сладкий и нежный аромат ласкал нюх. Душа пела от той упрямой любви, которую было не скрыть и от которой было не отказаться никогда. Только показаться не смела. Боль того, что помнила, как он развлекался в руках и от ласк других женщин, — держала... Серенада стихла. Вновь воцарилась тишина. Закат испарился, и всё исчезло, словно не бывало... Сердце замерло. Стало холодно и снова тоскливо от боли, что вернулась душить. Ветром, который на балконе так и блуждал, иногда касаясь лёгкого платья и пронизывая, вдруг запрыгнул через ограждение и сам Элиас. Бодрый, целеустремлённый... он выпрямился перед забившейся в угол Анхеликой. Он смотрел с нежностью. Она – с опаской. Оба молчали. Элиас — чтобы дать ей время привыкнуть к мысли, что он вернулся и не уйдёт так просто. Она — потому что слов не находила: хотела и чтобы остался, и чтобы ушёл. Вновь всплывало в памяти всё, что видела в трактире Дрэго. Вновь дышать было тяжело. Достав дублон из кармана, Элиас поднял его перед глазами. Свет от освещения комнаты падал на монету, и Элиас рассматривал её, покручивая между двух пальцев: – Вот мы и снова здесь, джентльмен на золотом дублоне! Ты принёс удачу, должен признать. Даже решил мою судьбу или показал её. Ты привёл меня к ней, и это тот самый клад, о котором я мечтал, который должен беречь и не отдать никому другому. Убрав дублон обратно в карман, Элиас взглянул исподлобья на застывшую и уставившуюся в ответ Анхелику. Она так и прижимала к груди розу от него с листком серенады, а тело слегка дрожало и от прохлады, и от волнения. – Я долго должен был там стоять? – спросил Элиас. Выдержав паузу, Анхелика вобрала воздух и с дрожью в голосе выдала: – Могли и сесть, или лечь. – С гитарой? – удивился Элиас. – Да хоть с девицей, – показала она обиду. – Перестань, – понимал Элиас все её чувства и причину побега. – Я счастлив, что с тобой ничего не приключилось по пути домой. Знал бы, куда побежала, догнал бы и уже там не выпустил никуда... никогда. Хорошо, что парни Лео следили за тобой и охраняли, как выяснилось. Они нам потом рассказали, ты отказалась возвращаться, тогда они помогли вернуться в Кадис. Таковы дал им указания Лео. Слушать тебя, как принцессу. – Рассказывайте сказки другим, – стала Анхелика смотреть гордо в сторону. – Я не был ни с одной девицей с тех пор, как встретил тебя, – протянул он руку, предлагая помощь подняться, но Анхелика даже не смотрела в ответ: – Вижу, вы знаток сказок. Что ж, как бы сказала Белоснежка, спасибо этому гному, теперь иду к другому. Сказочников хватает вокруг. Вас я наслушалась!