довериться. Они шушукались до закрытия, а потом продолжили разговор, прогуливаясь по Невскому проспекту. Когда они дошли до Тихвинского кладбища, этот светлячок, этот вихрь неожиданно взяла его за руку.– Ах, вот вы где, граф, – сказал подошедший к Ростову Аркадий. – Вам звонили и просили передать. – Аркадий подошел к стойке регистрации и вернулся с запиской.Дежурный консьерж принял информацию для графа по телефону. Это было сообщение от Михаила, в котором говорилось, что Катерина плохо себя чувствует, и поэтому он должен вернуться в Петербург раньше, чем планировал. Графа расстроило это сообщение, но он не подал виду. Он поднял голову, чтобы поблагодарить Аркадия, но тот уже разговаривал с одним из гостей отеля.– Добрый вечер, граф Ростов, – приветствовал его Андрей и посмотрел в книгу, в которой отмечал заказ столиков. – Столик на двоих сегодня?– Боюсь, что нет, столик на одного, Андрей.– Сейчас подготовим. Подождите, пожалуйста, одну минуту.Не так давно СССР как государство был признан рядом европейских стран, среди которых были Англия, Германия и Италия, так что гостей в ресторанах отеля стало больше и время ожидания того, пока тебе найдут и посадят за столик, увеличилось. «Что ж, – подумал граф. – Наверное, это не самая высокая цена, которую можно заплатить за присоединение к сестринской общине народов и торговому братству».Граф отошел в сторону, чтобы не мешать проходу гостей. В ресторан вошел мужчина с бородкой клинышком в компании своего протеже. Граф уже несколько раз видел мужчину с бородкой. Ростов не знал, кто это, но подозревал, что тот был комиссаром либо каким-нибудь не самым последним руководителем. Мужчина с бородкой шел так, будто у него было очень мало времени, говорил так, будто у него было очень мало времени, и даже останавливался так, будто у него было очень мало времени.– Добрый вечер, товарищ Сословский, – поприветствовал его Андрей вежливой улыбкой.– Да, – произнес Сословский, словно отвечая на вопрос, хочет ли он, чтобы его немедленно посадили за столик.Андрей кивнул, подозвал официанта, передал ему два меню и сказал, чтобы товарищей посадили за столик номер четырнадцать.Ресторан «Боярский» представлял собой квадрат, в центре которого располагалась большая флористическая композиция (в тот день это были цветущие кусты форзиции), вокруг которой было расставлено двадцать столиков разного размера. Официант повел «комиссара» и его спутника в северо-западный угол ресторана, где уже сидел дородный, толсторожий белорус.– Андрей, друг мой…Метрдотель оторвал взгляд от книги заказа столиков и посмотрел на графа.– Кажется, господин, которого ведут к столику, недавно имел не очень приятный разговор с «бульдогом», который сидит в том углу?Под словами «не очень приятный разговор» граф имел в виду неприятную сцену, которая произошла несколькими днями раньше. В тот вечер товарищ Сословский позволил себе громкую тираду о том, что украинцы слишком медленно и неохотно воспринимают ленинские идеи, после чего «бульдог», сидевший за соседним столиком, бросил на пол салфетку и заорал: «Что это вы имеете в виду?!» Товарищ Сословский тут же начал обосновывать свою точку зрения:– Во-первых, общеизвестно, что все белорусы – ребята ленивые. Во-вторых, они слишком сильно любят все западное, поскольку многие из них породнились с поляками. И в-третьих, прежде всего…Никто так и не узнал, что там было «прежде всего». «Бульдог» на слове «породнились» перевернул свой стул и схватил «комиссара» за грудки. Последовала потасовка, и дерущихся разняли три официанта. После этого в зале пришлось делать уборку, потому что вся еда с двух столиков оказалась на полу.Андрей посмотрел на тринадцатый столик и увидел, что там действительно сидел «бульдог» с дамой схожего сложения, из чего можно было заключить, что она приходилась ему женой. Андрей быстро направился в сторону Сословского и его спутника и посадил их в противоположном углу ресторана за столик на четыре персоны.– Merci beaucoup, – поблагодарил Андрей графа.– De rien, – ответил Ростов.По-французски ответ графа означал «Не за что», поэтому можно было предположить, что услуга, оказанная Андрею, графу действительно ничего не стоила. Однако не следовало забывать и того, что граф обладал совершенно феноменальными способностями в вопросе правильной рассадки гостей.Всякий раз, когда граф бывал в Тихом Часе на каникулах, его бабушка регулярно вызывала его к себе в библиотеку, где она любила вязать, сидя в удобном кресле.– Проходи, мальчик мой, и присядь со мной немного, – говорила она.– Конечно, бабушка, – отвечал тот. – Чем я могу быть полезен?– В пятницу на ужине у нас будут епископ, княгиня Оболенская, граф Керагин и Минские-Полотовы…Она замолкала, потому что уже предоставила графу всю необходимую информацию. Графиня справедливо считала, что званые обеды и ужины должны являться отдыхом от будничных дел и забот, поэтому за столом не следовало говорит о политике, религии или личных проблемах. При рассадке гостей надо было учитывать следующие важные факторы: епископ был туговат на одно ухо, слишком часто цитировал Библию и, слегка подвыпив, любил пялиться на декольте дам, если дамы сидели напротив него. Княгиня Оболенская не терпела обилия библейских цитат в светском контексте и имела склонность говорить только об искусстве. Ну а Керагины? Князь Минский-Полотов назвал в 1911 году их прадедушку бонапартистом, после чего члены этих семейств не обмолвились между собой ни единым словом.– А сколько всего будет гостей? – интересовался граф.– Около сорока.– Обычный набор?– Да.– Осиповы будут?– Да, но Пьер сейчас в Москве…– Понятно… – задумчиво произносил граф. На его губах играла улыбка гроссмейстера, который увидел новую комбинацию ходов.В Нижегородской губернии проживали около ста известных семей, члены которых на протяжении веков женились, разводились, давали и занимали деньги, дружили, ругались, стрелялись на дуэли, а также боролись за определенный набор должностей и званий. В центре этого водоворота было имение графини Ростовой с гостиной, в которой стояли два стола в общей сложности на сорок персон.– Сейчас, Grand-mure[42], минутку… – произносил молодой граф.Он выходил в сад, закрывал глаза и начинал мысленно рассаживать людей, словно передвигал шахматные фигуры. Сестра всегда смеялась над братом, который относился к рассадке приглашенных, по ее мнению, слишком серьезно.– Ну отчего ты хмуришься, Саша? Как бы все ни расселись, разговоры и атмосфера за ужином всегда бывают приятными.– Ничего себе! – возмущался граф. – Атмосфера и разговоры всегда бывают приятными, говоришь ты. Разве ты не знаешь, что неправильная рассадка гостей неоднократно становилась причиной разводов и могла положить конец дружбе родов, которая длилась много поколений? Если бы на обеде у Менелая Париса не посадили рядом с Еленой, не было бы и Троянской войны!«Забавное было время, – подумал граф, вспоминая прошлые годы. – Интересно, где сейчас Оболенские и Минские-Полотовы?»Там же, где Гектор и Ахиллес.– Граф Ростов, ваш столик готов.– О, Андрей, спасибо.Через две минуты граф уже сидел за столиком с бокалом шампанского (небольшим подарком от Андрея за помощь).Он стал просматривать меню, начав с конца. Его жизненный опыт показывал, что, если слишком много внимания уделяешь выбору закуски, можешь неудачно заказать главное блюдо, которое не будет сочетаться с закуской. Вот вам, пожалуйста, пример: в самом конце меню граф увидел оссобуко[43]. Он решил заказать именно это блюдо, к которому, как известно, требовалась легкая и освежающая закуска.Граф отложил в сторону меню и осмотрелся по сторонам. Когда он спускался по лестнице вниз, настроение у него было не самым лучшим, но вот он сидит с бокалом шампанского, ждет оссобуко и только что оказал Андрею маленькую услугу. Может быть, все сложится гораздо лучше и приятнее, чем он предполагал ранее.– У вас есть какие-то вопросы? – услышал он голос за своей спиной.Он уже хотел сказать, что у него нет вопросов и он готов сделать заказ, но, повернувшись, опешил. Перед ним стоял «шахматный офицер», одетый в белоснежную куртку официанта ресторана «Боярский».Стоит заметить, что после возвращения в отель иностранных гостей клиентов в ресторане «Боярский» стало больше и начал ощущаться недостаток официантов. Поэтому граф прекрасно понимал, что Андрею необходимо было нанять несколько официантов для работы в заведении. Но почему же из всех официантов «Пьяццы» да и вообще из всех официантов Москвы Андрей выбрал именно этого остолопа?!Судя по всему, «шахматный офицер» угадал ход мыслей графа, поскольку на его лице появилась самодовольная улыбка. Эта улыбка как бы говорила: «Да, теперь я работаю в известном ресторане «Боярский», я – одно из доверенных лиц шеф-повара».– Может быть, вы хотите еще подумать? – поинтересовался официант.Граф подумал о том, что, возможно, стоит отправить официанта восвояси и попросить Андрея пересадить его за другой столик. Однако представители рода Ростовых не привыкли отступать.– Нет, милейший, – ответил граф. – Я готов сделать заказ: летний салат с укропом и апельсинами, а также оссобуко.– Прекрасный выбор, – одобрил официант и спросил: – А как вам приготовить оссобуко?Граф чуть не потерял дар речи. «Как ему приготовить оссобуко? Он что, хочет, чтобы я сказал ему, при какой температуре тушить мясо?!»– Так, как шеф-повар сочтет нужным его приготовить, – царственно ответил Ростов.– Конечно. А что будете пить?– Бутылку «San Lorenzo Barolo» 1912 года.– Белое или красное?– «Barolo», – объяснил граф, стараясь не выходить из себя и говорить спокойно, – бывает только красным. Это вино из Северной Италии, которое идеально подходит к оссобуко по-милански.– Значит, вы будете красное.Граф внимательно посмотрел на официанта. Тот не производил впечатления глухого, и, судя по его выговору, русский язык точно был его родным. Не пора ли ему идти на кухню, чтобы передать поварам заказ? Но, как любила говорить его бабушка графиня Ростова, «терпение не называли бы добродетелью, если бы его не было так легко потерять».– Правильно, – сказал граф, предварительно сосчитав в уме до пяти. – Бароло – это красное вино.Но официант продолжал стоять над ним, занеся карандаш над блокнотом.– Я извиняюсь, – произнес он тоном, в котором не чувствовалось и намека на извинение, – за то, что выразился не очень понятно. Сегодня на выбор вы можете заказать два вида вина – красное и белое.Они уставились друг на друга.– Попросите Андрея ко мне подойти.– Конечно, – ответил «шахматный офицер» и с поклоном удалился.Граф принялся барабанить кончиками пальцев по поверхности стола.«Конечно, конечно! – думал он. – Конечно, что?! Конечно, ты – там, а я – здесь. Конечно, ты что-то сказал, а я тебе что-то ответил. Конечно, пребывание каждого из нас на земле ограниченно и жизнь может закончиться в любую минуту».– Чем могу быть вам полезен, граф Ростов?– О, Андрей, это вы! Возникла небольшая проблема с вашим новым официантом. Я прекрасно знаю его по ресторану на первом этаже. И в заведении, в котором он раньше работал, возможно, некоторые его ошибки и недостаток опыта были бы простительны. Но здесь, в «Боярском»…Граф развел руками и посмотрел на Андрея взглядом, говорившим о том, что тот наверняка понимает, о чем граф хочет ему сказать.Никто из тех, кто знал Андрея, не описал бы манеру его поведения как жизнерадостную и не сказал бы, что тот ведет себя необдуманно или позволяет себе шутить без повода. Андрей уж точно не был клоуном в цирке или человеком, получавшим деньги за то, что он развлекает и смешит людей. Он был метрдотелем ресторана «Боярский», где его работа требовала такта, вежливости и хороших манер. Поэтому графа нисколько не удивило серьезное выражение лица Андрея. Однако за все годы посещения ресторана «Боярский» граф никогда не видел метрдотеля таким серьезным.– Его повысили по указанию господина Халеки, – тихо ответил метрдотель.– Но почему?– Я не знаю. Возможно, у него есть покровители.– Покровители?Андрей пожал плечами.– Какой-нибудь влиятельный друг: человек из руководства профсоюза официантов, комиссар труда, высокопоставленный партийный бюрократ… Сложно сказать, кто именно. В наши дни это может быть кто угодно.– Мои соболезнования, – грустно произнес граф.Андрей поклонился в знак благодарности.– Хорошо, в таком случае, бесспорно, вас нельзя винить за ошибки человека, которого вам навязали. У меня есть одна просьба – уж не знаю, по какой причине, но этот человек не дает мне возможности заказать вино. Мне бы очень хотелось заказать к оссобуко бутылку «San Lorenzo Barolo».После этих слов выражение лица Андрея стало еще серьезнее.– Не могли бы вы пройти со мной? – попросил он.Граф последовал за Андреем на кухню, затем они спустились по длинной винтовой лестнице и пришли туда, где они с Ниной никогда не были. Это был винный погреб гостиницы «Метрополь».В подвале с кирпичными сводами было прохладно и довольно темно. Подвал был похож на катакомбы, но вместо гробниц и саркофагов с мощами святых вдаль уходили ряды полок с бутылками вина. В этом подвале была собрана впечатляющая коллекция каберне, шардоне, рислингов, портвейнов, мадер и ширазов самых разных годов и урожаев с лучших виноградников Европы.В общей сложности здесь было почти десять тысяч ящиков или более ста тысяч бутылок.Но теперь все бутылки были без этикеток.– Что здесь произошло?! – в ужасе спросил граф.– На стол комиссара по продовольствию товарища Теодорова попало прошение, в котором говорилось, что существование винной карты и разных вин вообще противоречит идеалам революции. Наличие разных сортов вина – это пережиток прошлого, уступка буржуазным классам и вообще повод для спекуляции и личного обогащения.– Но это же полная чушь!Уже во второй раз, меньше чем за час, Андрей пожал плечами.– Собрали собрание, проголосовали, написали резолюцию, а потом вышел приказ… Отныне в «Боярском» продают только белое и красное вино по единой цене.Андрей показал рукой на стоявшие в стороне баки с водой, в которых отмывали наклейки с бутылок. Пол был устлан густым слоем винных этикеток, словно земля в парке осенними листьями.– Этим в течение десяти дней занимались десять человек, – грустно заметил он.– Но кто мог подать это прошение?– Я точно не знаю, но у меня есть подозрение, что это мог сделать ваш друг…– Мой друг?– Официант с нижнего этажа.Граф с удивлением посмотрел на Андрея. И потом вдруг вспомнил прошлый Новый год. Тогда он поправил официанта и порекомендовал молодой паре мукузани к мясу по-латышски, которое молодые люди заказали. Тогда граф еще подумал о том, что опыт ничем не заменить…«А вот, оказывается, можно не только заменить, но и отменить», – подумал он.Граф пошел по центральному проходу винного погреба. Андрей следовал за ним. Они шли, как командир и его заместитель, которые обходят военный госпиталь после битвы, осматривая раненых. В конце прохода, считая на ходу количество стеллажей и полок, граф пришел к выводу, что только в этом отсеке находилось более тысячи практически одинаковых по форме и объему бутылок.Он взял в руку одну из бутылок без этикетки. Оценил, как удобно она лежит в ладони. Но что таится внутри? Шардоне, к которому отлично подойдет камамбер? Или совиньон-блан, что прекрасно пьется с козьим сыром?Содержимое было разным. В каждой бутылке таился сложный и уникальный продукт, результат труда многих поколений и даже целых народов. Цвет, вкус и аромат каждого отдельного вина отражал климат, особенности почвы и рельефа конкретного географического района произрастания винограда. Кроме этого, существовало такое понятие, как «винтаж». Знаток мог сделать глоток и определить, когда в год сбора винограда была оттепель, много ли выпадало осадков в то лето, какие дули ветра и какова была облачность.Бутылка вина – это квинтэссенция времени и места, поэтическое выражение индивидуальности. Но благодаря тому, что этикетки сорвали, каждая бутылка была отброшена назад в море анонимности, в землю усредненности и неизвестности.И тут на графа снизошло озарение. Подобно Мишке, который понимал настоящее как естественное продолжение прошлого, граф в тот момент совершенно четко увидел свое место в потоке времени.По мере того как мы постепенно стареем, мы начинаем утешать себя мыслью, что кардинальные изменения в образе жизни могут произойти только в течение нескольких поколений. Перед праздниками мы достаем из буфета старые семейные рецепты, написанные рукой родственника, которого, вполне возможно, уже нет в живых. А мебель в наших домах? Восточные кофейные столики и столы заботливо передаются из поколения в поколение. И хотя эти предметы уже «вышли из моды», мы их очень ценим и считаем, что они украшают нашу жизнь, а также доказывают то, что все изменения в мире происходят постепенно.Однако граф должен был признать, что иногда изменения могут происходить в мгновение ока. Революция, политический кризис, научный прогресс, а также сочетание этих факторов могут привести к тому, что общественное развитие происходит скачкообразно, в результате чего быстро исчезают некоторые аспекты жизни, которые при нормальном развитии могли бы еще существовать на протяжении десятилетий. И особенно часто подобное происходит тогда, когда у власти стоят люди, которым не свойственны душевные колебания, которые не желают разбираться в нюансах и больше всего на свете ценят собственное мнение.На протяжении последних нескольких лет граф с горькой улыбкой замечал, что тот или иной аспект бытия, та или иная радость навсегда ушли из его жизни. Например, путешествия, поэзия или любовь. Несмотря на то, что граф сам себе это твердил, в глубине души он так не считал. В глубине души он надеялся на то, что все это никуда не делось, а лишь отошло на второй план, но еще может вернуться. Теперь, глядя на бутылку без этикетки, граф понял, что в его жизни все уже позади. Потому что большевики, строившие будущее таким, каким они его видели, не могли успокоиться, пока все, что было в России раньше, не исчезнет, не будет уничтожено и забыто.Граф положил бутылку и направился к стоявшему около лестницы Андрею. И тут, проходя между рядами полок, он неожиданно подумал, что, возможно, еще не все окончательно потеряно.– Одну минуту, Андрей.Граф медленно шел вдоль рядов полок, просматривая их содержимое снизу доверху. Андрей понимал, что делает граф, но считал, что у того нет никаких шансов. В шестом ряду на уровне колена граф заметил одну бутылку и осторожно вынул ее из ячейки. Он поднес ее к свету и с улыбкой увидел, что на горлышке красуется логотип в виде двух выпуклых скрещенных ключей.Двадцать второго июня 1926 года, в день десятой годовщины смерти Елены, граф Александр Ростов выпьет за упокой души своей сестры. И потом он решительно и бесповоротно покончит счеты с этой жизнью.1926AdieuРано или поздно каждый из нас должен выбирать философию собственной жизни. Так, по крайной мере, думал граф, стоя перед окнами номера 317, в котором жил раньше. В номер он проник с помощью ключа, который подарила ему Нина.Каждый из нас должен выбрать себе систему внутренних координат, внятную и убедительную, связывающую причину и следствие. Такая система может появиться на основе прочитанных книг, сложиться в ходе задушевных философских разговоров с друзьями в три часа ночи или просто стать результатом природных склонностей человека. Эта система помогает каждому из нас находить смысл в тех маленьких и больших событиях, которые происходят в нашей жизни. Причем эти события могут быть совершенно разными – умышленными, спонтанными, неизбежными или непредсказуемыми.Для многих русских людей на протяжении веков роль такого внутреннего стержня играла православная церковь. Вне зависимости от личных предпочтений – твердой руки Ветхого Завета или более мягкой Нового – вера в Бога помогала людям понять или, по крайней мере, принять и смириться с существующей реальностью.Многие сверстники графа, с которыми он учился, отвернулись от церкви, но нашли себе, так сказать, альтернативные методы утешения. Некоторым нравились логика науки и идея естественного отбора, выдвинутая Дарвином. Другие предпочитали идею вечного возвращения Ницше или диалектику Гегеля. Бесспорно, каждая из этих систем становилась весьма убедительной к тысячной странице сочинений.Однако сам граф всегда склонялся не к философскому, а метеорологическому объяснению происходящих в мире событий и явлений. Если выразиться точнее, граф твердо верил во влияние плохой и хорошей погоды. Он свято верил во влияние ранних заморозков и длинного, жаркого лета, легких дождей и тяжелых, свинцовых туч, тумана, солнца и снегопада. И в первую очередь граф верил в то, что малейшие колебания температуры способны до неузнаваемости изменить судьбу человека.Чтобы доказать правильность теории графа, не надо было далеко ходить. Достаточно просто выглянуть в окно. Всего три недели назад температура едва достигала восьми градусов, и на Театральной площади было пустынно и серо. Но вот температура увеличилась всего на пару градусов, и зацвели деревья, запели птицы, тут и там на скамейках появились парочки самого разного возраста. Если изменение температуры на каких-нибудь несколько градусов изменило вид площади, почему оно не в состоянии было изменить историю всего человечества?Даже Наполеон, собравший 450-тысячную армию, верно оценивший недостатки сил неприятеля, изучивший рельеф местности и досконально продумавший план атаки, должен был признать, что температура имеет огромное значение. Температура воздуха не только определяет скорость продвижения наступающих войск, но и скорость доставки продовольствия и боеприпасов, а также отражается на моральном духе солдат. (Ах, Наполеон, вряд ли тебе удалось бы покорить матушку-Россию, если бы температура была, скажем, на десять градусов выше, но тебе бы точно удалось сохранить гораздо больше солдат, а не растерять подавляющую часть своей армии на пути от Москвы до Немана.)Если вы не большой поклонник военной истории, то можно взять другой пример. Давайте представим, что поздней осенью группу друзей и знакомых пригласили на празднование дня рождения очаровательной княжны Новобацки, которой исполнялся двадцать один год…В тот день около пяти часов пополудни граф, выглянув в окно, убеждается, что погода совсем не праздничная. Чуть выше нуля, может быть, плюс один или плюс два градуса по Цельсию. Небо закрыто тучами. Идет мелкий и противный дождь. Граф думает о том, что гости княжны приедут замерзшими и мокрыми. Но когда в шесть часов вечера граф выезжает из дома, температура резко падает ниже нуля и начинает идти снег. Снежинки волшебным танцем кружат в вечернем воздухе. Все идет просто идеально до тех пор, пока мимо них не проносится галопом тройка, которой управляет гусарский офицер, стоящий в полный рост, как римский центурион в колеснице. Эта тройка сбрасывает карету Ростова в кювет.Потом целый час карету вытаскивают из канавы, и граф опаздывает к началу праздника княжны. Одновременно с графом прибывает один его старый друг, однокашник по университету. Друг расправляет плечи,