расслабиться, потягивая хорошее вино, и отвечать на вопросы словами, которые первыми приходят в голову.При этом граф обратил внимание на то, что отставать на один шаг не только проще, но и более волнительно. Он рассчитывал на то, что этот вечер будет мало отличаться от всех остальных. Он выпьет вина, поболтает, а потом и вежливо распрощается с новой знакомой. Но во время ужина произошли приятные и непредсказуемые вещи – как бы случайное прикосновение пальцев, признания, искренний смех и вот – совершенно неожиданный поцелуй.Сюрпризы росли в силе и размахе. Вот блузка упала на пол, обнажив спину, покрытую веснушками, как ночное небо звездами. Они легли на кровать, и он вдруг понял, что его грудь ласкают женские руки, а ее губы шепчут просьбы. И хотя каждое из этих событий вызывало все больше удивления, ничего не может сравниться с необычайным трепетом, которое испытываешь, когда в час ночи женщина поворачивается на бок и шепчет: «Закрой шторы, когда будешь уходить».Нужно ли говорить, что, когда одежда графа была собрана, шторы были прилежно задернуты. Кроме того, когда, полуодетый, граф на цыпочках шел к двери, он на миг остановился, чтобы поднять шелковую блузку цвета слоновой кости и аккуратно повесить ее на вешалку. Он же сам всего несколько часов назад говорил ей, что надо уметь управляться с хорошо дрессированными собаками.Звук закрывающейся за тобой двери…Граф не был уверен, что он слышал этот звук прежде. Звук был негромким, но отчетливым и как бы ставил точку в коротких, но бурных отношениях – если подходить к этому философски.Если даже человек обычно хмурится, столкнувшись с грубым и резким поведением, в текущей ситуации он не мог не признать, что его настигла жестокая справедливость – он в коридоре отеля, с туфлями в руках и незаправленной рубашкой, а женщина, которую он только что оставил, спокойно спит. И если мужчину выбрала из толпы красавица, должен ли он ожидать, что его отправят восвояси без лишних церемоний?Может, и так. Стоя в пустом коридоре, граф смотрел на тележку с тарелкой с недоеденным борщом и чувствовал себя скорее привидением, чем философом.«Действительно, сейчас я похож на привидение, – подумал он, направляясь в сторону лестницы. – Я как Гамлет, слоняющийся по укреплениям Эльсинора в темную полночь… Или как Акакий Акакиевич, который бродит в поисках украденной шинели в повести Гоголя…»Так почему же так много привидений бродит темными ночами? Спросите живых, и они ответят, что привидениям не дает покоя или нереализованное желание, или тоска и ошибки, которые они совершили при жизни. Возможно, поэтому они вырваны из сна и плутают по миру в поисках утешения.Но все живые – эгоисты и думают только о себе.Живые считают, что привидениям и духам не дают покоя земные воспоминания. Когда бы, или даже так, если бы эти беспокойные души хотели бродить среди бела дня, нет ничего, что бы помешало им это сделать.Нет. Если они и бродят только ночами, то не из-за скорби или зависти к живым. Скорее потому, что они не хотят совсем видеть живых. В этом привидения мало отличаются от змей, которые совершенно не хотят видеть садовников, и лис, которые не желают сталкиваться с охотниками и их собаками. Наверное, после многих лет жизни, проведенной в борьбе, страданиях, разговорах, ожиданиях и наведении внешнего лоска, привидения просто ищут тишины и покоя. Так размышлял граф, бредя по коридору.Он никогда не ездил на лифте, а поднимался наверх пешком. Но в ту ночь после пролета на втором этаже он остановился и вызвал лифт. Граф думал, что в такое время лифт точно придет пустым, но, когда двери открылись, он увидел, что в кабине сидел одноглазый кот.– Кутузов! – удивленно воскликнул граф.Кот внимательно осмотрел графа с ног до головы и поступил точно так же, как поступил много лет назад в подобной ситуации великий князь: встретил его холодным и осуждающим молчанием.– Кхм, – пробормотал граф, вошел в лифт и начал заправлять рубашку в брюки, стараясь при этом не уронить туфли.Граф расстался с Кутузовым на пятом этаже и, горько вздохнув, поплелся наверх в свою каморку с мыслями о том, что празднование годовщины пребывания в отеле закончилось полным фиаско. Он собирался оставить очередную зарубку на стене, но вместо этого стена оставила зарубку на нем самом. Жизненный опыт подсказывал ему, что в данной ситуации остается только почистить зубы, умыться, забраться в кровать и забыться сном.Но уже готовясь открыть дверь в свои комнаты, граф затылком почувствовал свежее дуновение летнего воздуха. Он обернулся и замер на месте. Вот опять из дальнего конца коридора подул свежий ветерок…Он прошелся по коридору и попробовал ручки всех дверей. Все двери были закрыты. Коридор заканчивался нагромождением водопроводных и вентиляционных труб. Граф подошел к ним и заметил, что к трубам примыкает небольшая лестница, а над ней – открытый люк, через который можно выйти на крышу. Граф надел туфли и поднялся наверх по этой лестнице.Оказавшись на крыше, граф словно попал в свежие объятия ласковой летней московской ночи. Он вспомнил летние ночи, которые проводил, будучи ребенком, в Тихом Часе и уже взрослым в Петербурге, Москве и других европейских городах. Сладкие воспоминания накрыли его, как волна, и он понял, что должен ненадолго остановиться, чтобы собраться с мыслями перед тем, как двинуться к западному скату крыши.Он смотрел на древнюю Москву, которая снова после двухсотлетнего перерыва стала столицей России. Несмотря на поздний час, во всех окнах зданий, что находились на территории Кремля, ярко горел свет, словно новые обитатели были настолько опьянены доставшийся им властью, что потеряли сон. Звезды Кремля и окна в зданиях за его стеной ярко горели, но еще ярче горели звезды на черно-бархатном ночном небе столицы.Граф поднял голову и попытался найти знакомые ему с детства созвездия: Большую Медведицу, созвездия Ориона и Персея. Бесконечно далекие и вечные галактики холодных как лед звезд. «Наверное, звезды были созданы для того, чтобы вдохновлять человека и одновременно давать ему понять, что он всего лишь песчинка», – с грустью подумал граф.Опустив взгляд к линии горизонта, он увидел Утреннюю звезду, горевшую ярче всех звезд[40] на небосклоне.– Доброе утро, ваше сиятельство.Граф резко повернулся.В нескольких метрах от него стоял мужчина чуть старше шестидесяти в легкой парусиновой фуражке на голове. Мужчина сделал шаг по направлению к графу, и тут он узнал в нем мастера, который чинил в отеле протекавшие трубы и сломанные замки.– Вот она, Шуховская.– Шуховская?– Да, Шуховская радиобашня. – Мужчина показал пальцем в сторону, где горела самая яркая звезда.«А-а-а, – подумал граф, – вот она, та башня, о которой рассказывал Мишка. Та, что передает по радио последние новости…»Они некоторое время стояли в молчании, наблюдая, как мигает сигнальный огонь на башне.– Ну что ж, – сказал мужчина. – Кофе уже готов. Не откажетесь?Мастер на все руки повел графа к северо-западной части крыши, где между труб из деревянных ящиков было сооружено что-то вроде походного лагеря. Там стоял табурет на трех ножках и горела жаровня, на которой кипел небольшой жестяной чайник. Мужчина выбрал отличное место для своего лагеря – трубы закрывали от ветра, но не перегораживали вид на Большой театр.– Гостей у меня не много, – сказал мужчина, – поэтому всего один стул. Вы уж извините.– Ничего страшного, – заверил его граф и сел на один из деревянных ящиков.– Будете кофе?– С удовольствием.Пока мужчина наливал кофе, граф размышлял о том, начинается у того рабочий день или заканчивается. Как бы там ни было, немного кофе графу точно не помешает. Кофе помогает проснуться с рассветом, придает сил в полдень и не дает уснуть ночью тем, у кого силы уже на исходе.– Прекрасный кофе, – похвалил граф, сделав глоток.– Надо молоть кофе, а потом сразу заваривать. Вот и весь секрет, – ответил мужчина, показывая ему на ручную кофемолку. – Помолол, и тут же заваривай.Граф удивленно поднял брови с благодарностью непосвященного.На свежем воздухе в летнюю ночь кофе был идеальным. Тут граф обратил внимание на то, что откуда-то доносится гудящий звук, словно кто-то включил радиоприемник, но не настроил его на определенную волну.– Это звук Шуховской башни? – спросил граф.– Какой звук?– Гудение.Мужчина тихо рассмеялся.– Нет, это ребята проснулись и вылетают на работу.– Какие ребята?Мастер на все руки молча показал пальцем на стоявший чуть в стороне ящик. В предрассветных сумерках граф увидел, что над ним роится небольшое облако.– Неужели пчелы?– Да, они самые.– И что они здесь делают?– А что могут делать пчелы? Конечно, мед!– Мед?!Мужчина снова тихо засмеялся.– Вот, попробуйте, – сказал он и протянул ему кусок черепицы, на котором лежали два куска черного хлеба, щедро намазанные медом. Граф взял в руки кусок и откусил.Прежде всего его удивил вкус черного хлеба. Он даже и не помнил, когда в последний раз его ел. Это был кусок свежего сладковатого черного хлеба, пахнувшего ржаной мукой. Ржаной вкус прекрасно гармонировал с кофе. Хлеб был темным и словно пах свежей землей, а мед – солнечным, тягучим, душистым и будто веселым. У меда был знакомый привкус, определить который граф сразу не смог. В нем присутствовала неуловимо знакомая цветочная нотка…– А что это за мед? – тихо спросил граф, словно размышляя вслух.– Сиреневый, – ответил мужчина и, не оборачиваясь, ткнул большим пальцем в сторону Александровского сада.«Ну, конечно, – подумал граф. – Все правильно! Как же я сам не догадался?»В Александровском саду было много сирени, которая как раз цвела в июне. Граф знал все уголки Александровского сада, возможно, лучше, чем любой другой житель столицы. Раньше в эти июньские дни он проводил много времени на скамейках Александровского сада.– Как здорово! – воскликнул граф.– Пока цветет сирень, пчелы собирают нектар в Александровском саду, а вот уже через неделю-другую переместятся в район Садового кольца, когда там зацветут вишни.– Садового кольца! Интересно, как далеко может улететь пчела в поисках меда? – спросил граф.– Говорят, что пчела может перелететь через океан, чтобы добраться до цветка, – ответил мужчина. – Но лично сам я таких пчел никогда не видел.Граф покачал головой и протянул чашку, чтобы ему подлили кофе.– Когда я был ребенком, то много времени проводил под Нижним Новгородом, – вспомнил он уже во второй раз за этот день или, скорее, ночь.– Где лепестки яблонь падают на землю, как снег, – подхватил мужчина с улыбкой. – Я сам в тех местах вырос. Мой отец работал садовником в имении Черниковых.– Я прекрасно знаю это имение! – воскликнул граф. – Чудесные места…Вставало солнце, затухал огонь в жаровне, пчелы поднялись в воздух и кружили у них над головой, а они сидели и вспоминали детство: как гремели колеса повозок, как стрекозы садились на осоку у ручья, а вокруг, насколько видит глаз, цвели и божественно пахли яблони.Небольшое дополнениеВ тот момент, когда граф услышал, как за ним захлопнулась дверь номера 208, Анна Урбанова засыпала, но в ту ночь ей плохо спалось.Она отправила графа восвояси, с блаженным вздохом перевернулась на бок и сквозь полуопущенные ресницы наблюдала за тем, как он одевался и задергивал шторы. Потом она увидела, что перед тем как выйти из комнаты, он поднял с пола и повесил ее блузку на вешалку.Той ночью образ графа, поднимающего ее блузку, беспокоил сон актрисы. На следующий день в поезде до Петербурга она уже наяву вспоминала эту сцену и не могла выбросить из головы. К моменту, когда она добралась до своей петербургской квартиры, мысль о графе, поднимавшем блузку, стала навязчивой. На протяжении нескольких недель, каждый раз, когда у нее был перерыв между съемками, она вспоминала графа и очень злилась на себя, что никак не может выбросить эти мысли из головы.«Да что же это за напасть! – думала она. – Кто он такой, этот граф Ростов?! Что он о себе возомнил! Он всего лишь человек, который свистит собакам и пододвигает мне стул! Как он смеет поднимать мою блузку без разрешения?! Если я бросила на пол блузку, значит, мне так нравится! Это моя одежда, и я могу делать с ней все, что пожелаю!»Примерно так это она объясняла сама себе.Однажды вечером, возвращаясь с какой-то вечеринки, она в очередной раз вспомнила графа, разозлилась, сняла с себя красное шелковое платье, бросила на пол и приказала служанке его не поднимать. Потом на протяжении нескольких дней она продолжала сбрасывать на пол свои наряды. Бросала тут, в ванной, и там, возле мусорной корзины, там, где ей хотелось.Через две недели ее будуар стал напоминать аравийский шатер, застланный тканями разных цветов.Ольга, 60-летняя грузинка, которая открыла графу дверь номера 208, работала личной портнихой у актрисы с 1920 года. Сначала она не обращала внимания на поведение своей работодательницы, потому что давно привыкла к капризам. Но когда Анна бросила на пол синее платье с вырезом на спине поверх другого шелкового платья, Ольга не выдержала:– Мадам, перестаньте вести себя как ребенок. Если вы будете продолжать бросать вещи на пол, мне придется вас отшлепать.Лицо Урбановой стало свекольного цвета.– Ты хочешь, чтобы я не разбрасывала мою одежду?! – закричала она. – Ты хочешь, чтобы я ее собрала? Хорошо, я ее соберу!Она собрала с пола в охапку двадцать платьев, открыла окно и выбросила их на улицу. Потом она высунулась в окно и посмотрела, как легкие платья, словно цветочные лепестки, падают на землю. Выходка актрисы не произвела на домработницу большого впечатления. Та лишь заметила, что все соседи посмеются над вздорным поведением звезды, и вышла из комнаты.Анна легла на кровать, но продолжала кипятиться, как чайник, который забыли выключить.– Да наплевать мне на то, что подумают соседи! Наплевать мне на то, что обо мне думают не только соседи, но и вообще все жители Петербурга и всей России!Но, проворочавшись без сна до двух часов ночи, Анна Урбанова встала, оделась, спустилась вниз, на улицу, и собрала свою одежду.1924АнонимностьВ фольклоре разных народов есть сказки о том, как человек становится невидимым. Стать невидимым можно было при помощи талисмана, эликсира или богов. Герой становился невидимкой и, пока чары действовали, продолжал быть невидимым для окружающих.Любой девятилетний ребенок быстро перечислит преимущества, которые можно получить, став невидимым. Можно пройти незамеченным мимо дракона, подслушать важную информацию, похитить сокровище, взять пирог со стола, сбить фуражку городового или поджечь стул учительницы. В общем, умение становиться невидимым может оказаться очень полезным.Однако мало кто задумывается о том, что героя могут сделать невидимым в качестве проклятия. Герой жил не тужил, дышал полной грудью, всегда был в центре внимания, смело шел в бой, сидел в Большом на двенадцатом ряду, откуда открывался прекрасный вид на дам в ложах, но вот, совершенно неожиданно, он становится невидимым, как для друзей, так и для врагов. Граф был уверен, что именно это с ним и произошло после вечера, проведенного в обществе Анны Урбановой в 1923 году.Ему казалось, что соблазнительница околдовала его и сделала невидимым не сразу, а постепенно, так, что результаты ее колдовства проявлялись постепенно в течение года.На протяжении нескольких месяцев после той летней ночи граф все чаще ловил себя на мысли, что он становится невидимым на несколько минут или часов в течение дня. Например, он мог сидеть за столиком в ресторане «Пьяцца» и наблюдать, как к нему приближается пара или группа гостей, совершенно очевидно намеревающихся сесть за его столик. Или он мог стоять у стойки регистрации отеля, и в него врезался какой-нибудь гость, который не увидел графа на своем пути. Зимой многие из знакомых, которые ранее замечали и приветствовали его на расстоянии нескольких метров, переставали его видеть до тех пор, пока граф не подходил к ним вплотную. В следующем, 1924 году даже ближайшие друзья стали замечать его только тогда, когда он стоял перед ними нос к носу около минуты.– Простите, граф Ростов, – произнес Василий, кладя телефонную трубку. – Не заметил вас. Чем могу быть полезен?Граф постучал пальцами по деревянной стойке.– Не подскажете, где сейчас может быть Нина?Граф, обращаясь к Василию, задал этот вопрос не потому, что Василий был первым попавшимся, а потому, что в отличие от всех остальных сотрудников отеля только Василий обладал таким свойством, что мог знать, где находится тот или иной человек в определенный момент времени.– Мне кажется, что в комнате для игры в карты.– Ага, – ответил граф и улыбнулся.Он отошел от стойки регистрации и пошел в комнату для игры в карты. Тихонько приоткрыв дверь, он заглянул внутрь, надеясь увидеть там четырех дам средних лет, которые играли в вист, ели печенье и матерились, в то время как девочка наблюдала за ними, притаясь в шкафу. Однако в комнате для игры в карты ему открылась совершенно другая сцена. Нина сидела за карточным столом в полном одиночестве. Перед ней находились две стопки листов бумаги, а в руках был карандаш. Просто картина идеальной ученицы за работой. Она что-то быстро писала, и ее карандаш был похож на шагавшего на параде солдата с высоко поднятой головой.– Привет, дружок.– Мое почтение, ваше сиятельство, – ответила Нина, даже не подняв голову.– Не хочешь ли составить мне компанию и прогуляться перед обедом? Можем сходить на телефонный коммутатор.– Извини, но сейчас я занята.Граф присел за стол напротив Нины. Девочка отложила исписанный листок бумаги в одну стопку и взяла чистый лист из другой. Граф взял в руки и начал перемешивать колоду карт.– Хочешь, фокус покажу?– Не сейчас. В другой раз.Он положил колоду на стол и взял верхний из листков, исписанных Ниной. На листке были расчерчены столбцы таблицы, в которых он увидел числа от 1100 до 1199. По непонятным графу причинам тринадцать из этих чисел были обведены красным карандашом.– А что ты делаешь? – поинтересовался он.– Математику.– Вижу, что ты подходишь к работе очень серьезно.– Профессор Лисицкий говорит, что с математикой нужно бороться, как с медведем.– Ничего себе! И с какой медвежьей породой ты борешься сейчас? Скорее с белыми медведями, чем с пандами, как мне кажется.Нина посмотрела на графа взглядом, говорившим, что шутки в данном случае неуместны.Граф откашлялся и сделал серьезное выражение лица.– Хотелось бы узнать цель этого упражнения.– Ты знаком с простыми числами?– То есть с рядом чисел, который начинается числами «два», «три», «пять», «семь», «одиннадцать», «тринадцать» и так далее?– Совершенно верно, – ответила Нина. – Это целые положительные числа, которые делятся без остатка только на единицу и самих себя.По ее тону граф понял, что Нина задумала что-то серьезное.– В общем, – продолжила девочка, – я собираюсь составить полный список этих чисел.– Полный список?!– Это сизифов труд, – добавила девочка радостным тоном, который заставлял задуматься о том, насколько точно она понимает происхождение использованной фразы.Нина с гордостью показала рукой на стопку исписанных листов.– Вот все, что я пока успела сделать. Но проблема в том, что простые числа встречаются все реже по мере увеличения чисел. Найти семь и одиннадцать – просто, но вот когда ты смотришь на число «одна тысяча девять» – все становится гораздо сложнее. Представь, как сложно найти простые числа среди чисел, которые исчисляются сотнями тысяч и миллионами?Нина задумчиво посмотрела вдаль, словно там, в неприступной крепости, спряталось самое большое простое число, которое долго отражало нападение огнедышащих драконов и полчищ варваров. Затем девочка снова вернулась к работе.Граф посмотрел на листок в ее руках с чувством большего уважения, чем раньше. Ученый муж должен уважать даже самые странные проявления тяги к знаниям, если человек стремится к свету науки всем сердцем и душой.– Вот, смотри, – сказал он. – Вот это – не простое число.Нина с недоумением посмотрела на число, на которое он показывал. Это было обведенное красным карандашом число «одна тысяча сто семьдесят три».– Одна тысяча сто семьдесят три?– Да.– Почему ты считаешь, что это неправильное число?– Если сумма всех цифр в числе делится на три, то и все число можно разделить на три.– Mon Dieu[41], – изумилась Нина.Она откинулась на спинку стула и посмотрела на графа взглядом человека, который недооценил своего партнера и только что открыл в нем совершенно новые и удивительные качества и таланты.Если вас недооценил друг, значит, ваши дела обстоят не очень хорошо. Настоящий друг должен переоценивать ваши возможности. Друг должен иметь самое высокое мнение о ваших умственных способностях, хорошем вкусе и высокой морали. Впрочем, граф нисколько не расстроился из-за Нининого отношения. Он и сам не понимал, как ему удалось вспомнить то, что он проходил в школе много лет назад.– Ну что ж, – произнесла Нина, показывая на стопку исписанных листов бумаги. – Передай их сюда, пожалуйста.Оставив Нину за работой, граф пошел в фойе. Он утешал себя тем, что через пятнадцать минут должен был подойти Мишка. Граф вспомнил, что еще не читал сегодняшних газет. Он взял лежавшую на журнальном столике «Правду» и сел в кресло между растениями в кадках.Он просмотрел заголовки и решил начать чтение со статьи о перевыполнении производственного плана одним из московских заводов. Потом он прочитал заметку об улучшении условий жизни русской деревни. Затем просмотрел репортаж о благодарных школьниках из Казани и обратил внимание на повторяемость. Большевиков изо дня в день не только интересовал слишком узкий круг проблем, но и описывали они эти проблемы с весьма предсказуемых позиций и посредством крайне ограниченного словарного запаса. У графа складывалось ощущение, что он уже читал все эти статьи.Только на пятой статье граф понял, что он действительно читал этот номер газеты. Это был вчерашний выпуск. Граф глубоко вздохнул, бросил газету на журнальный столик, посмотрел на часы, висевшие над стойкой регистрации. Они показывали, что его друг опаздывал уже на пятнадцать минут.Стоит отметить, что пятнадцать минут для занятого человека и для человека, кому нечем заняться, – вещи абсолютно разные. Если прошлый год графа нельзя было назвать сильно насыщенным событиями, то у Мишки была совершенно другая история. На Первом съезде пролетарских писателей другу графа поручили выступить в роли редактора и составителя многотомной антологии русского рассказа. Этого было вполне достаточно, чтобы объяснить причину его опоздания, но в Мишкиной жизни появились новые причины для того, чтобы объяснять свои опоздания…В детстве граф был очень метким стрелком. Он мог попасть в школьный звонок, прячась в кустах на другой стороне двора. Он мог закинуть копейку в открытую чернильницу, стоящую в противоположном углу класса. На расстоянии пятидесяти шагов он стрелой из лука попадал в апельсин. Но еще большую точность и прозорливость граф проявил в оценке отношений своего друга и Катерины из Киева. После съезда писателей в 1923 году Мишка все чаще начал говорить о ее неземной красоте, добром сердце и скромности. Мишке ничего не оставалось, как забаррикадироваться за стопками книг в старой Императорской библиотеке.– Саша, она – светлячок. Вихрь, – признавался он другу.Однажды осенью Катерина появилась в библиотеке, нашла Мишку и сказала, что ей нужен кто-то, кому можно